— И что нам теперь делать? Его история не закончилась. Мы досмотрим ее позже? — этими словами Иван Петрович встретил внука, пришедшего обсудить их наблюдения.

Сегодня Алекс был одет в длинный халат из черного бархата. Он сел в кресло, манерно пригладил волосы и немного помолчал.

— Да, да… Дед, ты прав… Этот сюжет заслуживает того, чтобы вернуться к нему спустя несколько месяцев. Может, и увидим нечто впечатляющее. Кстати, Михаил меня порадовал. У него хотя бы появились мысли о каких-то активных действиях, он искренне желал читать проповеди… Но вот, пошел такой аскетической дорогой… А тебе он как? Понравился?

Иван Петрович удивленно посмотрел на внука. Понравился ли ему Михаил? Он не мог ответить на этот вопрос, так как с некоторых пор единственный человек, чья судьба его волновала, был сам Алекс. Что с ним происходит? Понятно, конечно, эти метаморфозы вызваны «Пси-фактором», но куда они его приведут? И вообще, во что теперь верит этот мальчик?

— Алекс, про Михаила мы поговорим чуть позже. Меня сейчас интересуешь ты. Скажи, откуда ты берешь деньги на эти странные вычурные наряды?

Внук провел рукой по рукаву:

— Мило, да? Я рад, что ты заметил, как я преображаюсь. Знаешь, понял, что недостаточно уделял внимание своей внешности. Кстати, я купил машину. Вот и пригодились права, которые я получил, пока писал диплом. Скоро буду тебя катать по городу, как мы когда-то мечтали. А… Ты спрашивал про деньги. Я, кстати, уже который день забываю сказать, что положил тебе на счет тот долг.

— О чем ты говоришь? — профессор нервно застучал ложкой по подстаканнику.

— Ну как же! — Алекс улыбнулся. — Ты же снял последние сбережения, чтобы я смог создать чипы. Вот, я все тебе и вернул. Даже больше. Ну, на всякий случай. А твой вопрос… Тебе не стоит беспокоиться, дорогой дед. Я не занимаюсь чем-либо противозаконным. Да, великого математика из меня не вышло, зато получился хороший программист. Причем, настолько хороший… Я обеспечиваю информационную безопасность нескольких корпораций, создаю удобные многоцелевые программы, прочую ерунду… Сначала мне было трудно найти покупателей для этих разработок. Но потом один из моих бывших одноклассников, которого я случайно встретил во дворе, предложил свою помощь и поговорил с начальником. Мы встретились, все обсудили, — Алекс улыбнулся, видимо вспоминая детали разговора. — Этот человек оказался не так прост. Но именно его дотошность сыграла мне на руку. Он предложил сделку. Мол, я устанавливаю ему свою непробиваемую систему, а он пытается взломать ее с помощью каких-то гениальных хакеров. И если они разведут руками, то он меня озолотит. Но, что могли сделать его хакеры против меня?! — он рассмеялся. — Ничего. В итоге я получил не только внушительную сумму, но и несколько заказчиков из числа его друзей-бизнесменов. Ну а дальше… Сарафанное радио сделало свое дело.

Иван Петрович облегченно выдохнул. Если внук не врет, то это и впрямь не так уж плохо. По крайней мере вполне достойное занятие. Однако… Профессор опять задумался о том, что происходит в душе его ребенка. Как это выяснить? Может, ненавязчивыми вопросами?

— Скажи, а ты по-прежнему ходишь в церковь? Мы так увлеклись опытами, что я как-то перестал следить за твоей жизнью.

Алекс взял со стола молитвенник и, пролистав его, отбросил в сторону:

— Это в прошлом. Не знаю, что со мной произошло, но православие, да и вообще христианство как-то перестали меня интересовать. Скажу больше. Меня это раздражает, — увидев на лице деда испуганное выражение, он по-своему это истолковал и пустился в объяснения. — Ты только не подумай, что мне не интересны наши опыты! Напротив! Они крайне важны. Дело в том, что на свои заработки я трачу довольно мало сил, для меня это очень просто. Все же свое свободное время я усовершенствую «Пси-фактор». И, знаешь, кажется, мне удалось добиться значительных успехов. Это просто поражает воображение!

