Грозный Бо уже покачивался и покрылся багровыми пятнами, но все еще требовал продолжать соревнование. После трех следующих бокалов он вопросительно икнул, сведя глаза в пучок и покачнувшись, едва не шлепнулся со стула. Зал ухнул, но тролль поднял указательный палец и, заверив, что с ним все в порядке, тут же грохнулся на пол и захрапел.

Трактир ликовал! Меня даже наградили специальной для такого рода конкурсов наградой, в виде огромного медальона с изображением бокала и надписью сверху "кабак "Сумасшедший тролль" и снизу "Самый стойкий алкоголик!".

Когда овации понемногу улеглись и все снова занялись тем, от чего мы их оторвали, Алин схватил меня за руку и восхищенно забормотал:

— Невероятно! Я даже и не сразу понял все!!! Думал, ты с ума сошла соревноваться с таким верзилой!!! И только когда заметил, что даже после третьего бокала у тебя ни в одном глазу, понял, что на вампиров алкоголь и яды не действуют!!! Мне же Лиор еще давно говорил об этом!

Я закивала и приложила палец к губам. Не хватало еще, чтобы окружающие узнали, кто рядом с ними находится!

И все-таки количество выпитого давало о себе знать, я была вполне трезвой, Алин прав, вампиры устойчивы к алкоголю и ядам, но желудок наш все-таки предпочитал кровь в свежем виде. Поэтому сейчас мой желудок давал о себе знать легкой тошнотой, и еще я чувствовала, что мне надо на свежий воздух, да и пора бы уже возвращаться, Лиор наверняка уже дома.

Алину в кабаке так понравилось, что он решил еще немного задержаться, взяв с меня честное-пречестное слово, что я прямиком направлюсь к Таредасу. Я клятвенно заверила его, что не сверну никуда, даже если меня будут соблазнять порочные инкубы, заманивая своими сексуальными накаченными телами в темные подворотни. Алин на это улыбнулся и очень скоро принялся горланить очередную песню. Бард, кстати, уже спал возле дверей, а его лютня ходила по рукам завсегдатаев.

Перешагнув через жертву алкогольного опьянения, я вышла на улицу и с облегчением вдохнула в себя прохладный воздух. Пока я шла домой, заморосил дождик. Людей на улицах уже было не так много, все в основном засели в кабаках и павильонах, салюты тоже отгремели и теперь улицу лишь слабо освещали уличные фонари.

Влажные волосы облепили мое лицо, прилипли ко лбу, я представляла, насколько неопрятной сейчас выгляжу, но это нисколько не смущало. Дождь был ласковый, освежающий. Мне нравилось прикосновение капель к лицу, и то, как они стекали по щекам, словно слезы, ведь вообще-то, вампиры плакать не умеют и мне эти ощущения были чужды… Дождь навеял воспоминания о детстве. Я вспомнила, как делала вместе с детьми из Ордена пирожки из грязи, чувствовала их приятную тяжесть, коричневую скользкую глину, выступавшую между пальцев. До восьми лет нас воспитывали как обычных детей, а потом начали объяснять нам, кем мы являемся и чем отличаемся от людей. Нам говорили, что мы должны свыкнуться с нашей сущностью и научиться жить среди людей, не питаясь их кровью.

Я задумчиво шагала по мостовой, наблюдая за ударяющимися о камни каплями, как вдруг, меня кто-то сбил с ног. Ударившись головой об мостовую, я на миг потеряла ощущение реальности происходящего и краем глаза только и успела заметить мелькнувший под носом клок седых волос, или белых, я точно не разглядела. Кое-как встав на карачки, я потерла ушибленный затылок и огляделась в поисках беспредельщика. Того уже и след простыл, а на мостовой, в луже крови, передо мной лежал труп мужчины.

Как раз в этот момент, после праздника возвращалась какая-то парочка, молодая девчонка и парень. Естественно завидев меня в столь невыгодный момент, девчонка округлила глаза, хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на сушу. Я умоляюще посмотрела на нее, моля Каллиэстру, только чтобы свидетельница не закричала, но в этот момент, та собралась с силами и завопила во всю глотку.

"Такому крику позавидовала бы сама Баньши…" — промелькнуло в мыслях. Бежать мне почему-то и не пришло в голову. А по кругу собиралась толпа зевак, среди которых уже пробивалась стража. Кажется, я крепко влипла…

Я сидела в маленькой комнатке, отгороженной от общего помещения толстой стальной решеткой. Мда… в такие места я еще ни разу не попадала. Наверное, всегда бывает первый раз. Самое интересное, что это уже второй случай, когда я натыкаюсь на труп, и опять во всем обвиняют меня. А на мой разбитый затылок, конечно же, никто из стражей и не подумал обратить внимания, как я не намекала на это.

Камера была совместная и сидели здесь те, кто умудрился в эту же ночь тоже попасть в неприятности, подобно мне. А может эти люди (и нелюди тоже) сами устроили себе неприятности…

По обе стороны клетки были две железные скамейки, плотно прикрепленные к полу. Рядом со мной сидел какой-то дурно пахнущий преступный элемент мужского пола, который отчего-то постоянно облизывался и прицыкивал языком. Напротив нас сидела худая, словно тросточка, женщина. Вообще-то, что это женщина, я догадалась только по небольшим выпуклостям на груди, в остальном, преступница очень уж походила на мужчину. Все это время, пока мы сидели в камере, она заинтересованно пялилась на меня, бесстыдно разглядывая. Меня это ничуть не смущало, в случае чего, постоять за себя для меня не будет проблемой, но очень уж не хотелось, чтобы стражи случайно узнали, кто попался им в руки. Казнь вампиров пока еще никто не отменял.

Рядом с преступницей сидел совсем еще молодой парнишка, судя по всему упыреныш. Интересно, стражи об этом знают? Хотя вряд ли тогда они посадили бы "малыша" в общую камеру…

Вампирчик беспокойно разглядывал меня, но едва мне стоило посмотреть на него, как он тут же прятал глаза. Боится… и правильно делает! Я ведь старший вампир и он это прекрасно чувствует, мимолетом заглядывая в мои глаза. Только если я сама захочу, чтобы меня почуял вампир, у него это получится. А против этого мальчишки я ничего не имела, он мне даже нравился. Симпатичный такой, курносый, из-под густых темных бровей осторожно смотрели пронзительные карие глаза. По щекам у него были рассыпаны мелкие, едва заметные веснушки, которые вкупе с каштановыми волосами, только придавали очарование этому милому личику. Даже тяжело сказать, что вот такой ангелочек может быть вампиром.

Парнишка очень хотел со мной поговорить, я это всей кожей ощущала и уже даже догадывалась о чем. Да что там! В его глазах я прочитала короткую историю его жизни: изнасилованная вампиром беременная женщина, и в последствии зараженный в ее теле ребенок. Так рождаются вот такими изгоями. Я этого избежала, благо выросла в Ордене Кровавого Единорога.

Орден специально был создан людьми и вампирами, которые помогали последним вырасти нормальными и жить среди людей. Нас учили, как держать себя в руках, как подолгу ограничивать себя в питании багровой влагой, что, несомненно, во многих случаях сохраняло тебе жизнь. Нам запрещали пить ее, если это только не было вынужденной мерой, например, после боя с врагом, который хорошенько пустил тебе кровь. Только тогда можно было вылечиться за счет него. В остальном питание кровью людей — было строжайшим запретом и заменялось кровью животных. В ряде случаев, свиней.

Я бросила взгляд на маленькое зарешеченное окошко вверху камеры. Было уже достаточно светло. Интересно, дроу в курсе того, где я провела остаток ночи?

Я снова посмотрела на паренька, тот сразу же отвел глаза. На ментальном уровне, на котором между собой могут общаться только вампиры, я позвала его, приказав взглянуть в мои глаза. Упыреныш вздрогнул и испуганно бросил на меня взгляд. Видимо подумал, что галлюцинации… Тогда я попробовала усложнить задачу и спросила, как его зовут. Парень недоуменно захлопал глазами, но до меня все же донеслось: