Ряд могильников культуры подклешевых погребений является продолжением лужицких, свидетельствуя о том, что население ее было прямым продолжением лужицкого Одним из таких памятников является могильник Варшава-Грохув, при раскопках которого открыто 370 могил лужицкой культуры и 20 подклешевых захоронений 10.

Все могильники культуры подклешевых погребений бескурганные. Только в северных регионах ее ареала встречаются курганы, оставленные поморским населением. Захоронения совершались по обряду кремации умерших. Собранные с погребального костра остатки трупосожжения помещались в глиняных урнах и прикрывались (далеко не во всех случаях) сосудом больших размером, опрокинутым вверх дном. Но встречаются и безурновые захоронения, в которых сожженные кости ссыпались на дно могильной ямы. Как в урновых, так и в безурновых погребениях зафиксирован обычай засыпать кальцинированные кости остатками погребального костра.

В некоторых случаях погребальная урна или безурновые останки трупосожжения обставлялись камнями. При раскопках могильника в Трансбуре близ Минска Мазовецкого 11, где исследовано 126 могил рассматриваемой культуры, в одной из них выявлены следы девяти кольев, вбитых вокруг ямы. Исследователи памятника полагают, что над погребением было устроено домообразное сооружение из тонких стояков и плетневых стен. Как широко был распространен этот обычай, сказать трудно. Высказывается предположение, что в древности каждое захоронение на поверхности было обозначено легким деревянным сооружением или невысокой земляной насыпью.

Погребения рассматриваемой культуры, как правило, индивидуальные. Есть и исключения, когда в одной могильной яме находится по две-три урны, накрытые од¬ним сосудом-клешем. Кроме урн нередко в погребениях обнаруживаются сосуды-приставки. Это безусловно лужицкая традиция. Количество приставок обычно — два-три сосуда, но есть могилы с четырьмя-пятью приставками, а в погребении 81 могильника Бжесц-Куявский Влоцлавекского повята их оказалось 117. Значительная часть захоронений принадлежит к безьнвентарным, в других встречаются вещи, преимущественно булавки, фибулы, кольца.

Поселения культуры подклешевых погребений были открытыми, они не имели каких-либо укреплений. По своим топографическим особенностям и величине они близки к лужицким. На основе анализа антропологических материалов из могильников Трансбур и Сохачев-Троянов польские археологи считают, что поселения насчитывали 20—40 жителей.

Поселения очень слабо исследованы раскопками. При последних выявлены жилые постройки двух типов. Основную часть их составляли наземные прямоугольные дома столбовой конструкции, продолжавшие, по всей вероятности, традиции лужицкой культуры. В постройках открыты очаги, выложенные из камней. Раскопками зафиксировано, что располагались они около одной из длинных стен. На поселении при д. Кусичи, расположенном на склоне берега р. Пульва (приток Буга) стены наземной постройки размерами 4,5*4 м внизу были обложены камнями. Пол был песчаным. Открыто два очага, обложенных камнями — один около юго-западной стены, другой в южном углу. Вход в жилище был устроен в противоположной от очагов стене 12, На поселении Бжесц-Куявский раскопками исследованы жилища другого типа — полуземлянки подквадратной или прямоугольной формы со сторонами 3—4 м и глубиной котлованов 0,65—1 м 13.

Глиняная посуда культуры подклешевых погребений (рис. 38—41) отражает синтез лужицкой и поморской культур. Часть ее является дальнейшим продолжением лужицкой керамики. Это высокие горшки яйцевидной формы, среди которых есть и «клеши», округлобокие сосуды с двумя ушками, амфоровидные сосуды, миски с загнутым наружу краем, ситовидные сосуды, кубки, плоские круглые крышки. Другая часть эволюционировала из поморской керамики. Это выпуклобокие сосуды с гладким верхом и специально ошершавленным («хроповатым») туловом, которые употреблялись и как «клеши», амфоровидые сосуды с ошершавленной поверхностью, миски с ребристым краем и ушком, кувшины. Бытовали и сосуды, распространенные как в лужицких, так и в поморских древностях, в частности, горшки с высокой цилиндрической шейкой. Вся глиняная посуда делалась ручным способом без применения гончарного круга.Наследием лужицкой культуры были булавки со спиральными головками и с завершениями, свитыми в ушко. Из поморской в культуру подклешевых погребений перешли булавки с дисковидными головками, фибулы чертовского типа и единичные находки ковачевичских фибул. Ряд предметов, распространенных в поморских древностях (например, нагрудники из нескольких дуговидных обручей, скрепленных ажурной пластинкой), в культуре подклешевых погребений не получил распространения.

