– Хорошо, что нашли меня, друг мой. Вы прибыли вовремя. – Это был голос герцога Валы, который теперь прозвучал уже чуть ли не над головой Иммы. В ответ его спутник только громко хрюкнул.

Мужчины удалились на несколько шагов и снова остановились.

– Момент, – сказал Вала. Послышался шорох одежды, а затем мощная струя мочи обрушилась в овраг совсем близко от Иммы. Вторая струя присоединилась к первой.

– Вся эта проклятая империя должна захлебнуться в навозе. Править должен Хильдебальд! – сказал Вала, продолжая подпитывать ручей мочой.

– Если план Хильдебальда осуществится, мы вскоре будем мочиться на труп императора.

Глаза Иммы округлились. Она узнала также и второй голос. Она никогда не забудет его звук. Там, наверху, даже не на расстоянии броска камня, стоял Гунольд – торговец реликвиями. Перед ее мысленным взором возникла картина, как он стоит в главном зале монастыря, с блестящими губами, глазами рептилии, с выбившейся прядью волос, и пытается всучить старухе-настоятельнице свои подделки, чтобы ночью навлечь несчастье на Санкт-Альболу. Она заставила себя забыть страх и слушать дальше, что скажут эти мерзавцы. Гунольд находится в непосредственной близости от императора! Ведь дьявол решится войти в церковь только тогда, когда в ней пойдет дождь из серы.

– Хильдебальд изменил план? – услышала она вопрос Валы.

– События на перевале Мон-Сенис заставили его сделать это. Если мы хотим добиться успеха, дипломатия и интриги недолго будут нашими инструментами. Император должен умереть. И сейчас нам подвернулась возможность.

– Что нужно сделать?

– Мои люди сейчас этим уже занимаются. В двух днях переезда отсюда на юго-восток они сжигают села и хутора, грабят, убивают и насилуют всех, кто попадается им на пути. И сколько бы глоток ни перерезали, они обязательно отпускают одну жертву, чтобы та могла рассказать, кто является убийцами.

– И кто же?

– Арабы. То есть люди, переодетые арабами. Это уже прекрасно сработало в монастырях Санкт-Трофим и Санкт-Альбола. С той разницей, что оттуда живым не ушел никто.

– Значит, вы ничего не знаете о монахинях? Разве Хильдебальд не предупредил вас?

– О чем вы говорите?

– В Санкт-Альболе вы, как оказалось, прозевали двух монахинь. Те не поверили маскараду с переодеванием, и им удалось сбежать. Хуже того: они находятся здесь, чтобы предупредить императора о фальшивых арабах. Боюсь, что ваша маскировка была не такой надежной, как вы считали.

– Невероятно! Почему же Хильдебальд ничего не рассказал мне об этом?

– Он послал меня, чтобы устранить эту проблему. И мне это почти удалось. У толстой старухи на шее уже была веревка, и тут появился Карл Великий.

– И она ему выдала все, что знала?

– Конечно, но ее слово стоит против моего, а она всего лишь монахиня.

– Так, может быть, у нас достаточно времени. Мои люди создали круг опустошения, в центре которого находится мужской монастырь Санкт-Аунарий. Значит, монастырь рано или поздно должен стать целью нападения. Именно это обнаружат разведчики императора. И что, как вы думаете, предпримет франкская горячая голова, когда узнает, что неверные хотят вырезать его беззащитных монахов, как скот?

Вала не успел ответить, потому что на противоположной стороне оврага вдруг послышались шаги. Имма украдкой взглянула наверх. Тот, кто подходил к оврагу, мог обнаружить ее в укрытии, потому что оттуда она была видна так же хорошо, как огородное пугало на скошенном поле ячменя. Она надеялась лишь, что те, кто шел по лесу, не были людьми Валы.

Утратив мужество, она смотрела в точку, где склон уходил в небо. Если там сейчас покажутся чьи-то головы, она погибла. Шаги послышались ближе, и наконец из кустов появился человек и встал на краю оврага, уперев кулаки в бока и направив свой единственный глаз на Валу и Гунольда. Это был граф Саудрат.

Он коротко кивнул им в знак приветствия.

– Да пребудет с вами Бог, герцог Вала. И с вами, незнакомец.

– Какая неожиданность, граф Саудрат! Приветствую вас. Очень хорошо, что между нами находится глубокая канава, не правда ли? – Вала намеренно не представил ему Гунольда. – Значит, вы тоже так поздно прогуливаетесь, чтобы помочь зеленым лесам Господа расти?

