Амрам был типичным военачальником еврейской империи – мускулистый и поджарый, с короткой бородкой и ежиком рыжих волос. У него были голубые глаза, морщины на лбу и небольшой шрам на левой щеке. Он был спокоен и внимателен, присматриваясь к жизни, которая кипела вокруг него. И он с незаурядной проницательностью мог оценивать ее. Он сразу же заметил, что Керит – красивая женщина в том возрасте, который он предпочитал. Живя в Макоре, она не очень счастлива, но хочет произвести на него впечатление достижениями своего мужа, и в таком случае он может неплохо провести время в этом провинциальном городе. Так что, когда Керит протянула ему ткань, он неторопливо принял ее и улыбнулся, блеснув из-под усов редкими зубами.

– Как ваше имя?

– Керит, – ответила она и торопливо добавила: – Жена Джабаала, который и выстроил эти укрепления.

– Выглядят они надежными.

Не успела Керит заверить его, что они таковы и есть, как вмешался правитель. Он объявил, что гостей приглашают в его резиденцию для приветственных речей, но после повторного приглашения генерал Амрам сказал:

– – Я приехал осмотреть новые стены и хотел бы этим заняться.

Он решительно покинул церемонию приветствия и двинулся к стенам, с удовольствием отметив, что Керит сопровождает его.

– Мы построили крепкие стены, – подобострастно успел заметить правитель, и Удод, державшийся в задних рядах, подумал: «Целый год я воевал с ним, чтобы получить разрешение строить их, а теперь, выясняется, это его стены». Правитель снисходительно добавил: – Их строил человек, которого мы зовем Удод, – и изобразил эту птицу, покивав. Спутники генерала засмеялись, но генерал заметил, что, когда они его так называют, жена строителя злится. Но он в самом деле выглядит глуповато.

В ходе своих инспекционных поездок генералу Амраму не раз приходилось сталкиваться с подобными ситуациями, и он знал, как должен действовать в данном случае: сказать начальству ее мужа хвалебные слова о нем, убрать его куда-нибудь подальше, и тогда будет видно, что собирается делать его симпатичная женушка. Так он и поступил.

– Джабаал, – сказал он, – поскольку вы и строили стены, давайте поднимемся на гору в задней части города и посмотрим, насколько они хороши.

– Я захвачу вина, – вызвался правитель, но Амрам оборвал его.

– Мы пойдем одни! – рявкнул он и с такой решительностью двинулся вперед, что Удод на своих коротких ножках с трудом поспевал за ним.

Чтобы обойти город, потребовалось несколько больше часа. Отмечая по пути различные его точки, двое мужчин поднялись на середину горного склона, чтобы подробно осмотреть все укрепления.

– Эти земляные склоны ведут прямо к стенам, – заметил он. – Вы думали, чтобы как-то защитить их?

– Мы рассматривали две возможности. Можно замостить существующие склоны, но потребуется много камня. Или можно на два локтя снять землю вокруг стен, и откроется каменное покрытие склонов. Его еще в старину клали гиксосы, но оно в хорошем состоянии. Что бы предложил генерал?

– Ни то ни другое, – сказал Амрам. – Потребуется слишком много рабов. И в конечном итоге вы останетесь в том же самом положении, оно не улучшится. Но вот что я бы сделал. – Он показал на тот участок стены, к которому с другой стороны прилепились частные дома. Городское укрепление служило им одной из стен. Жилища карабкались друг на друга, и окна достигали верха стены. – Я бы решительно избавился от этих оконных проемов. Помнишь, как Рахаб спустила из окна канаты для наших разведчиков в Иерихоне?

– Так что предлагает генерал?

– Сегодня же снести их. Пока еще у вас есть рабы для этой работы.

Дважды генерал Амрам упомянул рабочую силу Удода.

– Вы собираетесь забрать их? – спросил маленький строитель.

