Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Ого! Похоже, это будет действительно весело!

— Я постоянно толкую об этом своему другу, — заметила Тзигона с усмешкой. — Но тебя проще убедить, чем его.

Синестра подняла брови:

— Значит, у тебя есть «он», да?

— Да кого у меня только не было, — отмахнулась от темы Тзигона, не желая обсуждать Маттео.

— Умница. Если бы я раньше так размышляла, то сейчас бы горестей не ведала, — волшебница подхватила Тзигону под руку.

Жест был дружеским, не нарочным, но магия кольнула ее. Это озадачивало. Лишь немногие заклинания могли коснуться барьера вокруг нее. Она же чувствовала почти каждое заклинание, кроме того, что ее мать наложила много лет назад, перекрыв доступ к опасным ранним воспоминаниям дочери…

Мама.

Тзигона замерла как вкопанная. Прикосновение матери — вот на что похожа магия Синестры!

Стук сердца грохотом отдавался в ушах, а тихая улица закружилась в водовороте, как в безумном калейдоскопе. После стольких лет поисков матери, могла ли случайная встреча обернуться успехом?

Часть ее желала в это верить. Синестра ей сразу понравилась, она ощущала родственную душу. Но женщина была слишком молода — ей, похоже, и тридцати не было.

Девушка сообразила, что Синестра тоже остановилась и странно на нее смотрит:

— Ты не заболела, Маргот?

Тзигона ухватилась за слово:

— Маргот? Это мое настоящее имя?

Замешательство волшебницы возросло.

— Ты так назвалась в день нашего знакомства. А еще ты выдавала себя за иллюзионистку, так что — откуда мне знать?

Ее охватило разочарование, которое тут же исчезло. Тзигона выжила благодаря осмотрительности; если эта женщина некогда была Кетурой, она тоже будет осторожной. Их воссоединение — если это оно — должно проходить постепенно, шаг за шагом.

Она быстро глянула на прекрасную волшебницу и не увидела на ее лице ни одного отражения собственных черт:

— Я гадала, как бы я выглядела с твоими волосами.

Ужас отразился на лице Синестры; она обхватила руками свои локоны цвета воронова крыла:

— Забудь! Ты уже пообещала, что я их сохраню!

Тзигона рассмеялась:

— Я же не думала пустить их на парик. Просто восхищаюсь. Может, сходить к иллюзионисту и попросить наколдовать мне такие же?

В темных глазах Синестры промелькнуло возмущение, но оно быстро сменилось привычным выражением мнимой скуки. Она погладила блестящие косы:

— Они настоящие и достигают колен, когда я их расплетаю.

В памяти Тзигоны всплыл призабытый образ: ее мать играла, гоняясь за неуловимыми шариками света. И распущенные волосы шелковой тенью струились позади нее.

— Да, — проговорила Тзигона немного сдавленным голосом. — Могу представить себе.

Водные врата (ЛП) - i_002.png

Несколько дней Маттео старался уважить пожелание короля и служить патронессе на совесть. Беатрикс же советы не требовались. Она отклонила все прошения об аудиенции. Зато нескончаемым потоком в лабораторию королевы шел люд из ремесленников и волшебников. Разочарование Маттео росло с каждым часом.

Однажды он не выдержал. Он покинул дворец перед рассветом, пробрался через кухонную калитку, мимо торговцев, поставляющих припасы для королевского стола. Пришлось посторониться перед небольшой стаей гусей; Маттео кивнул — вежливо, но рассеяно — в ответ на приветствия девушки-хозяйки птиц.

Быстрый взгляд на восходящее солнце, заставил его ускорить шаг. Прокопио Септус обычно выходил из дому рано. Волшебник не обрадуется расспросам Маттео будучи дома или в городской резиденции, но может, он будет говорить свободнее, находясь на полпути.

Служа Прокопио, джордайн часто ходил этой дорогой. Он заметил волшебника за несколько кварталов от его дворца из розового мрамора.

— Лорд Прокопио!

Тот обернулся. Его улыбка была медленной и напускной, а взгляд отстраненным.

— Герой Ахлауровых болот наконец вернулся! Козни мага-гончей раскрыты, ларакен повержен, народ лордов-волшебников спасен. Боги всевышние, Маттео! Вы оставили службу мне три месяца назад, и вот на что тратите время! Я думал, что тренировал Вас лучше.

Маттео тихо рассмеялся:

— О, если бы я пробыл у Вас дольше, я бы смог более искусно сплести нити этого гобелена. Увы, края этой истории немного расползаются.

