Теперь это уже «дела минувших дней».
Я уверен: когда-нибудь будет висеть на этом доме, если его, конечно, сохранит сурово-беспощадная реконструкция Арбата, мемориальная доска. С именами и датами, выбитыми на мраморе золотом.
Уже одно имя — Медведев — достойно такого.
Жизнь Дмитрия Николаевича Медведева — как сотни самых разных фантастических судеб, спрессованных в одну: гимназистом выполняет поручения революционного подполья, сражается в продотряде с кулацкими бандами, работает в войсковой разведке Орловской бригады Восточного фронта, под руководством Дзержинского «участвует в ликвидации контрреволюционного подполья, готовившего восстание в Москве и взрыв Кремля». Снова — на фронт. Теперь уже против Юденича. После — ЧК. На Брянщине и в Донбассе.
Только несколько штрихов его биографии, сообщенных Н. Галаном:
«В Донбассе свирепствовали тогда банды Махно и других атаманов. Медведев попросился в самый трудный уезд и вступил в бой со знаменитой Марусей Золотым Зубом, атаманшей самой жестокой в уезде банды. А патом под видом ездового одного из анархистских «идеологов» он пробирается в логово батьки Махно, узнает его замыслы и ликвидирует крупнейшую в тех краях банду атамана Каменюка, на которую Махно возлагал большие надежды.
И опять новое назначение — в Одесское ГПУ. В Одессе Медведеву удается перехватить эмиссара заграничного центра белогвардейцев, под его именем проникнуть в конспиративную квартиру контрреволюционеров и ликвидировать их организацию.
ГПУ поручает Медведеву захватить агентов Махно, которые должны были перебраться в Советский Союз из Румынии. С одним из них, знаменитым Левкой Задовым, Медведев познакомился еще в то время, когда побывал в банде Махно. Зная о сомнениях, уже тогда одолевавших Левку, Медведев убеждает его, перебравшись через границу, сдать оружие и пойти в ГПУ с повинной. Задов бросает оружие, сообщает чекистам, что посланная с ним группа имела задание организовать диверсии на железных дорогах и судостроительном заводе, взорвать электростанции в Одессе и Николаеве.
А несколько позже с помощью того же Левки Медведеву удается захватить адъютанта Махно, прибывшего из-за границы за казной батьки. В тайнике Махно оказались ценности на огромную сумму».
Уже одного этого хватило бы, чтобы обессмертить свое имя. Но в годы Великой Отечественной дела отряда Медведева и его бойца Героя Советского Союза Николая Кузнецова вновь становятся легендой…
— А я вас знаю! — говорит мне Лукин.
— Каким образом? Мне кажется, мы не встречались! — удивился я.
— Однажды врывается ко мне внук. «Дедушка! — кричит. — Здесь о твоей «Императрице» пишут». — И подает мне журнал «Техника — молодежи», где вы сделали первую публикацию.
— Было такое дело…
— Наверное, это закономерно, что мы пришли друг к другу, — сказал Лукин, выслушав историю моего поиска. — Распутать такой клубок одному трудно. Теперь многие недостающие звенья истории «Марии» мы сможем соединить. Как вы на это смотрите?
— Я бы мечтал поработать с вами, Александр Александрович.
— Ну и отлично. Когда начнем?..
— А зачем откладывать! Сейчас…
С того памятного для меня дня нас соединила хорошая, творческая дружба, и не один десяток блокнотов исписал я, слушая рассказы Лукина.
Читаю письмо А. А. Лукина:
«…В 1933—1934 гг. чекисты Одессы, где я в то время работал начальником отделения по борьбе со шпионажем, вскрыли в Николаеве немецкую шпионско-диверсионную организацию. Во главе ее стоял кадровый германский разведчик Верман, внедренный в Россию еще в 1912 году.
В процессе следствия Верман показал, что помимо диверсионных актов, совершенных в советское время… еще в 1916 году он организовал взрыв и потопление дредноута «Императрица Мария» в Севастопольской бухте, за что в 1926 году был награжден Железным Крестом I степени — «За услуги, оказанные отечеству во время войны».
Непосредственно диверсию осуществили по его указанию завербованные им работники верфи «Наваль» Сгибнев и Феоктистов, которые должны были получить за эту диверсию 80 тысяч рублей золотом через банк в Берне (Швейцария). Однако получить эти деньги им помешала революция.
Для допроса арестованных и подготовки процесса по делу германской разведорганизации… приезжали руководители Прокуратуры СССР…
За вскрытие этой разведорганизации я в 1934 году был награжден знаком «Почетный чекист» и месячным отпуском на теплоходе «Крым»…
Так как история гибели «Императрицы Марии» до сих пор остается неизвестной широкой публике, несмотря на то что о самом факте ее гибели написано немало, и так как публикация статьи в «Технике — молодежи» снова возбудила острый интерес к этому событию, — считаю своевременным рассказать документально в печати подлинную историю диверсии на линкоре «Императрица Мария» и историю раскрытия этого преступления чекистами в 1933—1934 годах…»
2. «ЭТО БЫЛО ПОД РОВНО… ЭТО БЫЛО ВСЮ ЖИЗНЬ…»
О необыкновенно прожитой жизни принято говорить — «она как роман». Биография А. Лукина — десятки самых необыкновенных романов. И в «Сотруднике ЧК», и в «Тихой Одессе», и в «Обманчивой тишине» множество не выдуманных, а реально проведенных Александром Александровичем со своими бывшими друзьями операций.
В органы ЧК он пришел в 1918 году, когда ему было всего четырнадцать лет: не по возрасту рослый паренек «перехитрил» опытных чекистов. Впрочем, кто был опытным на первом году революции, и нужно ли говорить, как она нуждалась в преданных кадрах.
Лукин — это живая история ЧК, нашей разведки и контрразведки.
Работал с легендарными Стырне и Озолинем. Косвенно вы знаете о них по популярным фильмам «Мертвая зыбь» и «Операция «Трест».
Четыре раза лично встречался с Феликсом Эдмундовичем Дзержинским: «Это — на всю жизнь. Как прикосновение к знамени…»
Когда он обронил в разговоре эти слова, я видел — ни грамма рисовки. Глаза были грустными, отсутствующими. Весь — в том огненном, легендарном времени…
Двадцатые и тридцатые годы. Борьба с бесчисленными бандами, диверсантами, шпионами («Банды Иванова, Свища, Черного Ворона… Кое-что из этих событий, — рассказывает Лукин, — вошло в повесть «Сотрудник ЧК»). Яростные схватки на невидимых фронтах. Ордена и Почетное революционное оружие. Лукин — начальник особых отрядов, штабов по борьбе с бандитизмом, отделов ЧК, контрразведки.
От друзей Александра Александровича я узнал, что он был одним из тех, кто «возил» небезызвестного монархиста Шульгина по России, а Шульгин полагал, что, обманув ГПУ, путешествовал инкогнито, о чем впоследствии и поведал миру в своей книге.
— «Возил»! — смеясь признался Лукин. — Следил, чтобы, не дай бог, он не перепутал наши «явки». А потом, уже после возвращения Шульгина в Россию, виделся с ним во Владимире, разговаривал.
— Ну и как?
— Очень мило побеседовали. Вспоминали наше общее «боевое» прошлое…
По повестям «Сотрудник ЧК» и «Тихая Одесса» вы помните, конечно, поединок чекистов с бандой Смагиных.
— В книгах почти ничего не изменено, — рассказывает Лукин. — Даже подлинная фамилия — Смагин — сохранена.
— А Чалый и Калигородский, о которых вы писали?
— Это тоже и реальные фамилии, и действительно имевшие место в жизни события. Чалого убил мой друг, замечательный чекист Владимир Никанорович Хамзов. Мы с ним поддерживали связь до последнего часа его жизни: Хамзов умер в Москве не так давно. В нашей чекистской среде он был человеком легендарным…
Лукин помолчал.
— А в истории с Чалым и Калигородским есть один довольно юмористический эпизод (сейчас юмористический, тогда мне было не до смеха), который не попал в книги.
— Расскажите.
— Даже и сегодня все это стыдно вспоминать, хотя лет с тех пор прошло немало. Но что делать! И у нас были тогда ошибки… Словом, дело происходило следующим образом…
