— Черт, я не могу найти пару к этому носку, — оповестил меня о своей несомненно «важной» проблеме в столь «обычный» день Женя, сверкая пятой точкой перед моим лицом.
— Забей… — я начал злиться, так что не сразу заметил, что обычно хладнокровный юноша даже умудрился выругаться.
— Но эти носки…
— Ты и так всегда ходишь в разных! — фыркнул я, схватив его под локоть и вытаскивая из завала вещей, что валялись на полу посреди комнаты, которая стала нашей за столь короткий срок. — Это уже твоя фишка, без которой Женя не будет Женей.
На мое счастье он все же услышал голос разума — мой — и мы двинулись в путь. Привычные коридоры одного из корпусов подготовки к галактическому путешествию сейчас выглядели так по-родственному грустно, что я почти бежал вдоль серых стен, подгоняемый как любопытством, так и обычным ажиотажем.
— …Капсула номер 21 готовится к отправке. Всем расположиться на своих местах и пристегнуть ремни безопасности, — донесся до нас металлический голос.
— Это, конечно, удобно, что до орбитальной станции не надо ехать, но… — пробормотал кто-то сбоку.
— У нас какая капсула? — поинтересовался Женя, стараясь успеть за моим быстрым шагом. Где мой один, там его два.
— Двадцать третья. Надо торопиться.
Мы успели вовремя, чтобы занять оставшиеся места. Нас на скорую руку проинструктировали, по десятому кругу рассказав о возможных проблемах во время полета… Через несколько минут мы благополучно взлетели. Женя сел возле небольшого люка, куда я сам его пустил, дабы чуть порадовать ребенка внутри него. Мальчишка с интересом следил, как от нас отстыковывались части, прибавляя скорости, изучал небесное пространство вокруг и…
— Смотри, там что-то неладное, — пробормотал Женя, вцепившись в мой рукав.
Я проследил за его взглядом, и глаза у меня округлились от ужаса — одна из мелких точек на светлом небе в мгновение ока загорелась алым пламенем, что охватило всю ее металлическую обивку. Сердце сжалось от ужаса.
Быстро оглядевшись, я понял, что этого никто, кроме меня и Жени, не замечает. Движимый внезапным порывом, я отстегнул ремень безопасности и встал со своего места. Над моим местом загорелась лампочка, ругающая меня на чем свет стоит. Люди вокруг загалдели куда громче, и по связи с нами заговорил пилот:
— Поднявшийся специалист, пожалуйста, не покидайте свое место до полной посадки капсулы на корабль, иначе нам придется вернуться на станцию.
— Идиот, что ли? Садись обратно, кому сказали, — шикнули откуда-то сзади.
— Эй! У вас одна из двухсоток горит, — сообщил я «радостную» весть, назвав капсулу ее общепризнанным именем.
— Сядьте на место, иначе мы возвращаемся на станцию! — настаивал голос, не давая мне и шага сделать. Зато мой громкий голос привлек внимание остальных и другие парни, что сидели возле круглых окон, стали вглядываться в черные точки вокруг.
— Эй… Этот ненормальный прав! — крикнул кто-то.
— Они падают… Смотрите! — воскликнул другой голос, и от ужаса я сел на место, тут же пытаясь разглядеть дымящуюся точку на голубом небе. Вот только я увидел нечто большее, чем просто огненный шар — мимо нас пронеслась одна из двухсоток, сметая ту, что плелась за нами позади. Я не слышал, как они упали, да и вокруг воцарился такой шум, что даже будь такая возможность, вряд ли хоть какой-то звук прошел сквозь гам.
Две капсулы рухнули в океан под нами, погребая в водной пучине четыреста смельчаков.
При прибытии на космический корабль вся наша группа была очень тихой. По видеообращению с Земли нам скупо сообщили о том, что часть ценной команды была потеряна, но, естественно, все убытки будут возмещены семьям погибших в кратчайшие сроки.
Столь «радостные» известия меня разозлили, а вот Женя будто бы отстраненно заметил, что начальство явно рассчитывало, что одна из капсул точно не долетит до точки прибытия, раз взяли не ровно десять тысяч человек и спутали ученых разных мастей. Вот только при этом мой славный друг хмурился больше обычного, так что несложно было догадаться, насколько неприятна тут ему была математика…
Что было там на самом деле? Что послужило причиной самовозгорания? Кто знает…
— Конечно, мы очень соболезнуем семьям, потерявшим своих близких, — сообщил нам с четырех огромных экранов в самом большом зале, что я когда-либо видел, президент Соединенной Европы, — но вам не стоит слишком об этом сейчас задумываться. Курьеры правительства сейчас сообщат вам истинную причину вашей отправки на Марс…
И тут моя интуиция забила тревогу так, словно бы начался настоящий Ад. Я нервно сглотнул и почему-то схватил Женю за руку, сжав его ладонь в своей пятерне. Мой друг лишь нахмурился на это, внимательно смотря на ближайший экран и внемля словам сверху.
Но ни я, ни он не были готовы услышать правду.
Часть 2
Открывая глаза, замер на пару мгновений, смотря сквозь полуоткрытые веки на светящийся под потолком шар лампы. Склеенные ресницы лишь частично пропускали яркий свет, играясь размытыми границами белых линий. Не торопился полностью взглянуть наверх, меняя форму голубоватых лучей, так что те приобретали довольно странные очертания, и лишь спустя несколько минут устало протер лицо рукой.
Желудок сделал неприятное сальто, когда я попытался подняться с постели и ступить на чуть холодноватый пол. Наверное, такая температура должна была приятно леденить после невыносимого пекла ночи, но я лишь поморщился от неприятных ощущений. Отойдя от кровати на небольшое расстояние, убрал ее, нажав на пару кнопок в стене возле входа в собственную каюту. Обернувшись, на месте моего прежнего неспокойного сна не увидел даже намека на то, что прежде что-то стояло, лишь ровная линия на стене очерчивала края постели.
В перерытом вдоль и поперек шкафу я долго не мог найти необходимую пару обуви, лишь ближе к концу раннего утра, когда стоило отчаяться и плюнуть на бессмысленные попытки, я заметил торчащие из кучи вещей черные шнурки. Ботинки черного цвета ярким пятном выделялись среди серой одежды, которая являлась обязательной для каждого на корабле.
