Согласно Э. Бенвенисте 28, при рассмотрении древних славяно-иранских языковых связей необходимо различать три вида лексических схождений: 1) совместно унаследованные индоевропейские слова (слав. svetb, smwb); 2) прямые заимствования; 3) семантические кальки (иран. baga — слав. bogb\ авест. sravah — слав, slovo).

Общеславянские лексические заимствования из иранского единичны (toporъ ‘топор’, kotъ ‘загон для скота, небольшой хлев’ и guna ‘шерстяная одежда*) и принадлежат к культурным терминам, обычно самостоятельно передвигающимся из языка в язык, независимо от миграций илн соседских контактов. Так, иранская лексема kata достигла Скандинавии, a tapara — западно-финского ареала. Нет свидетельств и в области славянской фонетики или грамматики, которые бы указывали на славяно-иранские связи древнейшей поры. О.Н. Трубачев полагает, что славяно-иранские отношения начались около середины I тыс. до н.э. и затронули частично также антропонимию и этнонимию 29. Ниже будет сказано о возможной встрече одной из трупп населения, имеющей отношение к славянскому этногенезу, со скифами Поднепровья в III в. до н.э. Лингвистических же данных для такой датировки не имеется. Славянские антропонимия и этнонимия являются относительно поздними формированиями.

На юге и юго-западе соседями славян — носителей культуры подклешевых погребений — в первое время были племена лужицкой культуры, не затронутые миграцией поморского населения. Онн занимали Малопольшу, Силезию и Любусскую землю. Очевидно, что здесь сохранялось население, говорившее на древиеевропейских диалектах и, очень вероятно, что именовалось оно венетами/венедами. Этот этноним в Европе восходит к отдаленной древности, можно полагать, к древнеевропейской общности II тыс. до н.э. В предыдущей главе отмечалось, что из этой общности вышли венеты, зафиксированные источниками в Северной Адриатике. Античным авторам было еще известно кельтское племя венетов в Бретани, покоренное Цезарем во время походов 58—51 гт. до н.э. в Галлию 30. Трудно сказать, имеем ли мы здесь дело с остатками одного большого племенного образования, существовавшего внутри древиеевропейской общности, расчлененного последующими миграционными процессами, подобно тому, как это случилось с праславянскими дулебами, или же в массиве древнеевропейцев было несколько одноименных племен.

Этноним славяне — самоназвание славянского этноса. Очевидно, он появился не сразу с момента его становления. Формирование этноса и рождение этнонима — явления часто не одновременные. O.Н. Tpyбачев, уделивший в последнее время немало внимания этому вопросу, отмечает, что появлению этнонима обычно «…предшествовал длительный период относительно узкого этнического кругозора, когда народ, племя в сущности себя никак не называют, прибегая к нарицательной самоидентификации „мы“, „свои“, „наши“, „люди (вообщe)“. И далее исследователь пишет «…„своих“ объединяла в первую очередь взаимопонятность речи, откуда правильная и едва ли не самая старая этимология имени славяне — от слыть, слову/слыву в значении „слышаться, быть понятным “ » 31.

Сформировавшиеся в условиях ясторфской культуры германцы были непосредственными соседями племен, представленных остатками лужицкой культуры Силезии и Любуссксй земли и называвшихся венетами/венедами. Этот этноним со временем германцы и распространили на славян. Раннесредневековые источники, как уже говорилось, вполне определенно свидетельствуют, что венедами славян называли германцы.

Notes:

La Baume W Die Pommerlischen Gesichtumen Maiaz, 1963.

Petersen E. Die trilhgermamsche Kultur in Ostdeutschland.und Polen. Berlin, 1929; VorgescMcbte der deutsche Stamme. Bd. III, Berlin, 1940.

Kostrzewski J. Die Lausitzer Kultur in Pommem. Poznart, 1958.

Godakiewicz M. Wybrane zagadnienia z badari nad kultury grob6w kloszowych И WA. T. 20. Warszawa, 1954. S. 134—173; Jadczyk I. Kultura wschodicpotnorska i kultura grob6w kloszowych w Polske firod- kowej // Praee i materialy Muzeum Archeologicznego i Etnograficznego w Lodzi Serie archeologiczne. 1975. S. 167—194; Hensel W. Polska staroiytna. Wroclaw, Warszawa; Krakdw; Gdansk, 1980. S. 352—362.

Никитина В.Б. Памятники поморской культуры в Белоруссии и на Украине II С А. 1965. М> 1. С. 196, 197; Поболь Л .Д. Древности Белоруссии в музеях Польши. Минск, 1979. С. 77, 78.

