— Ладно, там посмотрим, — уклончиво ответил я, хотя намерения приехать к Меркису следующим летом, конечно же, не изменил. Пусть думает, что я его понял. А там действительно будет видно.

— Ну, пожалуй, нам пора, — наставник допил пиво и встал и-за стола. — Тебе еще идти немало, а мне до ночи нужно в ту деревню вернуться.

На берегу Ксены столпилось множество народу. Все ждали начала посадки на паром, который ходил строго по расписанию. Поинтересовавшись у одного из горожан, мы выяснили, что ближайший паром отходит через полчаса.

Меркис ткнул меня локтем в плечо и указал на невысокого старичка в синем балахоне, стоящего около парома.

— Видишь? Вот это паромщик.

— Ну и что в нем особенного? Старик как старик. Вполне обычный.

— А ты силовым зрением посмотри, — подмигнул мне наставник. — Ну, как?

Перешел на силовое зрение и опять посмотрел на паромщика. Теан милостивый, да он сверкает, как новогодняя елка!

— Да он же маг! — воскликнул я. Пожалуй, слишком громко, так, что соседние с нами люди обернулись.

— Тише ты, всех испугаешь, — засмеялся Меркис. — Конечно, он маг. А ты как думал паром ходит?

— Честно говоря, понятия не имею. Я об этом даже не задумывался.

— Это на тебя не похоже. Что бы ты, да не задумывался о чем-то? Ха, ну так и быть, расскажу. Любой паромщик — сильный маг-водник. Как можно догадаться, специализируется на магии воды. По ширине реки проложены толстые канаты, по которым движется платформа парома. А как она движется? Правильно, с помощью магии воды. Для того паромщик и нужен.

— И так на всех переправах?

— Нет, на маленьких речках паромщики обычные. Тянут паром на канате. А тут, сам понимаешь, река слишком широкая. Вот, кстати, тебе еще один пример бытовой магии. Хотя паромщикам, насколько я знаю, платят достойно. Не хочешь на паромщика пойти?

— Не думаю. Это слишком скучно. Перевози людей целый день, что тут интересного?

— В жизни, Кэсс, не обязательно должно быть все интересно. Иногда нужно делать и не очень приятные вещи. Думаешь, очень много магов грезят быть паромщиками? Конечно, нет. Но тут платят деньги, так почему бы и не работать? Не из всех получаются великие алхимики, стихийники и лекари.

Если не делать то, что тебе интересно, то зачем вообще жить? Это мне было не понятно. Ну заработаю я приличные деньги, но что с того? Лучше сидеть голодным, но заниматься интересным делом. Я, по крайней мере, думал так.

Оставшиеся до отхода парома полчаса пролетели как одно мгновение. Паромщик достал из своего домика большой колокольчик и громко зазвенел в него, созывая людей на пристань.

— Что же, пора прощаться, — Меркис протянул мне руку. — Вроде бы я все тебе рассказал, все объяснил. Хм, точно ничего не забыл? Да нет, наверное, все.

Я хотел было просто пожать ему руку, но не удержался и обнял наставника. Сова, сидящая у меня на плече, при этом чуть не свалилась и обиженно пискнула.

Меркис похлопал меня по спине и отстранился. Вид у него был крайне печальный. Не надо было смотреть его ауру, чтобы понять, что он сейчас испытывал.

— Ладно, хватит сантиментов, — сказал он и шмыгнул носом. — Пора тебе, а то опоздаешь.

Я обернулся. Люди постепенно заполняли платформу парома, мне действительно нужно было спешить. Но уходить так не хотелось! Воистину, прощания — самые сложные моменты в нашей жизни.

Волхв ободряюще хлопнул меня по плечу.

— Ну что, Кэсс Лайстрам, скоро наступит самое важное время в твоей жизни. Уверен, все будет хорошо и ты сделаешь правильный выбор. Успеха тебе.

— Я думал, обычно желают удачи.

— Удачи желают только тем, кому она нужна. Тем, кто не может добиться всего своими силами. Поэтому я желаю тебе успеха.

Пожав своему наставнику руку на прощание, я развернулся и поспешил к парому, не оборачиваясь на ходу. Сова подпрыгивала у меня на рюкзаке, крепко цепляясь за ткань.

На паром я вошел одним из последних. Старичок в балахоне закрыл воротца на платформе и еще раз позвонил в колокольчик, возвещая об отплытии. Затем он взялся за деревянные поручни и закрыл глаза. На воде со стороны берега образовались волны, и платформа плавно двинулась в путь через реку.

Меркис стоял на прежнем месте и смотрел нам вслед. Вот он поднял руку, помахал мне, я ответил тем же. Когда я увижу его снова? Конечно, нужно постараться приехать летом, но… Почему-то у меня было такое, будто увидимся мы с наставником совсем не скоро. Я прогнал неприятную мысль прочь.

Паром постепенно развивал скорость. Меня стал обдувать слабый ветерок, трепля волосы и взъерошивая сове перья. Вода тихонько плескалась за бортом, создавая белые бурунчики на волнах. Пахло свежестью и свободой.

Когда ветер стал сильнее, я снял сову с рюкзака и прижал к груди. А то еще сдует ненароком в реку.

— Спасибо, — сказала сова.

А я чуть не свалился прямо в воды величественной Ксены.

«Совы не говорят, совы не говорят», — твердил я про себя, нервно сглатывая. Виновница моего волнения между тем рассматривала меня своими громадными глазами, делая вид, будто ничего особенного не произошло.

Я осмотрелся по сторонам — кажется никто ничего не заметил. Люди стояли на платформе со скучающими лицами, ожидая прибытия парома на другой берег Ксены. А, может, мне показалось? Я ночь почти не спал, вот и привиделось, то есть прислышалось. Ну или кто-то из пассажиров рядом сказал «спасибо», а я почему-то подумал, будто это сова. Сейчас, правда, никто из моих соседей не разговаривал, но мало ли. Могли ведь и паромщика просто поблагодарить.

Очень хотелось по привычке спросить Меркиса обо всей этой ситуации. Я уж было открыл рот, когда осознал, что учителя рядом со мной больше нет. От этой мысли стало как-то тошно и совсем печально.

Сова склонила голову на бок и, похоже, вытаращила свои плошки еще больше. Весь ее вид как бы говорил: «Ты чего делаешь? Чего испугался?» Я легонько щелкнул ее по клюву. Птица нахмурилась, насколько вообще может нахмуриться птица, но ничего не сказала. «И слава Теану», — подумал я. Если бы она сейчас произнесла хоть слово, меня можно было бы уже вылавливать за бортом парома. Да, мне просто показалось. Ничего больше. Я был утомлен, взволнован, расстроен, вот и заклинило немножко. С кем не бывает.

Тем временем платформа достигла середины реки. Ветер усилился, и у меня по спине пробежала дрожь. Прохладно. Сова растопырила перья, распушилась, оттого еще больше напоминая пернатый шарик с ушками. Видимо, тоже замерзла. Я расстегнул куртку и спрятал птицу за пазуху — пусть хоть чуть-чуть согреется.

Странно было находиться посередине реки. Слева вода, справа вода, везде вода. Как-то даже не очень приятно осознавать, что под тобой только деревянная платформа, а дальше — ничего. Глубина. До земли далеко и в случае чего шансов на спасение немного. Плавать-то я не умел. Наверное. Ну тут уж пока тонуть не станешь — не узнаешь. Только проверять это дело я не торопился.

Паромщик за время нашего движения по реке так и не поменял позы. Ветер колыхал полы его балахона, но старик ни на что не обращал внимания. Интересно, сколько же он энергии тратит на один такой переезд? Я думал, что сразу обратно он точно не поедет, сложно себе вообще представить, как можно передвигать такую махину с кучей народу вместе. Может, и я когда то так смогу? Как минимум к этому точно нужно стремиться.

Сова под моей курткой затихла, согрелась. И все-таки, а если она? Нет, не думать об этом, что уж, и показаться не могло? Эх, и как же уже не хватало Меркиса…

Если бы на пароме были лавки, то я бы, наверное, уснул. Плеск воды и легкое покачивание создавали прямо-таки сонливое состояние, а если учесть, что ночью я спал плохо, то определенно мог бы отрубиться тут и сейчас. Признаться, глаза мои и без того слипались, я уже почти впал в дрему в стоячем положении, но отдохнуть мне не дал звон колокольчика, резанувший по ушам.

Протер глаза правой рукой, левой придерживая за пазухой сову. Платформа остановилась, люди по очереди сходили на берег. Маг-паромщик стоял на прежнем месте с колокольчиком в руках.