– Не совсем так. Я заметил, как кто-то исчез между деревьями, и последовал за ним. Нельзя не быть достаточно осторожным в эти дни, когда являешься членом личной гвардии императора. Однако я потерял след.

– На этой подозрительной особе случайно не было юбки?

Даже снизу Имма увидела смущенную улыбку Саудрата. Она поняла, за кем он следил. Этот неотесанный козел еще выдаст ее! «Исчезни!» – подумала она, надеясь, что он ее не увидит.

Одноглазый не подал виду, что понял намек Валы:

– Хорошо, что я встретил вас. Император срочно требует вас к себе для разговора. Мы вас искали. Целый день.

– Какой стыд! Повелитель мира посылает за мной, а его лучший подданный вынужден искать меня в лесу. Можно подумать, что я хочу спрятаться от Карла Великого. Я же не под арестом? – Вала деланно рассмеялся.

– Нет, если вы скажете мне, кто ваш спутник.

Имме захотелось, чтобы немедленно разразился потоп, который излился бы в этот овраг и смыл ее с этого места.

– О, это всего лишь один из моих людей. Сегодня мы выпили столько воды и вина, что нам удалось превратить этот жалкий ручеек внизу в полноводный поток.

Следуя словам Валы, Саудрат взглянул вниз. Сначала граф, казалось, не понял, кто сидит на корточках в ручье, а может быть, подумал, что его одинокий глаз сыграл с ним злую шутку. Может быть, он решил, что внизу находится куча земли, которой его фантазия придала форму женщины. Женщины, которую он вожделел. А затем он понял, что там, внизу, действительно между листьями и грязью, в холодной воде сидит на корточках сестра Имма.

Прежде чем Имма успела предупреждающе прижать палец к губам, у Саудрата вырвался возглас:

– Сестра Имма? Вы упали? Вы не поранились? Подождите, я помогу вам выбраться наверх.

И боевые фанфары не возымели бы большего действия на Валу и Гунольда. Одного взгляда вниз им было достаточно, чтобы подтвердить открытие Саудрата. И всего лишь одно мгновение им понадобилось, чтобы понять все. Они вынули мечи и быстрыми прыжками стали спускаться вниз, к ручью.

Имма бросилась бежать вдоль оврага. Из-под ее ног брызгала вода. Она подавила в себе желание попытаться вскарабкаться наверх и спрятаться за спину Саудрата. Преследователи нагнали бы ее через несколько мгновений. Позади нее раздались крики и лязг оружия. Она рискнула бросить взгляд через плечо.

Саудрат тоже выхватил меч и бросился в овраг прямо навстречу врагам. Имма остановилась. Граф был умелым рубакой, однако эта узкая и тесная ущелина не была полем боя, на котором можно атаковать противника открыто. Вала и Гунольд танцевали вокруг одноглазого воина, который понял, что попал в змеиную пещеру. Его меч был слишком широким и длинным для этого боя. Саудрат описывал им широкие полукруги, держа Валу и Гунольда на расстоянии. Правда, у обоих предателей в руках были кинжалы и короткие мечи, однако вооружение и одежда делали их более легкими и поворотливыми. Время от времени им удавалось на миг оказаться за спиной Саудрата, прежде чем граф с трудом успевал увернуться и дать себе передышку. Он сражался, словно старый медведь против стаи кровожадных волков.

Имма сделала три робких шага в сторону сражающихся. Что ей оставалось? Выцарапать Вале глаза? Дернуть за уши Гунольда? Если бы у нее было оружие, она, наверное, скорее нанесла бы рану Саудрату и себе самой, чем обратила в бегство врагов, которые сужали кольцо вокруг своего противника. Ни крепкого сука, ни даже подходящего камня не попадалось ей на глаза. С другой стороны, она не могла оставить графа Саудрата в беде. Это было невозможно!

Так быстро, как только могла, она помчалась назад, заставляя себя не думать о том, что делает. Ее ноги буквально летели над водой.

Три боевых петуха были слишком заняты вращающимися вокруг них клинками, чтобы заметить Имму. Она впервые в жизни поблагодарила Бога за то, что он не создал ее изящной женщиной. Затем она как таран налетела на Валу. Герцог с криком упал на землю. Имма, упав на четвереньки, снова очутилась на склоне. Охваченная паникой, она по кустам бросилась карабкаться наверх. Инстинкт повелевал ей выбраться из этой дьявольской дыры и исчезнуть, и это желание завладело ею и придало неожиданную силу.