Kostrzewski J. О wzajeronych stosunkach kultury «luiyckiej» i kultury grobdw skrzynkowych II Slavia Occidentalis. T. 3—4. Poznan, 1925. S. 280, 281; Idem. Zagadnienie ciqgloSci zaludnienia ziem pols- klch w pradziejach (od polowy Ц tysi^clecia p.n.e. do wczesnego iredniowiecza). Poznad, 1961. S. 115; Nosek S. Materialy do badan nad historic staroiytn^ i wczesnodredniowiecznq mi^dzyrzecze Wisly i Buga // Annales Universitatis Mariae Curie-Sklodowska. Sectio F. T. 6. Lublin, 1957. S 115.

Malinowski T. Kultura pomorska a kultura grob6w podkloszowych // Zagadnienia okresu latedskiego w Polsce. Wroclaw; Warszawa; Krakdw, 1968. S. 10—19.

Malinowski T. Obizqdek pogrzebowy ludnosci kultury pomorskiej. Wroclaw; Warszawa; Krakdw, 1969.

Salewicz K. Cmentarzysko luiyckie w Malusach Wtelich i zagadnienie zwiqzkdw kultury luiyckiej z tzw. «kultursi grobdw kloszowycb> IIWA. T. 16. 1940. S. 54—76; Nosek S. Kultura grobdw skrzynkowych i podkloszowych w Polsce poludniowo-zachodniej. Krakdw, 1946. S. 9—25; Durczewskl K. Grupa gdmcdlqsko-melcpolska kultury luiyckiej w Polsce. Cz. II. Krak6w, 1946. S. 153; Kostrzewski J., Chmialewski W-, Jaidiewski К Pradzieje Polski Wroclaw, Warszawa; Krakdw, 1965. S. 234—236.

Podkowidska Z. Groby podkloszowe w Grochowie, w pow. warszawskim II Ksi^ga pami^tkowa ku wczesniu siedemdziesi^tej rocznicy urodzin prof. dr. Wlodzimierza Dem^trykiewicza. Poznan, 1930. S. 241—264.

Kietlldska A., Miklaszewska R. Cmentarzysko grobdw kloszowych we wsi Transhdr, pow. Minsk Mazowiecki II Materialy staroiytna. T. 9. Warszawa, 1963. S. 255—330.

Никитина В.Б. Памятники поморской культуры… С. 199—201.

Jaidiewski К. Kujawske przyczynki do zagadnienia tubylczoSci slowian na ziemiach polskich II WA. T. 16. 1939—1948. S. 106—146.

Егорейченко А. А. Очковые подвески на террито¬рии СССР II СА. 1991. 2. С. 175.

Мейе А. Введение в сравнительное изучение ин-доевропейских языков. М.; Л., 1938. С. 416—419, 441, 442.

Мейе А. Общеславянский язык. М., 1951. С. 14, 38, 395.

Филин Ф.П. Образование языка восточных славян. М., Л., 1962. С. 101—103.

Там же. С. 103.

Там же. С. 110—123.

Топоров В.Н. К реконструкции древнейшего состояния праславянского // Славянское языкознание. X Международный съезд славистов. Доклады советской делегации. М., 1988. С. 264—292; Zeps V. Is Slavic a West Baltic Language ? // General Lmguistica. V. 24. J-6 4. 1984. P. 213—222.

Мажюлис В. К вопросу о взаимных отношениях балтийских языков // Acta baltico-slavica. IX Wroclaw, Warszawa; Krakdw, Gdadsk, 1976. S. 65—69

Kiparski V. Die gemeinslavischen LehnwOrter aus dem Germanischen. Helsinki, 1934 S 165—270; Idem. Russische historiche Grammatik. Ш. Entwicklung des Wortschatzes. Heidelberg, 1975.

Мартынов B.B. Славяно-германское лексическое взаимодействие древнейшей поры (к проблеме прародины славян). Минск, 1963

Зализняк А.А. Проблемы славяно-иранских языковых отношений древнейшего периода // Вопросы славянского языкознания. Вып. 6. М., 1962. С. 28—45; Reczek J. Najstarsze slowiadsko-iranskie stosunki jezykowe. Krakdw, 1985.

Vasmer M. Iranisches aus Sfldnissland // Streitberg-Festgabe. Leipzig, 1924. S. 367—375.

Meillet A. Le vocabulaire slave et le vocabulaire indo-irauien II Revue de dtudes slaves. Paris, 1926. 6. P. 165—174.

Трубачев О.Н. Из славяно-иранских лексических отношений //Этимология. 1965. М., 1967. С. 2—81.

Benveniste Е. Les relations lexicales slavo-iraniennes // To Honor Roman Jakobson. Essays on the Occasion of his Seventieth Birthday 11 October 1966. L The Hague, 1967. P. 197—202.