Как и Лукас, Маккуорри стал придумывать предысторию, которая никогда не попадет на экран. Он любил дремать на удобном диване, позволяя идеям самим приходить в голову «как пузырькам шампанского», – как он говорил. В один из таких моментов он увидел, что корабли повстанцев прячутся на Явине-IV в древних храмах, где есть специальные антигравитационные камни, позволяющие истребителям легче заезжать и выезжать из ангара.
Маккуорри, будучи человеком весьма скромным, говорил, что любой нормальный художник смог бы протолкнуть «Звездные войны» через совет директоров Fox. Другие художники с ним не согласны. «Если бы на меня работали сто художников, ни одному не пришло бы в голову то, что представил Ральф», – говорит Пол Бейтман, художник, работавший с Маккуорри несколько лет. Бейтман помогает содержать обширный архив работ Маккуорри. «С художественной точки зрения, «Звездные войны» – это видение Ральфа, даже если он думал, что просто интерпретирует чужие слова».
Конечно же, «Звездные войны» не были детищем одних только Лукаса и Маккуорри – это далеко не так. Был еще продюсер Гари Кертц, дольше всех пробывших в отряде. Пути Кертца и Lucasfilm разошлись, после того как он позволил фильму «Империя наносит ответный удар» значительно превысить бюджет, это может объяснить, почему официальная история компании принижает его вклад. Но, пожалуй, можно сказать, что Кертц был тем слушателем, который требовался Лукасу на тот момент его карьеры, – критиковавшим слушателем. Например, в колледже Кертц изучал сравнительную религию, уделяя особое внимание буддизму, индуизму и религиям коренных народов Америки. Ему не нравилось, как в ранних вариантах сценария описывалась Сила, где всю свою энергию она получала от кристалла Каибурр. Он также не был поклонником концепций Боган и Ашла. Он показывал Лукасу свои учебники по религии. За годы режиссеру и продюсеру хватило времени прийти к согласию по подобным вопросам. «Мы подолгу говорили о различных религиозных философиях, о том, как люди к ним относились и как мы можем это упростить», – вспоминает Кертц. Сам ли Лукас к этому пришел, изучая «Золотую ветвь», или Кертц подтолкнул его на правильный путь в одном из ночных разговоров о карме, пране и вселенской энергии навахо, на этот вопрос мы вряд ли когда-нибудь получим ответ.
Наверняка известно, что, если бы «Звездные войны» выиграли «Оскар» за лучший фильм, на который они были номинированы, получать награду поднялся бы один Кертц, и тому были причины. Он отвечал за постоянные, учитывающие все крохи пересмотры бюджета, которых требовала студия Fox. Он искал лучшую комбинацию опытных сотрудников и дешевых съемочных павильонов и выбрал студию Elstree, спрятанную в Борхамвуде, обшарпанном пригороде Лондона. Он отвечал за необычные, но блестящие решения по найму персонала, включая Джона Молло, художника по костюмам, специализировавшегося на военной форме и исторических драмах и получившего «Оскара» за дизайн костюмов для «Звездных войн».
Гари Кертц – на фото с Джорджем Лукасом в декорациях тронного зала из «Звездных войн» – был на четыре года старше Лукаса и имел опыт работы во Вьетнаме, который Лукас искал в продюсере для съемок «Апокалипсиса сегодня». А еще он был фанатом «Флэша Гордона» и стал продюсером потрясающей серии хитов Лукаса: «Американские граффити», «Звездные войны» и «Империя наносит ответный удар». Его влияние на ранние фильмы франшизы, снятые до его внезапного ухода, обсуждается до сих пор.
ФОТО: Архив Кертца/Джоинер
По рекомендации Уолтера Мёрча он нанял звукового дизайнера Бена Бёртта. Бёртт позже стал одним из самых важных участников отряда «Звездных войн» – и он до сих пор в нем. И вновь именно картины Маккуорри убедили его присоединиться к проекту. «Я сразу понял, что это такой фильм, который я пытался сделать еще в детстве», – сказал Бёртт. На тот момент Бёртт был классическим примером молодого и голодного члена команды Лукаса – только что из школы, сообразительный, но не слишком гордый, чтобы подурачиться. Он подвозил Кэрри Фишер на тесты причесок; он отправился в зоопарк и попросил сутки не кормить медведя, а потом подразнил его, поставив под нос миску молока и хлеб, чтобы получить рык вуки из голодно-страдающего рева, добавив к нему рев морского льва. «Медведи в зоопарках слишком смирные», – объясняет Бёртт.