Иван Петрович, понял, что все может оказаться куда хуже, чем ему представлялось раньше. Алекс все еще корпит над этой программой?! Но чего он хочет добиться? На сегодняшний день совершенно очевидно, что его изобретение работает корректно. Однако, что-то во всем этом внука не устраивает. К чему же он стремится, если сам утратил веру в Бога? Профессор устало провел рукой по лицу. Интуиция подсказывала, что его ребенок создает нечто дьявольское.

— А ты посвятишь меня в эти, как ты говоришь, поразительные успехи?

Алекс, как когда-то давно, вскочил с кресла и сел на корточки рядом с дедом:

— Ты согласен меня выслушать? Ох, как же я рад, как рад! Мне так хотелось похвастаться, но я боялся, что шокирую тебя… Может даже напугаю…

Иван Петрович почувствовал, что холодеет от ужаса. Что же он такое изобрел, если так говорит? Нет, это нельзя оставлять без внимания, все надо держать под контролем! Внук должен обо всем ему рассказывать, иначе может случиться беда. В этот момент в его памяти всплыли слова той странной дамы в галифе, которая предсказывала им трагический конец эксперимента.

— Алекс! Дорогой мой! Неужели ты мог подумать, что старого материалиста, который изучает православие лишь для того, чтобы анализировать результаты опытов, могут шокировать твои разработки в области религии? Какого ты обо мне мнения? Да я уже сгораю от любопытства! Мне крайне интересно увидеть во всей полноте твои ноу-хау!

Внук проглотил наживку:

— О, дед! Я так рад. Тогда поехали прямо сейчас. Ведь именно сегодня я собирался провести свой грандиозный, масштабный эксперимент. Одевайся! А я пойду все подготовлю.

— Но скажи, хоть, о чем пойдет речь! — крикнул ему вслед профессор.

— О фанатичной вере толпы! — громко ответил тот уже из своей комнаты.

Алекс вывел Ивана Петровича из подъезда и усадил на первое сиденье нового автомобиля. Профессор не разбирался в машинах, поэтому не мог оценить, как много потратил внук на свою покупку. Но это было не так важно. Может, еще несколько месяцев назад, он бы озаботился тем, что его ребенок, не привыкший к роскоши, вдруг приобрел автомобиль. Но сейчас это была одна из самых меньших проблем. Кажется, вчера… Да, именно вчера вечером, Иван Петрович пришел к выводу, что Алекс стал именно тем человеком из группы принявших таблетки, которому оказалось суждено молиться на золотого тельца. Но дело приняло другой оборот — кроме денег мальчика увлекла манипуляция сознанием масс. Оставалось только узнать, как далеко он зашел в этой новой страсти.

Они остановились на безлюдном берегу реки, в районе, где когда-то были огороды, а сейчас все поросло конским щавелем и чертополохом. Алекс усадил деда в складное кресло, которое предусмотрительно захватил с балкона:

— Так, сиди тут. Отсюда тебе будет все отлично видно.

— А что будешь делать ты? — Иван Петрович поежился от прохладного ветра, дувшего с воды. — Здесь вроде нет никакой толпы, о которой ты говорил.

— Сейчас появится, — рассмеялся Алекс.

После этого он немного отошел в сторону, встал в какую-то странную позу и воздел руки, как священник, собравшийся благословлять народные массы. Потом коротко свистнул и замер. После этого к удивлению Ивана Петровича, который от происходящего вжался в кресло, на берег реки стали выходить бродячие собаки. Их становилось все больше, и каждая усаживалась перед Алексом и смотрела ему в глаза. Это были хромые бездомные псы, облепленные репейниками, качающиеся от голода кормящие собаки, кобели смешанных кровей, потерявшиеся когда-то породистые суки… Их становилось все больше и больше. Профессор стал считать, но дойдя до пятидесяти, сбился и оставил это затею. Он посмотрел собакам в глаза, и ему показалось, что в них сияет какое-то почти человеческое подобострастие и обожание.

Через некоторое время, когда животные перестали прибывать, Алекс звонко щелкнул пальцами, после чего вся эта псиная рать легла перед ним и заскулила.