Космические солдаты в обличии Томми Туморроу и Флэша Гордона были не единственными увлечениями в жизни молодого Лукаса. Вскоре они даже не были основными. Подростком Лукас вместо рисунков и комиксов увлекся камерами и машинами. Автомобильная авария – самый важный поворотный момент во всей творческой истории Лукаса – заставила его пересмотреть свое отношение к учебе; он стал изучать человечество и увлекся фотографией. Только после этого, можно сказать, с опозданием, он увлекся кино, посетил ключевые занятия и встретился с ключевыми людьми, которые определили его путь к звездам.

Но ни один из его интересов никогда не был Лукасом полностью забыт. И все они нашли свое отражение в его самой известной работе. Поэтому, хоть и велико искушение пропустить его участие в гонках, работу механиком, изучение антропологии и увлечение киноартхаусом, именно этот путь многое нам расскажет о «Звездных войнах». Иными словами, история не сложилась бы таким способом, если бы не 12 ключевых остановок по дороге к ней.

В каждом фильме Лукаса есть либо скоростная погоня, либо гонка на какой-то машине. На момент выхода «Звездные войны» оказались динамичнее любого фильма своего времени, и эта скорость связана не только с многолетним сидением Лукаса перед телевизором. Скорее, она пришла от ощущения движения и ветра, возбуждения и опасности, которое можно получить, только находясь за рулем быстро движущегося аппарата. В «Звездных войнах» Лукас хотел показать «космические корабли, в которые люди залезали и просто летели, как на машине». Его вариант полета на Марс на ковре-самолете.

Когда Лукасу было 16, отец купил ему первый автомобиль – маленькую итальянскую «Бианчину». Джордж-старший, вероятно, думал, что вряд ли парень сможет много бед сотворить с ее мотором в 479 см³ и максимальной скоростью 90 км в час. Лукас называл ее «дурацкая машинка» с «мотором от швейной машинки».

Но у Лукаса был талант к использованию вещей по максимуму. Все свое свободное время и все деньги он тратил в сервисе по обслуживанию иностранных машин – гараже для гонщиков с собственной трассой. Он добавил трубчатый каркас и поменял выхлопную трубу, заменил ремень безопасности на самолетный и научился вписываться в повороты на максимальной скорости. Машина смотрелась не очень, но ездила хорошо. Первый раз, когда он перевернулся в машине, он снял с нее крышу, вместо того чтоб ее отремонтировать. Можно представить ужас Джорджа-старшего, который еще надеялся, что сын когда-нибудь займется семейным бизнесом.

Лукас-младший раздобыл фальшивое удостоверение, что ему уже исполнился 21 год, и с его помощью участвовал в гонках на парковках и ярмарках, выиграв достаточное количество наград. Он подружился с чемпионом местных автогонок, Алленом Грантом, который в то время стал своего рода старшим братом для молодого гонщика. Грант описывал Лукаса как тихого парня, пока он вас не узнает, зато потом его было не остановить. Кто знает, какую наполненную космическими солдатами болтовню прерывал Грант, когда говорил Лукасу заткнуться – а он это делал часто. «Он все время говорил о какой-то истории, а это что делает, а как делать то, – рассказал Грант. – Мы его особо серьезно не воспринимали».

Когда Джордж-младший был подростком, Лукасы переехали на ранчо на окраине города. До получения машины он был тихим одиночкой, который все время, если не сидел за столом или перед телевизором, в своей комнате ел шоколадки «Херши», пил колу, читал комиксы, ставил пластинки с рок-н-роллом или джазом и иногда постреливал в окно из рогатки. Но, получив машину, он оказался в центре социальной жизни Модесто. В пятницу вечером Десятая и Одиннадцатая улицы были местом поразительного парада хрома. Здесь был свой этикет: подростки оставляли машины открытыми, чтобы их друзья могли в них посидеть; если у тебя было любимое место парковки – другие оставляли его свободным.