При этом Бёртт не ожидал многого, как и бо́льшая часть отряда. Это была не столько скромность, сколько признак времени, когда глупо было думать, что фильм про космос привлечет массовую аудиторию. Он думал, что фильм будет пару недель иметь относительный успех у зрителя. «Лучшее, что я мог представить, – вспоминает Бёртт, – что на следующем конвенте по «Звездному пути» нам выделят стол среди приглашенных гостей».
Но хоть и отряд по ту сторону экрана был крайне важен, фильм не стал бы тем, чем стал, без правильного отряда на экране. Это означало правильный подбор актеров, что было особенно сложно, учитывая то, что Лукас хотел бо́льшую часть своей галактики заселить неизвестными актерами. У «Звездных войн» было три талантливых специалиста по кастингу: Вик Рамос, Айрин Лэмб и Дайяна Криттенден – но самый влиятельный голос при подборе актеров принадлежал человеку, которого даже не было в титрах. Фред Роос собрал неповторимые актерские ансамбли для «Крестного отца» Копполы и «Американских граффити» Лукаса. После этого он был продюсером «Крестного отца: часть II» и «Разговора» Копполы. При кастинге на роли в «Звездных войнах» «Джордж просто пригласил меня быть там и консультировать его, – вспоминает Роос. – Я не был нанят. Я просто был членом семьи».
«ЗВЕЗДНЫЕ ВОЙНЫ» НЕ БЫЛИ ДЕТИЩЕМ ОДНИХ ТОЛЬКО ЛУКАСА И МАККУОРРИ.
Первым делом Роос предложил Лукасу на роль принцессы Леи свою знакомую, молодую дочь иконы Голливуда Дебби Рейнольдс и ее бывшего мужа Эдди Фишера. Роос несколько раз общался с Кэрри Фишер и находил ее очаровательной, сексуальной, остроумной и обладающей зачатками писательского таланта. Фишер оставила о себе не очень хорошее первое впечатление, когда пропустила первое прослушивание; в то время она училась в Центральной школе речи и драмы в Лондоне и не думала, что стоит пропускать занятия ради такого. Но Роос продолжал подкидывать ее имя Лукасу, который склонялся к выбору на роль актрисы Терри Нанн.
Наконец Лукас встретился с Фишер, когда она вернулась в Лос-Анджелес на рождественские каникулы – 30 декабря 1975 года. Он попросил ее прочитать речь Леи в виде голограммы, передаваемой R2-D2. На тот момент речь была весьма многословной. Многие актрисы с ней не справлялись. Но Фишер учили ораторскому искусству. Она приобрела легкий британский акцент и любовь к скороговоркам. Ее любимой была тогда – и остается поныне: «I want a proper cup of coffee from a proper copper coffee pot. If I can’t have a proper cup of coffee from a proper copper coffee pot, I’ll have a cup of tea».[67] Речь она прочла идеально.
Второе, что Роос дал «Звездным войнам» – хоть и не совсем намеренно, – это Харрисон Форд, которого он в свое время уже нанимал для «Американских граффити». Лукас твердо настаивал, что никто из актеров, снимавшихся в «Граффити», не должен появляться в «Звездных войнах»; он был уверен, что это отвлечет зрителей. Но после того, как Роос пригласил Форда помочь с обустройством в офисе American Zoetrope в Лос-Анджелесе, Лукас решил дать Форду читать реплики Хана Соло в прослушивании для вереницы потенциальных принцесс Лей и Люков Старкиллеров.
Большинство версий этой истории говорят, что это было хитростью со стороны Рооса – так он подсунул Форда Лукасу. Милая история, говорит Роос, прежде чем с неохотой признает, что на самом деле никакого хитрого плана не было – в офисе надо было установить новую дверь, а у него был знакомый плотник. «Харрисон мне часто оказывал услуги плотника; ему нужны были деньги, у него дети были, он не был еще звездой, – говорит Роос. – В день, когда он делал дверь, там оказался Джордж. Судьба, наверное». Так что одним из лучших прохвостов в истории кино мы все обязаны той двери.
