Пока я разбирался с таки вывалившимися наружу вещами, блондин, совершено меня не замечая, прошел мимо прямо к главному корпусу. На мгновение я задумался, проводив парня взглядом до самой двери. В мои мысли прокрался вопрос, почему я так взбудоражено и негативно отношусь к этому яркому лучику солнца, но он тут же проскользнул меж пальцев, когда идущие вслед за блондином высокие юноши толкнули меня. То ли случайно, то ли намеренно… я давно перестал улавливать различия.

Подняв взор на спортсменов, коих было все же больше, чем ученых, на одно место среди двух тысяч возможных путешественников, прошедших вперед, я удивленно заметил ухмыляющийся и даже плотоядный взгляд, как у хищника, увидевшего жертву, когда тот оглядел сверху донизу красочного блондина. Но прежде чем я смог осмыслить возникшую перед моим взором ситуацию, главный виновник торжества случая скрылся из виду.

Пришлось поторопиться, чтобы не опоздать на первое промывание мозга для вновь прибывших добровольцев.

— О-о, нас поселили вместе, — не менее лучезарно, чем в первую нашу встречу во время теста на физико-математические знания, улыбнулся мне мой сосед по комнате на ближайший месяц, а то и больше. — Смею предположить, что они увидели наш разговор в тот день и решили, что стоит нам сдружиться. Макс.

Парень протянул мне руку, и я ответил на рукопожатие, попытавшись искривить губы, искренне желая изобразить дружелюбие.

— Твое имя? — чуть наклонив голову, поинтересовался Максим, присаживаясь на край своей постели.

— Евгений Михайлович, — представился я, слабо кивнув и оглядывая «владения».

Скудными их назвать было нельзя: комната оказалась довольно просторной, где-то пять на пять метров, плюс-минус десяток-другой сантиметров, пускай и без отдельной ванной, но зато здесь свободно располагались две постели по углам от двери, один шкаф для вещей и пара тумб. Для человека, привыкшего находиться в одном помещении сразу с тремя ближайшими родственниками, возможность оказаться в непосредственной близости к незнакомцу пугала не так сильно.

— Я астрофизик, но также разбираюсь в большинстве растений, что поразило комитет по отбору во время первой подачи заявления на тест, — сказал мне парень, откинувшись назад. Он достаточно удобно расположился на собственной постели, на которой уже лежала его спортивная сумка с неказистым набором вещей, что быстро определило его в ранг одиноких парней этого столетия. Последнее открытие меня несколько поразило, хотя догадаться об этом можно было и раньше — все-таки космическое путешествие до Марса и обратно составляет не один год. Если от меня родственники с удовольствием избавятся на ближайшую пару лет, но такого лучезарного парня отпустили бы с неохотой.

Мне почему-то захотелось сказать этому «Максиму», что он не без самомнения, но наш не начавшийся разговор прервали стуком в дверь. А я ведь даже успел раскрыть рот…

Дверь почти тут же отошла в сторону.

— Эй вы, новобранцы, — панибратски обратился к нам юноша с простым располагающим к себе лицом, — долго тут не секретничайте. Впереди скучный монолог начальства на тему того, какие мы все уникальные, вне зависимости от того, попадем ли на корабль или нет, — он с усмешкой на устах закатил глаза к потолку, всем этим жестом выражая собственное мнение на этот счет, и я с ним согласен, — потом начнутся тренировки.

— Но ведь нас уже проверили на физическую подготовку, — удивился Максим, подавшись чуть вперед. Он сплел пальцы меж собой и наклонил голову. Я заметил, что ему нравится левая сторона больше, чем правая для этого действа…

— Ну, знаете… Гравитация, сильные нагрузки на тело, — пробормотал юноша себе под нос, и спустя пару мгновений решил представиться: — Меня зовут Алексей. Но все называют «Балагур». Меня уже выбрали для отправки на Марс.

Макс сразу отреагировал на поданную вперед ладонь, и Алексей игриво ему подмигнул. Я же пару мгновений изучал большую руку этого «Балагура», прежде чем до меня запоздало дошло, чем же я должен на это ответить.

— Ха, ты забавный, «Евгений Михайлович», — рассмеялся юноша. — Руки безумно холодные. Вроде не зима, а?

Последний вопрос он почему-то задал Максу, словно бы тот был моим врачом и осведомлен о состоянии моего тела.

— Это нормальное состояние, — пробормотал я, резко потеряв голос и желание разговаривать с этими двумя.

«Безумно милый, не правда ли?» — одними губами сказал Алексею Максим, пока я нервно жевал внутреннюю сторону щеки.

Мой сосед по комнате быстро прикрыл собственный рот, когда понял, что я разгадал его нелепое поведение, но ничуть не смутился.

— Кстати, — постарался чуть нормализовать воцарившуюся вокруг атмосферу моей отрешенности Максим, переведя разговор, — а уже некоторые места утвердили? Я думал что в течение этого месяца распределятся все десять тысяч мест…

— Скажу по секрету — около тысячи парней заранее были известны как будущие участники этого проекта.

— Как это похоже на наше правительство, — фыркнул я себе под нос, разбирая вещи из чемодана. — Всего десять процентов из ста? На удивление мало, я бы даже сказал.

— А я думал, что ты только свое имя и можешь говорить, — толкнул меня в бок локтем Алексей, и я подумал о том, что он и правда балагур. — Ладно, парни, с вами весело, но мне еще сотку-другую таких же новичков надо оповестить о том, что в три часа дня будет первый сбор.

Юноша взглянул на часы, что были у него на левой руке, и тут же улыбнулся, встретившись с моим заинтересованным взглядом.

— Словно бы нельзя по-другому об этом сообщить, — фыркнул на это Максим, и я с ним мысленно согласился.

— Так скажем, это мое наказание за некоторую наглость, — юноша обвел указательным и большим пальцами свой подбородок, и, глядя на его счастливое выражение лица, мне сразу расхотелось предполагать, что именно он такого сделал. — Пока, малыши…

— Вот дурак, — высказался Максим, когда того и след простыл, — назвать нас с тобой «малышами». Мы наверняка старшего его.