Рис. 38, 39. Глиняная посуда из могильников культуры подклешевых погребений (сосуды-клеши даны в перевернутом виде)Рис. 38. 1—3, 5, б — Трансбур; 4, 7 — РадванкувРис. 39. I. 3, 5, 6 — Трансбур; 2, 4, 7, 8 — Радванкув

Рис. 40. Глиняные сосуды из могильника Ветоленка Дворска культуры подклешевых погребений

Металлические предметы в рассматриваемое время в большинстве случаев изготавливались уже из железа. Среди них к распространенным принадлежат булавки с лебедевщшыми головками, гвоздевидные и с головками в виде трубчатого ушка. Бытовали также фибулы ранне- и среднелатенских типов, ожерелья из стеклянных бус, бронзовые шейные гривны в виде корон. Среди украшений можно назвать еще бронзовые колечки со спиральным завитком, к которому привешены биспиральные (очковидные) привески (рис. 41), происходящие из упомянутого выше могильника Варшава- Грохув. Бисприральные подвески ранее были распространены в среде лужицких племен 14. Встречены также предметы из кости и рога — иглы, проколки, орнаментированные накладки и другое.

Основой экономики населения культуры подклешевых погребений были земледелие и скотоводство. Обе предшествующие культуры — и лужицкая, и поморская — принадлежали к земледельческим и племена рассматриваемого периода унаследовали их традиции. Зафиксированы следы плужной обработки почвы, но пахотных орудий пока не встречено: они, очевидно, целиком были деревянными. Возделывались просо, пшеница, ячмень, горох, бобы, лен. При раскопках зафиксированы также следы занятий рыболовством, охотой и собиранием лесных плодов.

Рис. 41. Украшения и керамика культуры подклешевых погребений: 1, 2, 4, 5 — глиняные сосуды; 3 — булавка; 6 — височное кольцо со спиральным окончанием и биспиральными подвесками. 1 — Шимборзе; 2, 6 — Варшава-Грохув; 3 — Трансбур; 4 — Сарнувек; 5 — Бжесць

Есть все основания рассматривать население культуры подклешевых погребений как славянское. Начиная с этой культуры прослеживаются элементы преемственности в эволюционном развитии древностей вплоть до достоверно славянских эпохи раннего средневековья. Отнесение процесса становления славянского этноса к более раннему времени представляется невозможным: лужицкая культура, как показано выше, была еше древнеевропейским образованием с несколькими неустойчивыми диалектами.

Образование единого языка (и этноса) немыслимо, если в течение какого-то времени на определенной территории не существовала бы соответствующая группа населения, проживавшая в одинаковых условиях. Отмечая это обстоятельство, А. Мейе писал, что причины, вызывавшие языковые новообразования в среде индоевропейцев, еще слишком мало изучены, но одним из процессов было смешение индоевропейских племен с племенами, говорившими на других языках. В качестве примера ученый называет греческий язык 15.

Концепция А.Мейе о лингвистической дифференциации как результате внешнего импульса со стороны субстрата подверглась критике и ие может быть признана всеобъемлющей. Однако из этого не следует, что мысль этого исследователя о возможном образовании новых индоевропейских язы¬ков в условиях взаимодействия двух родственных (или неродственных) диалектов должна быть отвергнута. В отличие от греческого, славянский язык сохранил множество особенностей, унаследованных от праиндоевропейского, элементы неиндоевропейского субстрата в нем ие проявляются.