- Пока что никак.

Мама берет меня за руку, и мы вместе спускаемся вниз. С кухни доносится сладкий аромат орехового печенья и густой шоколадной пасты. Вся семья в сборе. Колси радостно уплетает мое любимое глазированное печенье с чаем, а папа читает газету. Он, наверно, единственный человек, который просит, чтобы ему присылали бумажные газеты.

Как только я сажусь за стол, он отрывается от чтения.

- Ужасный вид, - улыбаясь, говорит он.

- А чего ты ожидал? - Резковато спрашиваю я.

- Я не хотел давить на больное, - в знак примирения протягивает мне тарелку с печеньем. - Открыла конверт?

- Не хотел, но давишь.

Хочу уйти, что бы прекратить этот бессмысленный допрос. Неужели он не понимает, что я не в состоянии обсуждать присланный мне "подарок".

- Вилсон! Прекрати, не стоит сейчас заводить этот разговор, - шикает на него мать.

- Какой разговор? - Любопытствует Колси, запихивая в рот печенье в форме звездочки целиком.

- Никакой, милая. - Мама нежно улыбается ей. - Завтракай и собирайся в школу.

Мама с Колси весь завтрак болтают о какой-то ерунде, отвлекая отца, лишь бы он не спрашивал про этот чертов список и письмо. Я молчу, изредка поддакивая, если мне задают вопрос, и при первом же удобном случае спешу сбежать из дома.

Забежав наверх, я натянула черную кожаную куртку, а когда собиралась выходить, под подошвой ботинка заскрипела бумага. Белый помятый конверт так и валяется на полу. Не думая, я сунула его в карман куртки. Не хватало еще, чтобы папа его вскрыл.

На выходе снимаю сумку с колышка, беру с полки ключ и самая первая выхожу из дома.

- Хорошего дня, - желает мне девичий голос домашнего компьютера, когда я открываю дверь ключом-картой.

День будет действительно "замечательным".

На улице свежо и прохладно. Листья на некоторых деревьях приобрели кровавый оттенок. Они мрачно смотрят на меня, как бы напоминая, что я должна совершить убийство.

Конверт в правом кармане стал таким тяжелым, что кажется, будто я несу не бумагу, а кирпичи. Холодный ветер, пробирающийся под одежду, заставляет меня дрожать. Наверно, стоило не идти на работу, сказать, что я заболела, чтобы не видеть счастливых лиц. По улице идут редкие группы людей, которые о чем-то весело переговариваются. Некоторые здороваются со мной, а я просто киваю им в ответ. Вчера не хотели разговаривать со мной, сегодня я ни с кем не хочу разговаривать.

Я хочу спрятаться, хочу убежать, хочу никогда не родиться, все, что угодно... лишь бы не видеть этого ужаса, не испытывать таких угнетающих эмоций.

Приезжает поезд. Даже он сегодня весело скрипит по рельсам. Меня начинает тошнить от всего вокруг.

Гул голосов раздражает. Хочется закрыть уши руками, только это не поможет, ведь мысли не снаружи, они в моей голове.

Всю дорогу я высматриваю одного человека. Мне до безумия хочется поговорить с ним. Хочется, чтобы он превратил эту ситуацию в шутку. Сказал, что это простой розыгрыш и мне не надо никого убивать. Но я не вижу его ни в поезде, ни на рабочем месте.

Конвейер скользит сегодня очень быстро, я просто не в состоянии так быстро заклеивать коробки. Липкая лента клеится неровно и постоянно загибается. К моей злости на весь мир добавляется раздражение. Мне отчаянно хочется что-то сломать.

- Эй, Клио! Что ты делаешь? - Окликает меня мужской голос.

- Что я делаю? - Поднимаю глаза на Смотрителя - парня, следящего за работой. Темные волосы, резкие черты лица и ястребиный взгляд делают его грозным и пугающим. Он яростно смотрит на меня, указывая на коробку.

- Вот, что! Ты как будто первый раз этим занимаешься! Неужели так сложно наклеить ровно? - Ворчит он, оттаскивая мои коробки.

- Возьми и попробуй сам, - в тон ему отвечаю я.

Он раскрывает рот, намереваясь что-то ответить мне. Его глаза нехорошо блеснули, а стоящие рядом со мной работники выпучили глаза от изумления.