– Когда работа тут будет закончена, мы сможем использовать опытных строителей в Иерусалиме. И похоже, что вы тут все сделали. – Он был грубоватый и резкий человек, привыкший распоряжаться на поле боя, и, хотя он уже начал испытывать к Удоду легкое презрение, в ходе знакомства с его трудами он был вынужден признать, что работа сделана просто превосходно. Положив руку на плечо строителя, он сказал: – И я сообщу царю, что это хорошая работа.

Удод пробормотал благодарность, а затем, вознеся безмолвную молитву Баалу, приступил к самому главному:

– Генерал Амрам, новые укрепления ровно ничего не значат, пока источник воды находится под угрозой.

– Отсюда стены вокруг него кажутся достаточно надежными.

– Они все в заплатках. И лишь кажутся крепкими. Но оба мы знаем, что любая, даже самая небольшая армия без труда проломит их.

Генерал не мог не оценить честности строителя. Едва только поднявшись на горный склон, он сразу же заметил фатальную слабость Макора. Но ничего не сказал, поскольку город был поселением на границе, которым в случае необходимости придется пожертвовать. Он понимал, что если финикийцы решат напасть на него, то первым делом проломят стену вокруг источника и задушат город жаждой, но потеря этого города не станет ударом для империи. Тем не менее, его поразило, что Удод правильно понимал тактическую ситуацию.

– Но есть способ так усилить Макор, что ни один враг не сможет взять его. – Удод старался, чтобы его голос звучал как можно убедительнее.

Несколькими краткими предложениями Удод объяснил, что в центре города надо пробить шахту, от которой проложить туннель к источнику. Удод нервничал, но с радостью отметил, что генерал Амрам все понял.

– Затем мы снесем стены вокруг источника, уничтожим все их следы, перекроем источник большими камнями и завалим толстым слоем земли. И теперь никто не сможет подобраться к источнику – только изнутри, по туннелю.

Рассказ о замысле вдохновил его, и внезапно слова полились потоком. В своих логических построениях, в знании деталей Удод был настоящим поэтом – и в то же время генералом. Он говорил о безопасности, которую обретет Макор, о безопасности, которая веками будет служить империи.

– И пусть финикийцы, – вскричал он, – хоть полтора года колотятся в стены города, за которыми, генерал, будет спокойно сидеть ваш гарнизон! И Иерусалим будет спасен.

Против своего желания – он был не из тех людей, которые загораются энтузиазмом, – Амрам заразился возбуждением Удода. Его соблазнила мысль, что Макор может стать постоянным форпостом на западной границе. И в рассказе Удода маленький город обретал совершенно иной вид: укрепились насыпи, исчезли злосчастные стены вокруг источника, и он увидел, как финикийские наемники тщетно бьются о стены города. Удод кончил свое повествование и застыл в ожидании.

– Что для этого потребуется? – прямо спросил Амрам.

– Мои рабы. И еще пятьдесят.

– Есть ли чертежи? – Он не сомневался, что этот решительный человечек уже обзавелся ими.

– Идемте ко мне домой, – тихо сказал Удод, опасаясь показаться слишком настойчивым. Когда они по возвращении миновали главные ворота, он приказал одному из стражников: – Приведи ко мне Мешала Моавитянина.

– Кого? – переспросил Амрам.

– Моего бригадира. У него все глиняные таблички.

Керит, ждавшая в доме правителя, услышала, как генерал Амрам и ее муж прямиком прошли в их дом, и она побежала боковыми улочками, чтобы успеть оказаться на месте и встретить гостя, как полагается, но, когда она, переводя дыхание, оказалась у дверей дома, мужчины уже лежали на полу, изучая чертеж Удода на пергаменте.

– О нет! – еле слышно прошептала она. – Мой глупый муж досаждает этому великому человеку такими глупостями.

Она принесла им холодные напитки, но они не обратили на нее внимания. Керит села так, чтобы смотреть на генерала, и наконец тот, улучив момент, посмотрел на нее, пока Удод продолжал чертить пальцем воображаемый туннель.

Вся троица продолжала оставаться в таком же положении, когда в сопровождении стражника появился могучий моавитянин. Едва только высокий южанин вошел в комнату, неся с собой набор глиняных табличек, как генерал Амрам, увидев его, вскочил на ноги и крикнул: