Форбс метнулся обратно в рубку, чтобы сообщить Хоффману об этой злополучной ситуации. Капитан приказал спустить шлюпки, а всем оставшимся гражданским – погрузиться на них под командованием офицеров. Потом Хоффман вышел на мостик и подвел канонерку как можно ближе к берегу. Хотя у канонерки малая осадка (что сослужило ей хорошую службу на Янцзы), дойти до пляжа «Кузнечик» не мог. Примерно в сотне метров от берега «Кузнечик» сел на отмель. Хоффман приказал покинуть корабль, и офицеры начали собирать всех остававшихся на борту и требовать, чтобы люди прыгали в воду глубиной по грудь.

Севший на мель «Кузнечик» стоял в воде с небольшим креном, погрузившись достаточно глубоко для того, чтобы морская вода потушила пожар, так что угроза взрыва снизилась. Но японцы продолжили добивать «Кузнечика». Образно выражаясь, в воде стояла кровь, и японцы упорно атаковали потерявшую ход канонерку. Еще дважды бомбы упали неверно. «Вероятно, прицеливание было очень плохим, раз бомбы не попадали в неподвижную цель, которая не оказывала ни малейшего сопротивления», – вспоминал Робинс. И матросы, и пассажиры, выпрыгнувшие за борт, остались целы. В числе таких счастливчиков были и японские военнопленные, которые, по словам Форбса, «действовали великолепно». «Никто уже не делал вида, что пленных охраняют, и японцы спокойно ходили по кораблю, успешно оказывая помощь раненым».

Самолеты начали еще одну атаку с бреющего полета. На сей раз пулеметный огонь вели по спасшимся, но если кого-то и убили, записей о жертвах не осталось. «Мы ругали японцев за эту последнюю жесткую атаку на женщин и детей», – писал Робинс. По счастью, пули перепахали ужн опустевший пляж. Катер «Фэйрмайл» тоже выбросился на пляж, уткнувшись в берег под сплошным огнем. Шотландцы прыгнули за борт и устремились к пляжу, стремясь укрыться в джунглях.

Наконец «Салли» исчезли в облаках. Выжившие подняли головы и осмотрелись. Резкий выброс эндорфинов, произошедший в момент, когда люди поняли, что остались в живых, быстро уступил место гнетущему осознанию ситуации, в которой они оказались. Запертые на крошечном островке, без пищи и воды, с несколькими ранеными и двумя женщинами на поздних сроках беременности. Был еще слепой, окруженный постоянно заботившимися о нем дочерями. Эти люди прошли через бомбежки, но остаться в живых и быть спасенными – это вряд ли в тот момент имело значение.

Джон Дьюк, гражданский, выживший в том аду и раненный во время налета, смог проплыть изрядное расстояние до острова Позик и впоследствии в письме жене описал сцену на пляже.

«На берегу было около ста человек – пестрое сборище, включавшее… чинов ВМФ, офицеров ВВС и сухопутных сил, примерно шестерых женщин, шестерых сбитых японских пилотов… странных типов, чьи давно не стриженные черные волосы торчали как у Голливога [популярный в то время персонаж марки мармелада Робертсона, чернокожий с непокорными черными кудрями, сегодня стал расистским символом вроде Тетушки Джемаймы]… У меня тогда не было рубашки, только спасательный пояс. Мы не могли развести огонь, так как дым навлек бы на нас новые бомбардировки… Спать на голой земле – всегда пытка для человека старше 50 и не привыкшего к таким ночевкам, но каково это было раненым и умирающим – думаю, мне этого никогда не забыть. Позднее в ту же ночь кто-то сжалился надо мной и дал мне рубашку, а потом я получил шорты, которые сняли с умершего».

В этой кутерьме никто не заметил того, что Джуди нет на пляже.

Тем временем Фрэнк Уильямс плыл восточнее Джуди и тоже спал урывками. Фрэнк скорчился у лееров ближе к носу переоборудованного парохода «Тянь Кван» и дремал среди более чем 250 коллег-операторов радиолокационных станций британских ВВС. Другое ранее гражданское судно, превращенное в эвакуационный транспорт, «Куала», шло рядом и сидело глубже в воде, поскольку несло больше беженцев, чем судно, на котором уходил из Сингапура Фрэнк.

