Ага, появился еще один грозный обитатель тундры. Вэлвын поднял голову. Над рекой и горами, в таких высоких просторах неба, куда Вэлвын даже не мыслил никогда подняться, парил Тилмытил, орел. Вэлвын невольно пригнул голову, но через секунду распрямился. Тилмытил тоже пожаловал на праздник, и сегодня когти его не грозят обитателям суши.
Неожиданно чайка Яаяк взмыла вверх и исчезла за мореной. И сразу оттуда донеслись ее взволнованные и радостные вопли.
Тело старого ворона напряглось, он не отрывал взгляда от желтой верхушки морены, над которой возникла и стала медленно подниматься огромная голова. Из пасти ее висел набок фиолетовый от голубики язык. Маленькие красные с желтым отливом глаза весело, с любопытством глянули вначале на Вэлвына, потом ниже, на зверей у воды.
— Карр-крра-кэк! — торжествующе закричал Вэлвын. Все увидели, что пришел могучий хозяин тундры бурый медведь Кэйнын, главный участник осеннего праздника.
Кэйнын постоял на морене, кивая головой и часто облизывая нос, словно готовя его к долгожданной работе. Вид у него был такой, что все поняли мысли, наполняющие его большую голову: «Так, вся честная компания в сборе. Заждались, наверное? Спокойно, ребята, не надо спешить. Всему свое время».
Затем медведь медленно спустился с бугра, вошел в воду и, вытянув голову далеко вперед и сладострастно подергивая начищенным носом, долго наслаждался видом рыбьих косяков. На берегу все замерли. Но Кэйнын не только наслаждался. Оглядывая перекат, бурливший от гольцовых спин, а также верхний и нижний плесы, он оценивал урожайность года. Оценив, удовлетворенно покивал головой и шагнул вперед. Вокруг передних лап вскипели буруны. Рыбы шли рядом, Кэйнын сделал левой лапой почти незаметное движение. Даже всплеска не было. Все только увидели, как в воздухе пролетел, шлепнулся в кусты голубики и запрыгал там, разбрызгивая фиолетово-красный сок ягод, огромный радужный голец.
— Кру-крэк! — победно возвестил Вэлвын.
— Ка-ха-ха! — восторженно завопили чайки.
— Ка-ау! — радостно взвизгнула Нэврикук.
В ольховнике завозилась росомаха. Многомудрый лис приподнял зад, нетерпеливо перебрал лапами и часто завертел красным языком, смахивая обильные слюни. А тень, белохвостого орлана обрисовалась совершенно четко и перечеркнула косу фиолетовой молнией: в считанные секунды он свалился из недосягаемых высот, и в воздухе зазвучало:
— Ки-и-инг!
Кэйнын вышел из воды, сел и, высоко задрав морду, постучал лапами в грудь, возгласив:
— Кгу-ху-кху!
Затем, достав гольца из подушки ягодников, он с наслаждением вылизал оранжевое, с крупными розовыми пятнами, облитое ягодным соком тело и принялся за трапезу.
Съев гольца, Кэйнын облизал морду, пожмурился на блестевшее в желтом небосводе солнце и снова полез в воду. Гольцы шли ряд за рядом, бурлил, искрясь разноцветно отраженным галечным блеском, поток. Кэйнын выбросил на берег пять рыб. Четыре из них были изранены во время долгого похода по перекатам двух рек. Косяк, как всегда, оттеснил раненых и обессилевших к краю.
Целиком Кэйнын съел еще только одну рыбу, остальным откусил головы. Насытившись, он тщательно вылизал морду, грудь и лапы, а потом, опрокинувшись на оставшихся гольцов спиной, начал елозить, растирая рыбу.
— Му-гу-ух! — сладострастно выдохнул Кэйнын, перевалился на бок и замер в изнеможении, опьяненный резким духом любимой пищи, разомлевший в тягучих потоках солнечного тепла. Легкий ветер шевелил шерсть на боку медведя, медленно катил по небу щедрое светило и морщил ласковой улыбкой лицо Реки.
— Карр-эк! — тихо позвал Вэлвын.
Кэйнын поднял голову и посмотрел на него, с ворона перевел взгляд на семейство чаек, усевшееся совсем рядом.
— Ка-ка-хак-ка! — сердито крикнул глава семьи.
Кэйнын сел и покивал головой: «Иду, иду»…
…Подхватив прыгавшего в ивняке гольца за передний плавник, высоко задрав голову, росомаха потащила рыбу в ольховые кусты. Ко второй выбежал лис и долго ходил на полусогнутых лапах вокруг. Прижмурив глаза, он гладил и гладил пышные бакенбарды о рыбью тушку, пока они не залоснились. Наконец, окончив ритуал, он вцепился в морду гольца и с трудом, задом, поволок его тоже в ольховник.
Кэйнын ловил и кидал рыбу одним махом. Могучая лапа, цепляя добычу, легко и плавно изменяла направление хода рыб, поэтому выскакивали они в воздух без плеска и летели головой вперед.
Когда лис справился со своей добычей, он, тяжело дыша, сел передохнуть и оглядеться. Нэврикук суетливо перебегала от одной рыбы к другой, дергала их за плавники и головы, тут же бросала, пока не нашла гольца по силам. Пыхтя и повизгивая, она утащила рыбу под кекур, на котором сидел Вэлвын.
Среди камней блеснула желто-серая молния, и на одной из рыб возник Эмчачокалгын, горностай. Минуту он сидел не шевелясь, — можно было подумать, что кто-то поставил на гольце отлитую из бронзы фигурку, — потом согнулся и забегал по рыбе короткими рывками, после каждого выпрямляясь и замирая на несколько секунд. Обследовав добычу, горностай решительно вонзил зубы-иглы в затылок уснувшей рыбы.
Вэлвын посмотрел на бугор морены и увидел большую семью Йилэйил, евражки. Облюбовав гольца, лежавшего ближе к бугру, евражки принялись дружно рвать его на куски и таскать домой.
Одну из рыб Кэйнын подхватил неудачно, и та, перевернувшись в воздухе колесом, не долетев до кустарника, шлепнулась на гальку. Тут же по косе чиркнула тень, прыгающую рыбу схватил крепкими когтями орел и, с трудом набирая высоту, понес драгоценную добычу к вершине горы. Вэлвын иногда наблюдал, как орел ловит рыбу. Чаще всего его добычей служили хариус или пыжьян. А сладить в воде вот с таким крупным гольцом не так просто. Поэтому орлу тоже приходится ждать осеннего праздника на перекате Реки, чтобы попользоваться жирной едой, наливающей мускулы силой перед дальней дорогой.
Лишь только птица пропала за выступами террас, на косу село семейство чаек. Они терпеливо дождались, когда один из гольцов упал на песок, и дружно заработали клювами.
Вэлвын смотрел на великое осеннее пиршество своих братьев. Живительные соки наполнят тела обитателей тундры, помогут одним завершить приготовления к перелету в дальние страны, куда они каждую осень сопровождают создателя всего живого — Солнце, другим — надеть пышные зимние шубы. Чтобы вырос густой мех, нужно питаться рыбой, только тогда он надежно укроет зверя от мороза. Да, совсем скоро смолкнут голоса птиц, и хриплые северные ветры закружат ледяные шлейфы, превращая теплую янтарную тундру в блистающую холодом пустыню, и сам Кэйнын за неделю обрастет толстым слоем жира, после чего спокойно пойдет выше по реке, в свою берлогу. По дороге он будет выбирать и есть травы, которые дадут ему запас витаминов и лекарств на всю зиму. Добравшись до берлоги, он спокойно уснет под вой и свист первых пург до весны. А весной птицы на гибких неутомимых крыльях снова принесут в тундру Солнце: оно ведь одно в состоянии растопить синие снега. Так совершится новый круг жизни.
Вэлвын посмотрел вниз. Росомаха уже утолила первый голод. Умывшись, она вначале тяжело села, а затем вытянулась рядом с недоеденной добычей и с облегчением вздохнула. Лис не стал караулить остатки своего гольца. Он ушел в самый густой кустарник и разлегся там брюхом вверх, растопырив лапы. Подозрительная Нэврикук легла рядом с рыбой да еще положила голову на жирный хвост. Уснуло семейство чаек, поджав лапы и уткнув клювы в песок. Рассовав на всякий случай среди камней толстые плавники гольца, задремал прямо на рыбьей туше горностай. В кустах прекратилось всякое движение, только неутомимо работало семейство евражки, перетаскивая в необъятные зимние кладовки, где стены сверкали вечным инеем, уже второго гольца. Сытая зима ожидала евражек.
А Кэйнын неторопливо продолжал охоту. Вэлвын знал, что медведю предстоит не только откормить к зиме тундровых жителей, но и самому накопить жир. Ему предстояло еще сделать запас на весну. Для этого медведь должен расчистить и подправить испорченную половодьем старую яму, которой он пользовался много лет. В яму надо сложить гольцов, закрыть мхом и ветвями ольхи, привалить тяжелыми валунами. Там рыба подкиснет, обогащаясь новыми питательными веществами, а потом замерзнет. Так что истинный праздник неотделим от забот и труда. А весной, когда медведь разбросает каменное покрытие, сюда снова пожалуют обитатели тундры. Целебная еда поможет зверью пережить самое голодное время и выносить здоровое потомство.
