Слухи быстро дошли до нашего бюро, и я сказал Саю, что хочу уволиться. Однако в «Уорлд репортер» дела так просто не делаются. Мистер Каст — ревнивый бог, и на тот момент до истечения моего контракта оставалось еще пять месяцев. В нашей организации, если у тебя есть действующий контракт, тебе не дадут уволиться ни при каких обстоятельствах. Если ты хочешь уйти, тебя уволят не по собственному желанию, а только в связи с некомпетентностью, пусть даже некомпетентность придется сфабриковать.
Сай знал это не хуже меня.
— А что будет, если я откажусь? — спросил я.
— Контракт заморозят и тебя лишат зарплаты. Но ты все равно не сможешь работать на другое издание, пока не истечет срок контракта. Конечно, если ты хочешь взять неоплачиваемый отпуск на пять месяцев, то на здоровье.
Без зарплаты я не мог прожить и пяти недель, не говоря уже о пяти месяцах. И это Сай тоже знал.
— Извини, Пит, — снова сказал он. — Разумеется, ты можешь рассчитывать на мою помощь.
Ну разумеется. Мой провал в какой-то степени дискредитирует все бюро. А ему приказано проследить, чтобы я раздобыл этот материал. Ему, я думаю, тоже достанется, поскольку он не предупредил Нью-Йорк обо мне раньше. Нет, его, конечно, из-за меня не уволят, но против его фамилии поставят черную метку.
Я сказал:
— Думаю, эта конфиденциальная информация совершенно бесполезна?
— Не обязательно.
— Но скорее всего.
Он вздохнул:
— Старик еще не совсем выжил из ума.
— Сильно сомневаюсь.
— Я понимаю. Кроме того, ты преувеличиваешь собственную значимость, Пит. Всем известно, что старик тебя недолюбливает и что он злопамятен, как черт, но он все-таки профессионал. До него доходит множество слухов от высокопоставленных людей, которые считают нужным время от времени подбрасывать ему сладкие куски. Если он говорит, что знает, где девушка, значит, ему что-то известно. Возможно, этого недостаточно, и все-таки у него есть зацепки. Ему нравится поступать по наитию. Кроме того, он может рискнуть, поставить на темную лошадку, ты же понимаешь.
— Понимаю. Но своих денег ты бы на нее не поставил, разве что рваную десятифунтовую бумажку, от которой давно хотел избавиться.
Сай пожал плечами:
— Чего ты от меня хочешь? Ты ведь все слышал: что я ему сказал и что он мне ответил.
Он быстро продолжил, не дав мне вставить хоть слово; видать, за эту ночь я ему порядком надоел:
— Слушай, у нас есть весь архив по этой истории с вырезками, фотографиями и сообщениями «Рейтер». Можешь забрать его домой. Поспи чуток, а потом посмотри бумаги. Встретимся в половину первого. К тому времени уже придет почта из Нью-Йорка и мы будем знать весь расклад. Тогда и решим, что делать дальше. Идет?
III
Я вернулся в свою квартиру на улице Мальзерб и принял две таблетки снотворного. Не помогло.
Через час я встал и на всякий случай спустил остальные таблетки в унитаз. Я никогда не покупаю больше двадцати штук сразу, хотя мне приходится добывать их на черном рынке. В баночке оставалось еще где-то около дюжины — этого явно недостаточно. Чтобы наверняка, нужно не меньше тридцати, в противном случае от них избавятся с помощью желудочного зонда. А потом будет долгое, мучительное пробуждение и палата психиатрической клиники. У меня не было никакого желания снова через все это проходить, и поэтому лучше подстраховаться: в сером рассвете печального утра можно легко повторить ту же ошибку.
Я сварил себе кофе и заглянул в папку, которую дал Сай.
Первые упоминания о деле Арбиля появились в швейцарских газетах, и в досье они присутствовали, но оказались обрывочными и противоречивыми. Наиболее полный отчет давал французский иллюстрированный еженедельник «Парту».
Заметка называлась «Загадочное убийство в Цюрихе», причем буквы заголовка были составлены из револьверных пуль. И ниже, на фоне акварельного рисунка, изображающего автомобиль с голой девицей за рулем, несущийся вниз по горной дороге, — подзаголовок: «Вся Европа ищет красивую молодую француженку в бикини, скрывшуюся вместе с ключом к разгадке».
«Парту» любит драматизировать, и журналисты, которые там работают, предпочитают эмоциональный, захватывающий стиль. Материал обычно готовят командой. Хотя в начале было указано только одно имя, над статьей поработали по меньшей мере три человека. Вступление сочинил некто с левыми взглядами и дурацкой манерой писать все в настоящем времени.
