— Специально вас выбрал, — Найджел опять оценивающе осмотрел его с головы до пят. — И опять на мой вкус. Но запомните вот что, Смит: держитесь от меня подальше, если вам жизнь дорога. А Ардену передайте, на Эллиота я второй раз не попадусь!

      Не дав Реду и слова сказать в ответ, Найджел захлопнул дверь. Двигатель не был заглушен, и машина в ту же секунду рванула с места.

      Вечером этого же дня Ред, несколько раз подумав, стоит ли расспрашивать об этом прислугу, всё же задал на кухне вопрос:

      — Мне сегодня сэр Найджел говорил про какого-то Эллиота. Ни черта не понял. Кто это такой, не знаете?

      В кухне вдруг повисла смущённая тишина.

      — Думаю, сэр Найджел имел в виду Джеймса Эллиота, предыдущего секретаря, — заговорил Бойл после того, как Моррис и Билли уважительными и немного напуганными взглядами передали ему право голоса. — Он работал здесь до мистера Мура.

      — И почему сэр Найджел мне стал про него говорить?

      — Нужно было уточнить это у сэра Найджела, — отсёк попытку продолжить разговор на эту тему Бойл.

      Это было странно. В доме сплетни не приветствовались, но о сэре Найджеле на кухне всё же говорили, хотя больше о том, что он пережил в Голландии, как сильно был ранен и что после того стал постоянно носить при себе оружие. То, что при упоминании Эллиота все резко позакрывали рты, намекало на то, что вопрос был важным.

      Поздно вечером, когда Ред вышел подышать воздухом перед сном — он весь вечер просидел в своей душной комнатушке за рукописями и за машинкой, — то увидел, что на противоположном конце двора в конюшнях горит свет.

      Он был в конюшнях всего лишь два раза, когда Бойл посылал его туда за Билли. Особой любви к лошадям он не испытывал, высокие, мощные животные его, городского жителя, скорее пугали. Он признавал их красоту и грацию, даже ум, но после того, как он проходил мимо денника, в котором держали чёрного жеребца по кличке Свенгали, а тот вдруг прянул к нему, попробовав ухватить за плечо, желание любоваться на грацию вблизи пропало.

      Билли только рассмеялся:

      — Этот красавец у нас такой, близко не подходи. Мальчик с характером! Мистер Арден молодец, что его купил. Да и девочкам веселее.

      Девочкам, двум кобылам-трёхлеткам Дафне и Айрис, может, и было со Свенгали веселее, но держали их вдалеке друг от друга, потому что жеребец кусал и их. Ред не знал, зачем Ардену этот дьявол-Свенгали: на прогулки по парку и окрестностям он чаще всего брал Дафну или Айрис. Ред пару раз видел его во дворе или из окон: Арден в седле держался великолепно.

      Ред дошёл до конюшни и от дверей позвал Билли. Тот возился с какими-то щётками и скребками, развешивая их по крючкам на стене. Ред для вида поболтал с ним о лошадях и о шикарном автомобиле сэра Найджела, переведя потом разговор на Джеймса Эллиота.

      — А что ж все так замолчали-то, когда я о нём спросил?

      — Да была с ним одна история. Поганая, прямо скажем.

      — А что за история?

      Билли сполоснул руки в ведре с водой, а потом начал старательно вытирать тряпкой:

      — Бойл считает, что он… ну это… Что у него что-то было с сэром Найджелом. Понимаешь, да? Была гроза, а тут как гроза, часто свет выключают и телефон... Бойл пошёл разносить свечи, и где-то он там их то ли увидел, то ли что… Он и сам не уверен, может, говорит, показалось…

      — Сэр Найджел он что, он… Господи! — воскликнул Ред. — Это правда?

      — Не знаю. Мы в эти дела не лезем. Такое о человеке сказать — это оскорбление. В тюрьму посадить могут, и не посмотрят, что он баронет и сэр. Как вон этих троих, один же там лорд был… [2] В общем, дело тёмное, — Билли хохотнул. — Но Бойл ведь тоже из-за ерунды бы не сказал. А мы ещё всё думали тогда, чего это сэр Найджел сюда зачастил? Чуть не каждую неделю тут...

      — И Арден Эллиота после этого выгнал?

      — Нет, не выгнал. Хотя Бойл ему намекнул, конечно. Он ушёл потом, месяца через два. Да, Бойл что-то видел сильно до Рождества, а ушёл он в январе или феврале. Не знаю, сам ушёл или Арден его уволил... Он уехал на выходные и оказался в больнице, а в больнице угадай где?

      — Где? — Ред задал вопрос, которого с победительным видом поджидал Билли.

      — В Альфингтоне!

      Ред всё понял моментально, но нельзя было подавать виду, что ему такие детали известны, — откуда бы ему знать?

      — И что? — он изобразил недоумение.

      — Там же как раз у сэра Найджела дом. Он больше в Лондоне живёт, у него там где-то квартира есть, и в Альфингтоне ещё. Ну и этот семейный особняк, но, там, говорят, одни руины.

      — Теперь ясно, — протянул Ред. — Ишь ты!

      — Ага, и после этого Эллиот собрал свои вещички и укатил.

      — А куда?

      — Без понятия. Адреса он не оставил. Он тут не больно с кем общался. Поработает наверху, потом в комнате сидит или бегает с биноклем птиц смотрит. У него был блокнот, и он туда всё записывал: где увидел, когда, какой вид. К морю мистера Ардена всегда он возил: сам вызывался. Один гуляет, другой птиц считает. Там полно их, видели ведь. А мне легче — ехать никуда не надо.

      — А мистер Арден? Он не водит вообще?

      — Он водит, только зачем ему? Говорит, боится, что за рулём задумается.

      27 августа 196... года

      Ред уже два дня как исполнял обязанности секретаря Филипа Ардена. Но, как Мур и предупреждал, обязанности его состояли в надписывании на конверты адресов из адресной книги, отбраковке рекламных писем, заказе звонков в Лондон и поисках книг в библиотеке. Арден не утруждал себя даже тем, чтобы подойти к полке и взять книгу: он называл автора и заголовок и просил Реда отыскать.

      Письма, кроме откровенной ерунды вроде поздравлений по случаю дня рождения или двадцатилетия брака, Арден отдавал уже уложенными в конверт. То, что Ред будет раскрывать приходящие, тоже не предполагалось.

      Ред даже провёл небольшой эксперимент с чайником: сможет ли он отпарить клапан конверта, а потом заклеить обратно. То ли у него руки росли не из того места, то ли это было правдой только в книгах про «Чёрный кабинет», но если держать конверт над паром достаточно долго, чтобы расклеить, он пропитывался влагой настолько, что бумага при высыхании становилась волнистой. С надрезанием тонким перочинным ножом тоже не всё выходило гладко: нужна была хорошая практика, потому что пока у Реда получалось аккуратно вскрыть лишь одно письмо из четырёх-пяти, а в случае с письмами Ардена он права на ошибку не имел. В общем, получив вожделенный допуск к переписке Ардена, Ред не мог прочитать ни одного действительно важного письма. Впрочем, письма такими уж важными не казались: Арден переписывался в основном с сотрудниками издательства, какими-то банкирами и «Форбз и Милуолл».