Улица Пайо представляла собой круто уходящую вверх дорогу с каменными заборами по обе стороны. Через одинаковые интервалы в заборах имелись деревянные двери, которые вели на одинаковые крохотные дворы. В противоположном конце каждого двора стоял двухкомнатный коттедж с черепичной крышей и земляным полом.

Рядом с домом номер 16, который Филип Санже указал в качестве своего постоянного адреса, воняло так, как будто тут много лет был свинарник. Половина черепицы осыпалась, дверей не было вообще. Номер 14 оказался примерно в таком же состоянии. Однако рядом с домом номер 16 работала бригада строителей. Через весь двор на улицу была прокопана траншея для подсоединения к водопроводу, а рядом с домом вырыта глубокая яма, по-видимому, для слива нечистот.

Никто из рабочих не слышал имени месье Санже. Казармы перестраивают под маленькие виллы с водопроводом, ванной, кухней, кафельным полом и террасой. Работами руководил месье Легран, архитектор. Заказчика представлял месье Мови из агентства «Гольф».

День выдался солнечный, и из окон казарм открывался впечатляющий вид на побережье. Терраса, которую здесь строят, действительно будет приятным местечком. Я начинал догадываться, зачем Санже понадобилось покупать эти дома.

Месье Мови, агент, подтвердил мои догадки.

— Да, такое сейчас происходит вдоль всего побережья. Те, у кого есть свободные деньги, покупают старые крестьянские дома — лишь бы были четыре стены и клочок земли — и переделывают их в виллы для горожан. Повсюду, где есть море и солнце. Даже в Сете. Сами убедитесь. К тому времени как месье Санже закончит с казармами, они будут стоить в десять раз больше того, что он потратит на покупку и ремонт. Но для этого бизнеса нужны воображение и свободные деньги.

— А месье Санже обладает и тем и другим, как я понимаю?

— О да. У него есть дома в Мужене, Кань-сюр-Мере и Рокебрюне, много домов. Он их сдает в аренду. На Лазурном берегу сейчас большая конкуренция, и цены взлетели до небес. Бельгийцы, швейцарцы, англичане — все кинулись покупать. Здесь, в Сете, строительство только начинается. Но надо торопиться — домовладельцы уже начинают понимать, что к чему.

Сначала агент решил, что я собираюсь вкладывать деньги в недвижимость, поэтому старался заполучить покупателя. Он был невысоким, худощавым, с горящими, как у терьера, глазами. И с таким же характером. Я долго не мог вернуть разговор к личности Филипа Санже, пришлось выдержать экскурсию по всем объектам недвижимости, которые имелись в его списке.

Наконец освободившись, я вернулся в отель и позвонил Саю. Тот выслушал мое сообщение без особого удовольствия.

— Ну хотя бы почтовый адрес Санже ты мог у него спросить?

— Я спросил, да только это адрес клиентской службы банка в Марселе. Санже не хочет, чтобы ему писали напрямую. Раз в неделю он звонит Мови или архитектору, чтобы узнать, как обстоят дела на стройке.

— А откуда он звонит, ты узнал?

— Нет, Мови под конец насторожился. Слишком уж я интересовался его клиентом. На мою уловку: «Интересно, не тот ли это месье Санже, с которым я познакомился прошлым летом в Каннах. Высокий такой блондин?» — он не отреагировал. Сказал только: «Возможно» — и продолжал впаривать мне двухэтажный особняк.

— И что же дальше?

— Могу попробовать получить его адрес в банке в Марселе.

— Они тебе не скажут. Посоветуют написать ему письмо, а они передадут. Надо придумать что-нибудь получше.

— Я еще пока не виделся с архитектором, но не думаю, что он знает больше, чем Мови. Может, он расскажет, как выглядит Санже.

— И что нам это даст?

— Ты сообщишь в Нью-Йорк. Покажешь, что мы тут из кожи вон лезем.

Последовало враждебное молчание, затем Сай взял себя в руки:

— Пит, если у Санже столько домов на южном побережье, то, полагаю, в одном из них он живет. Надо только узнать, в каком именно. У тебя мало времени — придется их все обойти. Лучше начать сегодня же.

Мне это начинало надоедать.

— Слушай, просто скажи старому хрычу, что я провалил задание. Ведь он именно это хочет услышать.