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: Цюрих, Швейцария
ДАТА: 10 января
ВРЕМЯ: 22.00
Этой холодной ночью за пультом в центральной диспетчерской электросети дежурит старший инженер Мартин Брюнер (54 года). Он прихлебывает из чашки горячий шоколад, но его глаза неотрывно следят за стрелками и индикаторами на контрольной панели.
Сегодня днем была оттепель, за которой последовало резкое похолодание. Мартин знает: нужно быть готовым к любым неожиданностям.
Но того, что случилось, он никак не мог ожидать.
Внезапно контрольная лампочка вспыхивает ярким светом.
Тревога!
Пальцы диспетчера движутся быстро и точно. Без света остался фешенебельный район Цюрихберг — сбой произошел на трансформаторной подстанции. За несколько секунд диспетчер переводит подачу тока в обход аварии, чтобы восстановить подачу электроэнергии.
Богатые не должны испытывать никаких неудобств.
И следовательно, кто-то должен на них работать. Мартин Брюнер подозревает, что вышел из строя изолятор. Аварийная команда должна на месте устранить неисправность. Диспетчер отдает распоряжение. Через минуту парни, ворча и чертыхаясь, выезжают на задание.
Начальник группы — Ханс Дитц (36 лет), он женат, у него двое детей. Ханс сидит рядом с водителем, а двое других ремонтников разместились в кузове среди инструментов и мотков провода.
Подстанция расположена у самой вершины горы, рядом с радарной станцией международного аэропорта Клотен-Цюрих. Чтобы добраться туда самым коротким путем, надо ехать по Вальдерзеештрассе — извилистой горной дороге над крутым обрывом к озеру с одной стороны и бесконечными каменными заборами частных вилл — с другой.
Въезд на территорию виллы «Консолационе» находится всего в нескольких метрах от поворота. Для безопасности муниципалитет установил со стороны озера большое зеркало, чтобы спускающиеся с горы машины могли видеть, что впереди. Однако сейчас зеркало покрыто слоем инея.
По пути наверх им не встречается ни одной машины. Это надо считать везением, поскольку на обочинах лежат огромные сугробы и разъехаться довольно трудно. Поверхность дороги обледенела, приходится ехать очень медленно. Ремонтники не обращают внимания, горит ли на вилле «Консолационе» свет.
Какое им до этого дело? У них своя работа.
Примерно в 11 часов вечера они добираются до подстанции. Около двух часов уходит на то, чтобы найти и устранить неисправность. Когда работа закончена, Дитц рапортует диспетчеру по рации в машине и просит дать ток. Время — 1.35. Через три минуты, убедившись, что все в порядке и подстанция снова исправна, усталые ремонтники грузят инструменты в кузов — пора возвращаться. Примерно в 2 часа ночи они оказываются на Вальдерзеештрассе.
Они спускаются на низкой передаче так же медленно и осторожно, как поднимались, — со скоростью 10 км/час, не больше.
Вдруг Дитц видит впереди опасность!
По дорожке виллы «Консолационе» на огромной скорости несется машина. Свет ее фар отражается от сугроба. О Господи! Он кричит шоферу, предупреждая его об опасности! Педаль уходит в пол. Машина резко тормозит.
Слишком поздно! Тяжелый грузовик заносит, и он скользит по льду всеми четырьмя колесами. Через секунду машина вылетает из ворот, идет юзом и ударяет в переднее крыло грузовика.
Удар получается скользящий, машине он не причиняет почти никакого вреда.
Но для грузовика на льду это полная катастрофа.
Его разворачивает, он врезается в один из массивных каменных столбов ограды, пропахивает сугроб, тянущийся вдоль забора, и валится на бок. В конце концов он останавливается с другой стороны дороги, над обрывом.
Машина, не притормаживая, несется вниз, но в момент столкновения Дитц отчетливо разглядел в свете фар и машину, и водителя.
Машина — «Мерседес 300 S».
За рулем — молодая женщина.
Ни Дитц, ни водитель серьезно не пострадали. Но ребятам в кузове не повезло. У одного сломана ключица, у другого разбита голова, из раны идет кровь: ее нужно зашить.
Пока водитель оказывает первую помощь раненым, Дитц забирается в машину и проверяет рацию.
Ему удается связаться с диспетчерской, и он рассказывает Брюнеру о случившемся. Спустя пару минут Брюнер связывается с ним снова и говорит, что полиция и «скорая» уже выехали.
У Дитца есть время подумать. Он не заметил номера «мерседеса», но машина выехала из ворот виллы «Консолационе», и Дитц решает, что там ему скажут имя женщины и где ее можно найти. Он предлагает подняться на виллу и навести справки.
— Лучше подожди до приезда полиции, Ханс, — советует ему Брюнер.
Но нет. Дитц не на шутку рассердился. Он решает пойти и выяснить, как зовут эту ненормальную.
Он идет на виллу один.
