– Картину! Живо! – крикнул Патрик.

Миллнер протягивал ему сумку, пока не поднял ее настолько, что она оказалась прямо напротив лица Хелен, а затем вдруг швырнул ее мимо головы женщины за дверь. В тот же миг он схватил Хелен освободившейся рукой и втащил ее внутрь комнаты. Из последних сил он бросился на дверь, и та с грохотом захлопнулась.

– Огнетушитель! – простонал он, опираясь спиной на стальную дверь.

Хелен с изумлением огляделась по сторонам, заметила огнетушитель, подтащила его к нему. Миллнер снова просунул его в дверную ручку, а затем, тяжело дыша, так и остался сидеть, прислонившись к двери. Хелен села рядом с ним.

– Бронированная сталь, – с трудом произнес он. – Никакая пуля не пробьет.

Какое-то время в комнате слышалось лишь его тяжелое дыхание.

– С вами все в порядке? – наконец спросил Миллнер, с тревогой глядя на нее. – Это ваша кровь? – Он вытер красные следы с ее лица.

Женщина покачала головой.

Он заметил, что она дрожит как осиновый лист.

– Что вы сказали о Мэйделин? – выдохнула она. – Почему вы решили, что Вейш просто блефует и что ее здесь вовсе нет? Вы сказали, что она все еще в Мексике…

Миллнер сглотнул. Он вспомнил сообщение из Мексики, пересланное ему Келлером, которое он прочел в туалете поезда. Сейчас не время говорить ей об этом.

– Мне так показалось, – ответил он.

– Просто показалось? – вне себя от ярости воскликнула Хелен и ударила его по раненому плечу. – Вы рискнули жизнью моей дочери просто потому, что вам так показалось?

Миллнер застонал.

– Да вы же ранены! У вас кровь, – чуть мягче заметила она. – Простите меня…

Коснувшись руки, он поморщился. Взгляд его упал на странный стеклянный ящик, висевший на стене.

– Что это такое? – указал он туда кивком головы.

В прозрачном ящике на стене висела «Мона Лиза».

Хелен проследила за его взглядом, чуть повернув голову, словно прислушиваясь к картине.

– Наверное, копия, – наконец произнесла она. – Когда я увидела ее впервые, то ничего не поняла, но теперь до меня дошло, что старик Павел считал «Мону Лизу», идеал красоты, заразной и поэтому хранил эту копию в своей лаборатории за бронированными дверями со знаком биологической опасности. Полное безумие или зловещая шутка.

Она встала и прошла через комнату к картине. Миллнер наблюдал за тем, как она остановилась напротив нее и повернулась к ней ухом.

– Всего лишь копия! – сказала она, а затем принялась осматривать оборудование в комнате.

Хелен подошла к белому холодильнику, который гудел в уголке. На нее упал слабый отблеск света. Протянув руку, Хелен вынула оттуда маленькую стеклянную пробирку и поднесла ее ближе к лампе на потолке.

– Что это такое? – поинтересовался Миллнер.

– Полагаю, это имеет какое-то отношение к вымиранию пчел, – ответила она и осторожно поставила пробирку обратно в холодильник.

Миллнер нахмурился.

– Посмотрите-ка, чем он там занимается! – произнес он, зажимая рукой рану, отчего боль слегка отступала.

Хелен вернулась к двери и выглянула в окошко.

– Я его не вижу, возможно, он уже давно сбежал через потайной ход вместе с картиной… Нет, подождите!

– Что?

– Вот он! Он что-то делает… разливает что-то!

Миллнер подтянулся, опираясь на дверь, и тоже выглянул в окошко. Действительно, Патрик Вейш, хромая, разливал по полу какую-то жидкость из красной канистры.

– Это, наверное, бензин. Хочет поджечь весь дом, и нас заодно, – произнес он.

Боль в плече заставила его опуститься обратно на пол.

Хелен присела на корточки напротив него.

– Мы должны что-то предпринять, здесь мы в ловушке!

Миллнер снял липкую ленту с оружия. В магазине был всего один патрон.

– Вряд ли мы сможем этим проложить себе дорогу, – констатировал он.

Хелен встала и снова выглянула в окошко двери.

– Он машет мне рукой! Очевидно, он закончил. Теперь он сидит в офисном кресле и… – она запнулась и перевела взгляд на Миллнера, – прикуривает сигарету.

– Сигарета и бензин – это плохо. – У Миллнера снова вырвался болезненный стон.

Мысленно он прокручивал в голове их шансы на спасение, однако выбор был весьма ограничен.

– А огонь сюда не доберется? – спросила Хелен.

Миллнер окинул взглядом стены и потолок.

– Боюсь, доберется. Конечно, дверь бронированная, но лаборатория все же, наверное, не герметична. Огонь проникнет сюда в лучшем случае в тот момент, когда примется за потолочную отделку. И потом, я не вижу здесь вентиляционного отверстия.

– Значит, мы действительно в ловушке, – с поразительным спокойствием произнесла Хелен и уставилась в пол. Внезапно она с надеждой подняла голову. – А подкрепление правда скоро прибудет?

– Нет, – ответил Миллнер. – Он ведь сказал: никакой полиции.

На ее лице отчетливо читалось разочарование. Хелен опять посмотрела в окошко.

– Он все еще курит, но уже не сидит в кресле. Сумка с картиной у него на плече, он собирается уходить…

Миллнер почувствовал, что силы оставляют его. Вспомнился загадочный незнакомец в поезде. «Если в Варшаве вы окажетесь в трудной ситуации, просто наберите этот номер, и я обещаю, что все будет хорошо». Примерно так выразился тот человек. Словно догадывался…

– Листок бумаги во внутреннем кармане моего пиджака. Достаньте его! – велел он. – И мой телефон из другого кармана. – Он выпятил грудь, чтобы Хелен было удобнее. – Скорее!

Его раненая рука висела плетью.

– И как это должно нам помочь? – прошептала она, но все же принялась рыться у него в карманах. – Он вот-вот подожжет здесь все! Кто же может нас спасти?

– Набирайте номер телефона! – настойчиво произнес он, не обращая внимания на ее причитания.

Боль в плече и руке, казалось, нарастала с каждой секундой, агент опасался, что вот-вот потеряет сознание. Чуть прикрыв глаза, он наблюдал, как дрожащие пальцы Хелен скользят по клавиатуре телефона и затем тянутся к зеленой кнопке вызова.

– Подождите! – крикнул он вдруг, и Хелен даже вздрогнула. – Дайте телефон, я нажму кнопку! – потребовал он.

– Почему же? – запротестовала Хелен, но он грубо перебил ее:

– Не важно. Дайте телефон, это сделаю я!

Напуганная строгостью его голоса, она протянула ему смартфон, и он нажал на маленький зеленый кружочек со стилизованным изображением белой телефонной трубки на нем.

– Дождитесь, пока установится соединение, – произнес он и из последних сил поднялся, чтобы посмотреть в стекло на Патрика Вейша.

Тот заметил Миллнера, и губы его зашевелились, словно произнося: «Пока-пока!» Затем он как следует затянулся и насмешливо улыбнулся ему, демонстративно отведя сигарету подальше от себя. Он медленно пятился к выходу в стене рядом с книжным шкафом, все еще держа окурок в вытянутой руке. Было ясно, что он задумал: вот-вот он швырнет сигарету на пол и подожжет бензин.

– Гудок… – вдруг сказала Хелен.

И в следующий миг белая вспышка света ослепила Миллнера, за ней последовал мощный взрыв, который сорвал с петель дверное полотно.

– Миссис Морган, меня зовут Уэс Келлер. Я директор ФБР. А это – миссис Флоренс Вайола, мой заместитель. Дама справа – миссис Сьюзен Бридж, консультант.

– Мне нужен не психолог, а адвокат, – ответила Хелен, откидываясь на спинку стула.

Голова у нее болела, а после длительного перелета в США она испытывала смертельную усталость.

– Я не сказал «психолог», я сказал «консультант».

Хелен озадаченно посмотрела на него.

– Я думала, их приглашают только в том случае, если кто-то умер… – Она осеклась, взгляд ее затравленно заметался от одного лица к другому. – Нет, – сказала она и покачала головой. – Нет! – Она уже кричала, колотила ладонью по столу. – Нет! Нет! Нет!

– Нам очень жаль, миссис Морган. Авария на шоссе в Мексике. Судя по всему, ваша дочь находилась в автомобиле. Был пожар. Мы нашли ее рюкзак и паспорт.