— Но это не то, что хочу услышать я. Старику нужны результаты, и я во что бы то ни стало должен ему их обеспечить. Я не могу сказать, что ты не справился с заданием, потому что пока этого не произошло. Просто ты думаешь, что так оно и будет. Я не говорю «надеешься», потому что в таком случае ты выставишь себя полным дураком.

Внезапно Сай подобрел.

— Так что давай, действуй. И, Пит, больше оптимизма, договорились?

— Меня от тебя тошнит.

Он повесил трубку.

Я переночевал в Арле и на следующее утро поехал через Экс-ан-Прованс по направлению к Каннам. Мужен расположен в одной-двух милях от Канн, по дороге в Грас. Я приехал почти сразу после полудня.

Очаровательный маленький городок примостился на горе. Канны лежат внизу, а за ними море и острова Иль-де-Лерен. Когда-то это был просто рынок для окрестных фермеров, но в последние годы он стал модным местом: все прелести Канн под рукой и в то же время не слишком близко, а в сезон здесь гораздо прохладнее, чем в Каннах. И тише. У Пикассо здесь дом.

Я припарковался напротив мэрии и зашел в кафе.

В глубине зала, у старомодной оцинкованной стойки, стояли двое мужчин в черных костюмах и пили красное вино. Еще один мужчина, очевидно, владелец, хозяйничал за стойкой. За столиками никого не было.

Я подошел к стойке и заказал виноградной водки.

Мужчины в черном обсуждали автомобильную аварию, в которую попал один из них. К владельцу обращались за юридической консультацией.

Это был коренастый толстяк с заметным брюшком, проницательным взглядом и энергичными манерами. Совет, данный им мужчине, который считал себя пострадавшей стороной, оказался нестандартным, но весьма разумным. Хозяин кафе порекомендовал ему выкинуть из головы адвокатов и иски, а вместо этого сыграть сегодня вечером с женой в «кис-кис-мяу», а потом заняться с ней любовью в экзотической позе.

Мне было позволено присоединиться к общему смеху.

За прилавком появилась жена хозяина — невысокая крепкая женщина с приветливой улыбкой, открывшей золотые зубы. Она хотела узнать, по какому поводу смех. Пострадавший изложил ей немного смягченную версию совета, который дал ее муж, и последовал новый взрыв смеха, к которому она присоединилась от всей души. Правда, заметив меня, мадам тут же сделала вид, будто отчитывает мужа.

— Бесстыдник! Что люди подумают?

— Мадам, — вмешался я, — я как раз собирался тоже попросить у вашего мужа совета. Может, мне лучше спросить у вас?

В ответ последовал вежливый смешок, и все оглянулись в мою сторону.

— Месье? — спросил хозяин.

— Я хотел бы снять на лето виллу, — сказал я. — Моей жене нравится тут, в Мужене. Вы не подскажете, в какое агентство лучше обратиться?

Он пожал плечами.

— Агентств тут много, все зависит от того, какой дом вам нужен.

— Многие виллы сдаются через каннские агентства, — вмешалась мадам. — Вам большой дом или?..

— О нет, маленький.

— «Мортен»? — предложил потерпевший.

Хозяин покачал головой:

— Нет, маленькую виллу лучше поискать у «Литторали».

Когда я записал, мужчины начали обсуждать разные агентства. Я подумал, что можно попробовать рискнуть, как советовал мистер Каст.

Я сказал:

— Мадам, мои друзья снимали виллу у месье Санже. Может, вы знаете, с каким агентством он работает?

— Нет, месье. Но если уж вы здесь, то можете спросить его сами. Или лучше мадам Санже. У них арендой занимается она.

— Месье Санже здесь?

— Да, он живет тут неподалеку.

Она повернулась к мужу:

— Альберт, как называется вилла месье Санже?

— «Валентина».

— Нет-нет. Они поменяли название, когда пристроили террасу. — Она прищелкнула пальцами. — Вспомнила! «Суризетт». Я помнила, что слово какое-то не французское — «Суризетт».

Все оказалось очень просто.

Вилла «Суризетт» — переделанный крестьянский дом на окраине города — стояла на склоне горы, обращенном в сторону Граса. К ней вела старая проселочная дорога, мощенная булыжником и с обеих сторон обсаженная олеандрами. Живая изгородь из можжевельника закрывала дом от дороги. Ворот не было, но аккуратный, профессионально оформленный плакат предупреждал, что передо мною частная собственность и хозяева держат злую собаку. Похоже, жизнь на вилле протекала в комфортном и элегантном уединении.