Погода сильно испортилась, почти каждый день шел дождь, было промозгло и сыро. В землянке пол почти все время был влажный, а по одной из стен и вовсе тек едва заметный ручеек. Но Михаил не замечал этого, как не обращал внимание и на то, что страшно исхудал и постоянно кашлял. Он продолжал свой духовный путь и был далек от каких бы то ни было мыслей. Он только молился. Всегда, везде, во время сна и во время бодрствования.

И однажды с ним произошло то, чего он подсознательно жаждал все это время. Видение. Да, на этот раз не искушающий мираж, а истинное видение. Начиналась гроза. Он вылез из землянки, чтобы посмотреть на небо. Вдруг тучи расступились, непередаваемый будто живой, подвижный свет озарил все вокруг. И в этом сиянии Михаил узрел Бога, который говорил с ним и наставлял его.

Теперь сбылось то, ради чего, как оказалось, он приезжал на Афон — ему указали верный путь, по которому следовало идти в жизни. После этого он покинул свой овраг и пришел в Пантелеимонов монастырь к тому монаху, у которого оставил вещи. Тот ужаснулся, увидев Михаила, но не стал его удерживать, а лишь немного накормил и помог хоть как-то привести себя в порядок.

Первые дни после возвращения домой он был вынужден выслушивать постоянные стенания жены. Михаил осознавал, что был виноват перед ней, так как снова заставил ее сильно страдать, однако даже не пытался прибегнуть к утешениям. Он понимал, что Марине надо просто излить все, что накопилось в душе, и успокоиться. Кроме того, она была полна желания вылечить его от всех болезней, которые он приобрел, живя в землянке. Она возила его по врачам, следила за тем, вовремя ли он принимает лекарства, и постоянно спрашивала, где, в каком месте земного шара он довел себя до такого состояния. Но он не рассказывал ей о том, как жил все это время, и ради чего все это происходило — она была совсем неподготовлена к его новому мировоззрению, и говорить с ней было бесполезно.

Правду он поведал только своему сыну Андрею, который в отличие от отца был глубоко верующим человеком. По образованию юрист, он именно в этом году решил коренным образом изменить свою жизнь и стать священником. В свободное время он начал прислуживать в храме и поступил на заочное отделение семинарии…

— …и так я прожил много недель, — Михаил решил ничего не утаивать от сына, поэтому рассказал во всех подробностях о том, на что толкнула его неожиданно обретенная вера. — И однажды у меня было видение.

— На этот раз ты сразу понял, что тебе явился сам Господь? — сын восторженно посмотрел на него.

— Да, и ты знаешь, я не могу сказать, что действительно слышал его слова. Скорее всего, я осознавал их и впитывал сердцем.

— Так что он сказал?

Михаил улыбнулся, чувствуя себя беспредельно счастливым:

— Чтобы я вернулся в свой город, снова работал врачом, лечил людей, не обращая внимания на их национальность и религию… И самое главное… Помнишь, ту проблему, из-за которой я предпринял это путешествие?

— Да, конечно, ты не мог отличить верующего от больного.

— Так вот. Теперь Он наделил меня даром не просто отличать этих людей друг от друга, но и лечить некоторых пациентов словами. Конечно, сейчас, когда я все проанализировал, то понял, что многим все равно придется помогать обычными методами. Но думаю, теперь я смогу справляться с болезнями более эффективно.

Андрей внимательно посмотрел на отца:

— Так ты правда уверовал в Бога?

— Да, — Михаил снова улыбнулся. — Наверное время пришло. Накопился жизненный опыт. И как-то вот, знаешь, буквально в одну секунду я понял, что стал православным.

— Но как ты расскажешь об этом маме?

— А вот над этим нам с тобой придется работать вместе. Потому что все эти годы, я по собственной глупости внушал ей всевозможные еретические идеи о том, что религия — опиум для народа и все такое прочее…

Из просмотра Ивана Петровича выдернул удивленный вскрик Алекса и его последующее «С добрым утром». По закону вредности эти дети вернулись домой раньше, чем планировали. И конечно, не подозревая, в какие авантюры тут влезал его дед, бедный мальчик открыл дверь спальни чтобы поздороваться. И какую картину он увидел? Своего деда-профессора в объятиях облаченной в шелковую пижаму Алины. Это не могло не вызвать шок.

