Ред как раз перелистывал сейчас то, что когда-то записал со слов жителей Лоули. После каждого разговора он аккуратно заполнял блокнотные страницы именами и датами, но сейчас, когда перечитывал, всё казалось бесполезным. Ключ к загадке Ардена лежал в ином месте.

      Единственной зацепкой стало имя Герберта Прайса. Он уехал из Лоули ещё при жизни Колина Торрингтона, но в деревне остались его родственники, и через них Ред выяснил его теперешний адрес. Прайс с женой жил под Эпсомом, Ред списался с ним и уже был готов отправиться на встречу, но Прайс внезапно как под землю провалился. Ред заказывал звонки и слал телеграммы, но всё без толку. Отлучиться из Лондона он не мог: как раз началась та неприятная история с работой, но перед тем, как уехать в Норфолк, Ред всё же отправился в Эпсом, найдя опустевшую квартиру с надписью «Сдаётся недорого» на дверях. Как ему сказали соседи, Прайс с женой внезапно собрали вещи и уехали, не оставив нового адреса. Ред был уверен, что без вмешательства Ардена не обошлось и тут: тот отсёк единственный след, который Ред сумел взять. Имена прочих слуг не были ему известны. В деревне вспоминали то некоего мистера Брауна лет сорока и с веснушками на носу, который каждый день ходил на почту, то некоего то ли Филдса, то ли Фелпса, который раз в неделю жутко набирался в деревенском пабе и становился буйным — по его словам, из-за контузии, полученной в Нормандии, и прочих лиц, которых Ред решительно не знал, как отыскать.

      Сейчас он немного переживал, что кто-то из жителей деревни мог узнать в нём того, кто два года назад приезжал и под предлогом интереса к жизни Виктории де Вер расспрашивал о её сыне и воспитаннике. Но тогда — везение из везений — он носил бороду и очки в роговой оправе (с обыкновенными стёклами, исключительно для придания серьёзности); а стоило и то, и другое убрать, как он превращался совсем в другого человека. Гораздо сильнее он переживал тогда, когда писал письмо Алистеру Муру, секретарю Ардена, к которому следовало обращаться по поводу приёма на работу.

      Ред тщательно просматривал журналы, издаваемые Арденом, в поисках чего-нибудь любопытного. За все годы ему ни разу ничего стоящего не попалось, кроме того самого объявления: искали человека, согласного выполнять работу по дому и саду и иногда мелкие задания, близкие к секретарским, и поселиться на длительный срок в уединённом особняке в Дорсете. Комната для проживания и стол предоставлялись, выходной обещали один в неделю.

      От слов «уединённый особняк в Дорсете» у Реда всё поплыло перед глазами. Каверли! В объявлении говорилось о Каверли! Это был не просто шанс, это был перст судьбы.

      Он в тот же день написал письмо Алистеру Муру, молясь, чтобы ему и Ардену не было известно настоящее имя Уильяма Буллера. Но если они и потрудились выяснить, как на самом деле звали въедливого журналиста, он ведь ничем не рисковал: ему просто пришлют отказ, и всё на этом. Или же не напишут вовсе.

      Псевдоним Ред придумывал вместе со своим первым редактором. Тот сразу заявил, что имя Редверс Смит под заголовком статьи будет смотреться нелепо и стоит изобрести нечто более приятное и обычное.

      Ред за всю свою жизнь не встретил ни единого человека с таким же именем — кроме своего дяди, естественно, и лишь однажды слышал от коллеги о том, что в детстве его водили к врачу по имени Редверс Кинг. Это имя было популярным недолго: в первое десятилетие двадцатого века, когда национальным героем был генерал Редверс Буллер. Позднее оно снова вернулось в категорию редких, вернее, редчайших. Отец назвал Реда так в честь дяди, который, будучи старшим из четырёх сыновей, не просто воспитывал братьев после смерти отца, но и сумел, работая по восемнадцать часов в день и недоедая, дать всем им какое-никакое, но образование, вытянув всю семью из одного из самых нищих и грязных кварталов Степни в относительно благополучный район.

      Ред вполне привык к своему необычному имени, и оно не вызывало у него раздражения, к тому же гораздо чаще он пользовался короткой формой — но её редактор тоже отверг, сказав, что «Ред Смит» звучит по-американски топорно и годится разве что для спортивных новостей. Идея взять в качестве фамилии генеральскую, «Буллер», родилась почти сразу, а имя «Уильям» было просто первым пришедшим в голову.

      Видимо, Алистеру Муру имя Редверс Смит ничего не говорило, так как через неделю Реда пригласили на собеседование.

      Реду показалось, что Муру он не понравился; вернее, они оба друг другу не понравились. В Реде некстати взыграла классовая ненависть: Алистер Мур явно появился на свет в небедной семье и привык жить на всём готовом. Реду даже на его аккуратные усы щёточкой, прикрывавшие пухлые губы, неприятно было смотреть, как и на прекрасный, точно по фигуре костюм. Сам Ред был в старом костюме, купленном лет пять назад: новый был испорчен чернилами из протёкшей ручки. Ред оглядывал свой короткий и широкий по теперешней моде пиджак смущённо, Мур — с лёгким превосходством во взгляде. Как бы там ни было, через четыре дня после встречи с Муром Реда пригласили для беседы с Арденом.

      Ред так себя накрутил перед личной встречей с ним, что, когда вышел из подземки, ему казалось, его сейчас хватит удар и разобьёт паралич, если он немедленно что-нибудь не выпьет. До встречи оставалось около получаса — он ещё успевал зайти в бар и взять виски с содовой или имбирным элем, но всё же сдержался, заказал только кофе с коньяком.

      Ред не видел ни одной пристойного качества фотографии Филипа Ардена. Везде он был пойман или вполоборота, или слишком мелко, так что, как Арден выглядит, Ред представлял лишь в общих чертах. Арден походил на свои старые юношеские фото и одновременно не походил. Начать надо было с того, что Ред никогда бы не подумал, что этот человек на два года его старше. На вид ему было никак не двадцать девять, а в лучшем случае двадцать четыре. Худощавый, острый и лёгкий, он, как и на тех старых фотографиях, напоминал Питера Пэна, готового вот сейчас взлететь и в мгновение ока исчезнуть, или же близнецов Мидсаммер из книг Виктории де Вер, причём сразу обоих, тёмного и светлого. Закончить стоило тем, что Арден был красив.

      В его внешности ощущалась небольшая примесь небританской крови — какой-то средиземноморской, насколько это было известно Реду: узкое, но без английской угловатости лицо, каштановые, тёмные едва ли не до черноты волосы, густые ресницы и нездешние глаза, казавшиеся большими на худом, тонкокостном лице. Во внешности чудилось что-то знакомое — но не по тем фотографиям, и Реда никак не оставляло то беспокоящее зудящее чувство, которое гложет, когда не можешь вспомнить простейшее слово или фамилию старого знакомого.

      — Садитесь, мистер Смит, — тем временем произнёс Арден.

      Они начали разговор. Арден задавал вопросы неторопливо и вежливо, всматриваясь в лицо Реда с подозрительной пристальностью, но отвечать на них было легко.

      — Вы закончили колледж. Почему соглашаетесь на подобную работу? — спросил Арден. — Полагаю, мистер Мур объяснил вам ваши обязанности.

      — Я не боюсь и не стыжусь физического труда, — ответил Ред. — Вы предлагаете достойную оплату, что для меня немаловажно, а ещё я искал нечто подобное: уединённое место, тишина, отсутствие... хм... соблазнов.