Лорд-мэр изогнул белоснежную бровь:

— Лестно, остро. Изящный переход от шутки к комплементу и к сути дела. Вы быстро учитесь, юный джордайн. Какие же свободные нити я мог бы, по Вашему мнению, помочь связать?

— Вам известно, что Киву, эльфийку-инквизитора, препроводили в храм Азута, — Маттео аккуратно подбирал слова, чтобы не выказать то, о чем поклялся молчать. — Я предполагаю, Вам известны некоторые обстоятельства.

Прокопио стиснул челюсти; отвечал он не сразу:

— Как давно известно мудрецам, тайной причиной роста болота была течь из портала на План Воды. Из-за присутствия ларакена закупорить течь было сложно. Любая магия, использованная против чудовища, делала его сильнее. И наоборот, стоило закрыть Врата, как ларакен был бы вынужден искать магическую подпитку в другом месте. В конечном счете, тварь была бы уничтожена, но последствия удара по волшебникам Халруаа были бы ощутимы. Совет Старейших полагает, что это и было тайным замыслом Кивы. Нынче же ларакен повержен и врата закрыты, все благодаря Вам и Вашим товарищам.

— Не закрыты, — возразил Маттео. — Перемещены.

В глазах волшебника мелькнуло потрясение, мигом заглушенное наплывом сомнений:

— Это смелое заявление. Чем Вы можете его подтвердить?

Маттео вкратце описал последние эпизоды сражения в болотах Ахлаура. Ларакен нырнул в мелкий источник. Кива набросила квадрат черного шелка на воду.

— Оба — и источник, и шелк — исчезли, — подвел итог Маттео. — Чтобы запечатать магические врата требуется определенное могущество, которым Кива в тот момент не обладала. Артефакт мог выполнить свою задачу, но редко какие волшебные предметы способны устоять перед голодом ларакена.

— Переносной портал сможет, — мрачно заметил Прокопио. — Поскольку магия в основном сосредотачивается в месте исхода, а не в самом портале, ларакен найдет больше наживы в платье какой-то дамы, чем в шелковом платке Кивы. Согласен с Вашей оценкой. Врата сместили. Только почему об этом неизвестно Совету?

— Ничего не могу сказать по этому поводу, — осторожно ответил Маттео. — Я представил полный отчет Школе Джордайнов и жрецам Азута. Есть еще одно обстоятельство, довольно деликатное… — Когда волшебник подбадривающе кивнул, Маттео добавил: — Джордайн Зефир был союзником Кивы.

Выражение лица Прокопио стало холодным и непроницаемым.

— Мне известно, что Зефир умер как предатель, поэтому упоминание его имени и деяний — это вопиющее нарушение протокола, — поспешил добавить Маттео.

— Тогда зачем упоминать? — голос волшебника был резким, взгляд устремлен в одну точку. Кровь прилила к лицу Прокопио, и он ускорил шаг, будто желая отдалиться от этой неприятной темы.

Маттео подстроился под шаг мужчины:

— Возможно, Зефир оставил после себя зацепки, которые бы позволили угадать новое расположение врат. Ради блага Халруаа…

Прокопио замер как вкопанный. Он глянул — будто копьем ударил, слова застряли у джордайна в горле.

— Вы осмеливаетесь решать, что такое «благо» для всех? Позвольте, но это забота лордов-волшебников! Джордайны лишь предоставляют нужные сведения и советы — рассудительные, как можно надеяться, и с надлежащей осмотрительностью.

В голосе Прокопио Маттео услышал обвинения.

— Я верно служил Вам, — ответил джордайн. — У королевы нет оснований жаловаться на мои советы и мою осмотрительность. И я никогда не предавал оказанного доверия.

— Вы явились ко мне с намеками и поддевками, а не за делом!

Это было неучтиво и неточно, но Маттео не стал отрицать.

— Зефир сделал то, что сделал, — продолжил Прокопио. — Я не могу объяснить или оправдать это. И не стану. Пусть кто-то и ждет, что я буду бегать с пустыми извинениями. Вы молоды и слишком идеалистичны, чтобы печься о своем или чужом благе. Но Вы не могли не заметить, что амбиции — путеводная звезда Халруаа. Каждый честолюбивый волшебник города — каждый волшебник! — будет помнить о бесчестье моих джордайнов и использует это против меня. Не добавляйте стрел в их колчаны!

24
{"b":"557992","o":1}