Я бросилась в ближайшую подворотню в поисках тени. Мне больше всего хотелось добраться до дома, не попадаясь никому на глаза. Фонари горели плохо, и это радовало! Я стремительно побежала от куста до дерева, от дерева до подъезда, от подъезда до чьей-то припаркованной посередине дороги машины... Признаться, еще в тот момент мне показалось, что бегу как-то неправильно. Не хромаю, нет, а просто мой бег получается подозрительно быстрым. Поначалу я списала это все на обман зрения, но потом, когда перепрыгнула небольшую лужу, поняла, что умею прыгать через лужи! Вот какой длины препятствие может преодолеть нормальный человек на бегу? Метра два? Три? Я прыгнула на все четыре. Это меня так потрясло, что остановилась и обернулась, забыв о маскировке. Лужа была всего ничего - метра полтора в диаметре, а мой прыжок с успехом мог бы преодолеть три такие! Знаете что? Мне впору записываться в Олимпийский резерв, а не продавать парфюм.
Моя растерянность от неожиданно открывшихся способностей не длилась долго. Чтобы убедиться в том, что хоть это - правда, я пару раз снова перепрыгнула через лужу. Правда, с места получалось не так хорошо, как с разбега, но все равно, думаю, что мне были бы рады в легкоатлетической сборной любой страны.
Это открытие слегка отвлекло от мрачных мыслей о моей внешности. Но не полностью. Подозреваю, что если бы мне каждый час вручали по Нобелевской премии, то пятьдесят девять минут из шестидесяти я бы думала о том, как выгляжу перед всеми этими камерами и зрителями. А еще одна минута ушла бы на то, чтобы понять, как мой прикид сочетается с цветом диплома. Поэтому я тут же поставила свои новые способности на рельсы практичности и все-таки побежала домой, стараясь не обращать внимания на жалкий и грязный лоскут, который бил по коленкам.
Мне удавалось держаться в тени. Лишь пару раз я оплошала: сначала выскочила на веселую компанию малолетних подростков, настолько перепугав милых детей, что кто-то из них выронил бутылку крепкого пива, а потом чуть на столкнулась с какой-то опрятной старушкой, которая тихо ойкнула и шепотом выругалась.
Труднее всего было переходить через проезжую часть больших дорог. Но тут я уже понеслась напролом, как молодой лось через бурелом. Наверное, до сих пор многие водители недоумевают, что они видели той весенней ночью: быстрого кровожадного маньяка в черно-красном тряпье или его несчастную жертву.
Я обрадовалась своему обшарпанному дому, когда наконец подбежала к нему. Взлетела по лестнице, ворвалась в квартиру и бросилась в зал, даже не сняв обувь.
В зале царила чистота. Нигде ни пылинки (что неудивительно - я только вчера тут убирала). Матовая поверхность стола отражала огни люстры, но мне не хотелось любоваться игрой света. Там не было ни Книги, ни старика.
И как это расценивать, спрашивается? Я ведь тогда уже колебалась и даже начала склоняться к тому, чтобы поверить. И в старика и в Первый Дом и в то, что я - невольная убийца...
Нельзя сказать, что мне удалось легко смириться с мыслью, что то, что мной принималось за бред, может происходить вне больного рассудка. Но случившееся настолько выбило меня из колеи, что я уже почти ни о чем не задумывалась, а превратилась в бесчувственного наблюдателя, который ждет, что же произойдет дальше. Со мной уже бывало подобное. После смерти родителей я пару месяцев проходила в таком состоянии с притупленными эмоциями.
Мои ноги понесли меня в ванную. Нужно было сделать то, за чем я так торопилась домой, а именно - привести себя в порядок. Платье, похоже, восстановлению не подлежало, но шампунь L'Oreal оказался на высоте. Через полчаса я снова вышла в зал, благоухая, как розовый куст, который сначала забросали грязью, потом помыли из садового шланга и, спохватившись, спрыснули духами.
Я подошла к ящику с нижним бельем (наверное, сцена выглядела полной эротизма, на мне не было даже полотенца), открыла его и... что вы думаете? Поверх моих кружевных и не очень принадлежностей лежала Книга. В этот момент я ощутила, что ее беспорядочное появление в разных местах меня слегка раздражает. Переложила Книгу в нижний ящик (еще не хватало, чтобы старик подсматривал) и спокойно оделась.