Плавание в теплую безлунную ночь было, по большей части, ничем не примечательным, если не считать того, что на «Тянь Кван» из строя вышел один из двигателей. «Тянь Кван» и «Куала» отчалили из гавани Кеппел раньше канонерок, но их скорость была меньше, и они шли на восток, к Яве, путем, которым ходило больше судов. При первых проблесках рассвета «Тянь Кван» и «Куала» оказались севернее канонерок. Но более важным было то, что суда находились в пределах видимости от маленького острова, который обещал стать хорошим убежищем для ночных беженцев.

Помпонг (иногда его называли Пом Понгом) – крошечный коралловый островок, который и островом называть-то не стоило, располагался примерно в 80 километрах от Сингапура. Помпонг находился в архипелаге Лингга примерно на таком же расстоянии к северу от Позика, где сели на мель канонерки. Крупнейший в архипелаге Лингга остров Пулау Лингга лежит к юго-востоку от Помпонга, которым, если бы могли, пренебрегли и не включили бы в эту группу островов.

Но миниатюрные размеры Помпонга привлекли Кэйтнесса и Бриггза, капитанов маленькой флотилии. Остров не являлся очевидным местом для стоянки, его могли и не нанести на большинство японских карт, а с воздуха найти его было нелегко.

В 5.45 утра «Тянь Кван» и «Куала» бросили якоря в маленьком, напоминавшем подкову заливе, в 200–300 метрах от берега, причем «Куала» стала ближе к берегу. Несколько человек с «Тянь Кван» и «Куалы» вызвались на спасательных шлюпках отправиться на берег и набрать сучьев, вьющихся растений и кустов для того, чтобы замаскировать судно. Сэддингтон счел эту операцию «бессмысленной. Чтобы набрать сучьев в количествах, достаточных для маскировки двух судов, понадобилась бы неделя».

К сожалению, в плане имелась загвоздка: переоборудованный минный заградитель «Кунг Во», днем раньше принявший на борт К. Йетса Макдэниела, Дорис Лим, Этоула Стюарта и других журналистов, вскоре подвергся бомбардировке. Его слегка поврежденный корпус находился примерно в 5 километрах от стоянки «Тянь Кван» и «Куала». «Кунг Во» стоял на якоре и был пуст. Судно находилось у берегов другого пятнышка суши в море, называвшегося островом Банка. В темноте ни Бриггз, ни Кэйтнесс не заметили «Кунг Во», иначе они бы стали искать укрытие где-то в другом месте.

Для японцев поврежденное судно было лакомой приманкой. Они исправили допущенную ранее ошибку, и в 11 утра семь самолетов прилетели для того, чтобы разбомбить «Кунг Во». Когда судно ушло под воду, смотревшие на последний налет с берега изолированного острова члены экипажа обнажили головы. «С судном исчезло все, что у меня было», – вспоминал Стюарт. Но Стюарту и его коллегам-репортерам повезло больше, чем пассажирам двух переоборудованных пароходов. Пока один бомбардировщик сбрасывал бомбы на «Кунг Во», другой самолет прошел на малой высоте над Помпонгом и, несмотря на маскировку, заметил «Тянь Кван».

Пилот сообщил о своей находке по радио, и через несколько мгновений над головой моряков появились семнадцать бомбардировщиков, как хищные птицы, почуявшие кровь. Основная тяжесть первого удара пришлась на «Куала». Бомбы обрушились на неподвижную цель и попали точно в мостик, в кочегарку (где котлы топили углем) и в машинное отделение. Судно охватило пламя, бушевавшее от носа до кормы. Многие погибли мгновенно.

Кэйтнесса отбросило взрывной волной. Осколок впился ему в шею. Казалось, на голову лейтенанта рушится мостик. На какой-то жуткий момент Кэйтнесс подумал, что его парализовало, но когда шок прошел, он выбрался из-под обломков. Поблизости стояли пять женщин-врачей, оглушенных, но не раненных. Среди них были доктор Жанна Лайон и некая доктор Кроу (два других врача погибли при налете). Кэйтнесс отвел их к трапу, который попытался спустить. На это ушло пять минут, но Кэйтнесс наконец справился и столкнул женщин по трапу, велев им вплавь или вброд добираться до берега.

На шлюпках с «Куалы» на Помпонг, уплыли те, кто отправился за ветками, а спасательных поясов или плотиков на судне не хватало. Если бы спасающиеся не умели плавать, им бы пришлось туго, но все пятеро женщин благополучно добрались до берега. За ними через борт прыгнули те из выживших, которые могли до него добраться. Вода у горящего корабля кипела от отчаянно барахтающихся тел.