— Да, дед. Такого я не ожидал, — сказал Алекс и корректно прикрыл дверь.

— Алина, — Иван Петрович провел рукой по ее щеке, — пора вставать.

Она открыла глаза и улыбнулась:

— Что случилось?

— Алекс приехал. Только я не понял, с Аней он или без.

Алина хотела быстро вскочить, но запуталась в браслете слежения.

— Как неудобно получилось. И главное, я дыни не успела купить…

Через некоторое время, когда они втроем сели завтракать, Иван Петрович, попытался разрядить обстановку и беззаботно спросил:

— А где Аня? Ты ее по дороге потерял?

Внук зло сверкнул на него глазами:

— Домой отправил. Ее телячья любовь мне противна. Это какой-то сахарный сироп. Нет, я не скрою, что на третьем курсе в своих мечтах видел именно такие отношения. Но сейчас… Дед! Это невозможно… Ты же знаешь все о моих планах на жизнь. Ну и представь себе, что у меня дома будет жена, какие-то непонятные дети, которые будут все время кричать и сводить меня с ума. У меня другие цели. Я пришел сюда не для того, чтобы как та наша подопытная монахиня, плодиться и размножаться. Да и вообще, я плохо себя чувствую.

Алекс кисло посмотрел на бутерброд и отодвинул от себя чашку.

— Что с тобой? — после всего, что произошло, Иван Петрович решил, что это какое-то побочное действие «Пси-фактора», но вдруг заметил, что Алина держит наготове пачку активированного угля. Может быть он и правда съел что-то не то. Как ни парадоксально, но это было бы нам на руку. — Так что с тобой? Ты чем-то отравился?

— Наверное, — Алекс встал и начал рыться в кухонном ящике. — Где-то у нас тут уголь был. Сейчас бы съел и пришел в норму, но как назло…

— А… Вот, у меня есть… Вчера как-то тоже мне плохо было, я купила себе… — Алина протянула ему упаковку, делая вид, что вскрывает ее и вытаскивает капсулу.

— О, как мило! — он положил в рот сразу несколько капсул, среди которых одна была с антидотом. Потом запил водой и снова сел за стол. — А вы тут я смотрю не скучали. Я даже не понял сначала, а потом увидел этот браслет. Ну и как Алина, вас впечатлил просмотр чужой жизни?

— О, да! Алекс, вы гениальный человек. Когда я узнала про управляемые сновидения, то была в приятном шоке.

— Ну строго говоря, это нельзя назвать управляемыми сновидениями. Скорее это… — он не смог договорить, так как стал медленно терять сознание.

Алина подскочила к нему и аккуратно потащила его в комнату. Иван Петрович как мог ей помогал. Они кое-как уложили его на кровать и сели по обе стороны.

— Теперь нам остается только ждать, — прошептала Алина и будто желая поддержать Ивана Петровича сжала его руку.

Профессор был несказанно благодарен ей за все, что она делала. Без этой женщины, он, наверное, никогда не вернул бы Алекса к обычной жизни. И неизвестно, что бы тогда произошло вообще. Правда ему пришлось утратить веру, но интуиция, которая еще ни разу его не подводила, говорила, что тема православия еще не закрыта.

Через некоторое время Алекс открыл глаза:

— Что со мной случилось?

— Ты чем-то отравился, дорогой внук, — профессор встал и вместе с Алиной пошел к двери. — Тебе лучше отлежаться немного. А потом приходи, расскажешь нам о своем коротком путешествии…

Они ушли, не дождавшись от него ответа. И профессор наконец-то смог сказать Алине все, что собирался. Потом она ушла в его спальню, чтобы переодеться. А вернувшись, грустно сказала:

— И теперь мы должны расстаться. Так странно. Казалось бы, вы старше на полвека. Но у меня ощущение, что я пережила какой-то грандиозный любовный роман длинною в жизнь. Как жаль, что Алекс не изобрел эликсир молодости. Пожалуй, для нас это было бы полезнее таблетки религиозного озарения. Но может быть у него все впереди? — она порывисто обняла Ивана Петровича и поцеловала. — Обещайте мне позвонить. Слышите? В любое время, как только он создаст для вас эликсир молодости. В любое время!