После чего все-таки достала сей манускрипт и подчеркнуто медленно перенесла его на стол. Я размышляла всего несколько секунд о том, как мне поступить: открыть ее или ждать появления старика. Затем выбор был сделан за меня.
Никто никогда не видел, как головастик превращается в лягушку? Я понимаю, что это проиходит медленно, но если быстро, то как выглядело бы? Теперь мне это известно совершенно точно на примере этой самой книги. Ее черная обложка внезапно встопорщилась, вздулась как огромный пузырь, потом этот пузырь начал вытягиваться, превращаясь в мостик между столешницей и стулом. Один край мостика оторвался от стола, и Черная Книга, потеряв плотность, сменила свой цвет на серый. Получившееся облако начало выпрастывать щупальца - их было ровно пять. Щупальца вскоре приобрели знакомые очертания, начали уплотнятся, превращаясь в голову и конечности, и вскоре передо мной сидел в прежней хламиде старик.
Зрелище было еще то, и на неподготовленного человека могло бы произвести пугающее впечатление. Но после того, как этот человек повисел на покойнике над пропастью, а потом обнаружил в себе способность передвигаться гигантскими прыжками...
- Ты не очень сильно боишься, - старик был удивительно прозорлив.
- Боюсь. - я ответила быстро, невзирая на апатию. - Того, что это может происходить на самом деле.
- Все так и есть, - голос собеседника звучал убедительно. - Ты прошла через верхний этаж и наверное уже почувствовала в себе изменения.
Мне почему-то стало зябко, несмотря на то, что натянула на себя синие джинсы и пуловер.
- Да. Теперь я очень быстро бегаю, - я сказала с таким выражением, словно это - самое важное из всего, что со мной произошло.
Старик слегка улыбнулся. Похоже, что у него была такая привычка - улыбаться в бороду.
- Бег - это то, что дается сразу. Принцепсы должны уметь убегать.
Я хотела спросить, от кого убегать, но вовремя спохватилась. Кажется, мне уже объясняли.
- Каждый этаж даст что-то свое, - продолжал старик, - и эти умения останутся с тобой до тех пор, пока ты не сожжешь Книгу или погибнешь.
Последнее слово прозвучало очень бодряще. Мои угасшие эмоции на миг вернулись. А я ведь только начала свыкаться с ситуацией...
- Я могу больше ничего не проходить? Оставить все, как есть?
- Конечно, - старик повернул голову и стал изучать мой белый крашеный потолок. - Но тогда другие опередят тебя, станут гораздо сильнее, сумеют создать свои ковены. Вскоре ты не сможешь спрятаться ни от них, ни от Хранителей. Тебе решать.
Я взяла тайм-аут и попыталась привести расстроенные мысли в порядок. Самое время! Похоже, что я невольно вступила в какую-то дурацкую игру с не совсем понятными правилами.
Однако дальнейший разговор быстро пролил свет на этот вопрос. Выяснилось, что все дело в том, что наш мир устроен для людей. В нем правят понятные людям законы, происходят ожидаемые вещи, дающие возможность развиваться человечеству. Однако случаются и чудеса - события вне правил. Каждое чудо - это проверка, тест. Прежде всего, на то, устраивает ли людей существующий порядок вещей или нет. Одно чудо вызывает к жизни другие чудеса и... нас, 'принцепсов'. Если мы оказываемся сильнее, чем консерваторы-Хранители, то это говорит о том, что время изменений пришло. Среди нас путем борьбы друг с другом выбирается один, который имеет право на то, чтобы дать совет. К этому совету прислушаются и... кто знает, что случится потом?
- А дальше? - спросила я. - Что там дальше на этих этажах? Что я получу? И вообще почему для такой древней схемы используются какие-то этажи? Ведь в старину их не было и в помине.
- Получишь почти все, что захочешь, - ответ был прост. - Первый Дом не обманет. Он выполнит именно твои желания, даже если не сможешь их толком высказать. Конечно, Первый Дом не может изменить сам себя и отношение мира к чудесам, а в остальном - что угодно. Его этажи лишь кажутся таковыми для удобства современных людей. Сначала были пещеры, потом - лабиринты, одноэтажные здания, подземелья... Первый Дом может состоять из всего. Он учит и убивает в любом обличии.