- Еще одна плохо заклеенная коробка - и я напишу тебе выговор, - предупреждает он.

Отлично! Хоть десять!

Скрипя зубами, я решаю сосредоточиться на работе, а не на дурацком конверте в кармане комбинезона.

***

На обед я не иду. Стащив из столовой контейнер с булочками, я решаю выйти на свежий воздух. Крыша - идеальный вариант.

Быстро, насколько могу, пролетаю шесть этажей, люк на крышу оказывается открытым. Странно. Обычно его сложно открыть так, чтобы не сработала сигнализация.

Осторожно толкаю тяжелую крышку и осматриваю пространство. Никого нет. Наверно, кто-то забыл закрыть.

Усаживаюсь поближе к краю, что бы лучше видеть панораму города. Солнце пробивается сквозь облака, пропитывая воздух сладостью. Я очень хочу вернуть те дни, когда, сидя на крыше завода, я просто радовалась солнцу, радовалась любому дню.

Булочки с шоколадной начинкой все еще горячие. Я медленно жую, растягивая удовольствие. Достаю конверт из кармана и верчу в руке. Потрепанный и помятый. Моя душа после сегодняшней ночи, выглядит так же.

Придется выбрать одно имя из списка, но мне даже противно смотреть на него. Или поискать другой вариант. Уверена, если пораскинуть мозгами, можно придумать хоть что-нибудь. Решение должно быть.

- Вообще-то, это мое место для созерцания, - говорит голос за моим плечом.

От неожиданности я вскрикиваю, сердце подпрыгивает к горлу, а разум полностью отключается.

- Ты напугал меня! - Говорю я Рику, который уже присаживается рядом со мной и запускает руку в контейнер с моими булочками, от чего я возмущенно фыркаю.

- Я не хотел, - извиняется он. Его взгляд падает на конверт в моих руках.

- Везунчик, да? - Спрашивает он. - Я тоже.

- Да, - отвечаю я, продолжая рассматривать город вдалеке, нисколько не беспокоясь, что Рик узнал о моем "счастье". Я везунчик, и тот человек, которого мне придется убить, тоже. - Подожди, что значит "я тоже"? - Я поворачиваюсь к нему. Он усмехается, но взгляд от горизонта не отрывает.

- Я тоже везунчик.

Рик запускает руку в карман своего комбинезона и достает точно такой же конверт, что и у меня. Белоснежная бумага с золотым гербом. Единственное различие - его конверт раскрыт, а мой нет.

- Что? - Я просто не могу поверить, что и он получил разрешение на убийство.

Я забираю бумагу из его рук. Ком в горле мешает мне сглотнуть накопившуюся слюну. Так просто не бывает. Идеальные черные буквы сливаются в одно пятно, я не могу прочитать, что там написано, но я и не хочу.

- Ты вскрыл конверт...

- А ты нет, - замечает он. Его рука забирает мое письмо с колен. - Ревела, да?

- А что ты сделал, когда получил разрешение?

- Почему не вскрыла? - Интересуется парень, пропуская мой вопрос мимо ушей.

- Не хочу знать, что там за люди, - отвечаю я и вырываю бумагу из его рук.

Мы молчим, думая каждый о своем, а может быть, об одном и том же. Рик сидит, сложив руки на коленях. Ветер развевает его темные отросшие волосы, которые падают на глаза, скрывая высокий лоб, а на лице не дёргается ни один мускул. С виду он очень уверен, непоколебим и спокоен, как скала. Словно ему не нужно решать, какого человека лишить жизни. У него даже руки не трясутся, в отличие от моих! Маячок под его кожей бьется ровным голубым светом. Никогда не видела Рика более сдержанным. Наверно, это его реакция на происходящее: собраться и не паниковать.

Вот бы и мне так же!

Что, если в том списке есть люди, которых я знаю? А если получится так, что мне придется убить знакомого?

- Сколько их? - Не выдерживаю я.

- Восемь.

- Ты знаешь кого-нибудь из списка?

- Нет.

Как же ему повезло. Я тоже хочу не знать никого из этого списка. И даже не знать об этом списке.

- Что ты будешь делать? - Спрашиваю я.

Рик долго молчит, смотря вдаль. Я продолжаю мять свой конверт в руках, думая, как можно решить проблему. Как выбрать того, кого убить.

- Не знаю, - наконец отвечает парень.