Лукас вступил в фазу легкого подросткового неповиновения, заполняя бардачок штрафами за превышение скорости и даже появляясь в суде, когда штрафов стало слишком много. Он не присоединился к банде, описанной в «Американских граффити», – Фаросам, но был их помощником. Его задачей, как говорит история, было заманивать крутых парней, усаживаясь рядом с ними в местной бургерной. Когда ему бросали вызов, он убегал, заманивая жертву к Фаросам. Этот образ о многом говорит: Джордж Лукас, молодой, безбородый, со стрижкой под горшок, 167 см роста во фланелевой рубашке и голубых джинсах, почерневших от моторного масла, встречается с опасностью, подобно мастеру Дзен, уверенный в том, что ему помогут. Ему даже кулаки сжимать не приходилось.

Трещины в фасаде спокойной жизни Лукаса появились в школе. Годами его оценки колебались между тройками и двойками. От единиц его спасала только помощь сестры Венди с домашними заданиями. Он знал, что станет автогонщиком или механиком – так кому нужны оценки? Ответ: Джорджу-старшему и Дороти Лукас, которые в школе были примерными учениками – их даже выбирали президентом и вице-президентом класса соответственно. Они пытались развить его интерес к фотографии, купив ему камеру и оборудовав дома фотолабораторию. Лукас взял с собой камеру на гонки.

Но друг Лукаса по переулку Джон Пламмер отправлялся в Университет Южной Калифорнии на экономический факультет, и Джордж-младший задумался, может, и ему стоит пойти в колледж. Никогда не гнушавшийся подтолкнуть сына к нужному решению дорогим подарком, Джордж-старший обещал отправить сына в путешествие по Европе с Пламмером, если он получит аттестат об окончании школы.

Это стало целью лета 1962 года. Лукас засел за книги в местной библиотеке. Это было тяжко. Душа его к этому не лежала. Устав от учебы, он возвращался домой жарким вечером и сделал запрещенный поворот налево на дорогу, ведущую к ранчо. В тот же момент «Шевроле», за рулем которого был другой старшеклассник – Лукас, вероятно, не видел его из-за столба пыли позади себя, – проехал на красный свет и пытался обогнать его слева.

День, который изменил все и привел к рождению «Звездных войн»: 12 июня 1962 года. Авария утолила желание Джорджа Лукаса к гонкам, подтолкнула к учебе, которая привела к интересу к антропологии, социологии и визуальным искусствам.

ФОТО: «The Modesto Bee»

От удара Лукас вылетел через сделанную им самим крышу автомобиля. Выжил он только потому, что поставленный им на машину авиационный ремень безопасности порвался. Обычный ремень удержал бы его в машине, когда она обняла дерево.

У Лукаса было легочное кровоизлияние, но ему невероятно повезло. Через две недели его выписали из больницы, хотя впереди были еще месяцы терапии. Авария уничтожила «Бианчину», его планы на поездку по Европе и принесла еще один штраф от полиции – за запрещенный поворот. Но был и плюс: ему выдали аттестат об окончании школы, не глядя на оценки. Но это было важным уроком для Лукаса. «Он стал более тихим и сосредоточенным», – вспоминал Мел Целлини. Сервис по обслуживанию иностранных машин подарил ему шлем гонщика с роликовым коньком сверху. Но мысли Лукаса были где-то далеко.

Авария изменила все; это, пожалуй, единая константа во всех историях своей жизни, что Лукас рассказывал за годы. Она сделала его более внимательным и более бесстрашным. «У меня взгляд на жизнь стал, словно я получил дополнительный кредит, – сказал Лукас Опре Уинфри в 2012 году. – Я не боюсь смерти. Все, что я получаю, это бонус».

Если бы Лукас погиб в той аварии, в какой параллельной вселенной мы бы сейчас жили? Не только без «Звездных войн» и их имитаций, но и без индустрии спецэффектов. Если бы у нас и были масштабные фильмы, то это были бы фильмы-катастрофы вроде «Челюстей», а не зрелищная фантастика или фэнтези. Вероятнее всего, не было бы «Звездного пути» на большом экране, и уж точно не было бы «Звездного крейсера «Галактика» на маленьком. Велика вероятность, что студия 20th Century Fox обанкротилась бы после 1977-го; несомненно, инвесторы были бы другими, и, возможно, ею бы сейчас не управлял Руперт Мёрдок. У нас было бы меньше многозальных кинотеатров, да и вообще меньше киноэкранов; мы бы не получили ни «Крестного отца» под режиссурой Копполы, ни «Апокалипсиса сегодня».