Эду промолчал, и Алма, пожелав ему спокойной ночи, поставила последнюю точку в их трудном разговоре:

— Мне очень понравилась эта девочка — Сеса Сориану. Вот подходящая пара для молодого доктора! Ты присмотрись к ней. По-моему, она влюблена в тебя.

Сеса была подругой Луизы, но при этом тайно мечтала отбить у нее Эду, для чего и напросилась на банкет. Луиза, не ожидавшая от Сесы такого коварства, привела ее туда, Эду представил тете обеих девушек как своих близких подружек, и Сеса использовала это обстоятельство с максимальной выгодой для себя. Она сумела добиться расположения Алмы!

Эду был одним из организаторов торжества, его то и дело отвлекали, уводили в сторону, Луиза нервничала, а Сеса тем временем мило беседовала с Алмой, стремительно наращивая свое преимущество перед подругой.

Алме приглянулась эта вежливая, приятная девушка, и она пригласила Сесу в гости.

— Мой отец разводил элитных лошадей, а я унаследовала от него эту страсть, — рассказывала она Сесе. — Приезжай к нам, я покажу тебе своих любимцев.

Сеса восторженно поблагодарила ее, сказала, что лошади кажутся ей самыми совершенными животными на свете.

— Мой папа недавно выпустил красочный фотоальбом о лошадях. Это такая прелесть! Я привезу его вам в подарок.

— Твой отец фотограф? — спросила Алма.

— Нет, он книгоиздатель. Мигел Сориану. Вы наверняка о нем слышали.

— Вот как? Это замечательно! — обрадовалась Алма. — Твой отец — прекрасный человек. Умный, тонкий, благородный. Он был другом моего второго… нет, третьего мужа, Мауру. Они могли часами говорить о литературе. Меня в таких случаях обычно клонило в сон, а для них эти беседы были истинным блаженством. Ты передай папе мой привет, а еще лучше — приходи вместе с ним на новогодний ужин. Я буду рада видеть вас среди своих гостей!

— Мы обязательно придем! — пообещала Сеса.

Мигел, однако, весьма сдержанно отнесся к приглашению Алмы.

— Я привык отмечать все праздники дома, в кругу семьи. А ты вроде бы собиралась на какую-то вечеринку с друзьями, даже платье новое купила, — напомнил он дочери.

— Теперь все изменилось. Я хочу встретить Новый год с Эду! — заявила Сеса. — Папа, он такой красивый, я от него без ума! Нельзя упускать этот шанс.

— А сам Эду тебя не приглашал?

— Пока нет. Но я хочу подружиться с ним, и ты должен мне помочь! Алма будет рада тебя видеть.

— Я не уверен, — покачал головой Мигел. — Она могла пригласить нас всего лишь из вежливости. Ее муж был моим другом, но с тех пор как он умер, мы с Алмой не виделись. Очевидно, в том не было потребности.

— Алма недавно вышла замуж в четвертый раз, — сообщила дона Нилда, мать Мигела. — Я читала об этом в светской хронике. И свадебную фотографию там видела. Красивая пара! Алма с годами не меняется: все такая же яркая, изящная. Глядя на нее, и не подумаешь, что эта женщина похоронила трех мужей.

— Наверное, все они были стариками, потому и умерли, — предположила Сеса. — Но с ее нынешним мужем, сеньором Данилу, этого не случится: он молод, атлетически сложен и прямо-таки брызжет здоровьем.

— Молодец Алма! Судьба бьет ее, а она не сдается, держит удар и продолжает искать свое счастье, — сказала дона Нилда, многозначительно поглядев на сына.

Все, что она хотела сказать этим взглядом, Мигел слышал от нее не раз. Прошло уже семь лет с той поры, как в автокатастрофе погибла жена Мигела, и дона Нилда мечтала, чтобы он женился снова. Сейчас она ставила ему в пример Алму, упустив из виду самое главное: несколько лет Мигел боролся за выздоровление сына, который тоже пострадал в той проклятой катастрофе. До женщин ли было Мигелу, если его первенец, взрослый парень, лежал пластом на больничной койке, не в состоянии двигаться и говорить. Сейчас Паулу уже может ходить без посторонней помощи, и речь у него восстановилась, но сколько на это ушло усилий! Каких только врачей не выискивал для сына Мигел, откуда только их не привозил! Одного даже из Японии привез, и, как потом выяснилось, не напрасно именно этот доктор поставил Паулу на ноги, сочетая гомеопатию и рефлексотерапию.

Разумеется, все эти хлопоты о Паулу и Сесе, которая не нуждалась в присмотре и воспитании, Мигел вынес не и одиночку. Ему помогала Нилда, и особенно — Ирени. Эта женщина была и нянькой для Сесы, и сиделкой для Паулу, а в семье Сориану ее давно уже считали родным человеком.

По мере того как поправлялся Паулу, Мигел также стал постепенно возвращаться к прежней нормальной жизни, в которой было все, кроме его любимой, безвозвратно ушедшей Ливии. Искать ей замену Мигел и не пытался — он знал, что никого не сможет полюбить так же сильно, как Ливию. В последние годы у него, правда, было несколько краткосрочных романов, но ни один из них не оставил глубокого следа в сердце Мигела.

— Все женщины смотрят на меня только как на потенциального мужа, а я не хочу жениться! — отвечал он матери, когда она в очередной раз заводила речь о его затянувшемся одиночестве. — И ты, пожалуйста, не донимай меня разговорами на эту тему.

Не любил он говорить о женщинах и с друзьями, и с коллегами по работе. К этому все уже привыкли, но не так давно Мигел очень удивил своих сослуживцев: после той аварии, случившейся у него на глазах, он лишился покоя. Когда Элену увезли в больницу, он взволнованно произнес при всех:

— Эта женщина напомнила мне Ливию! Как только я увидел ее лицо в крови, у меня все поплыло перед глазами…

Потом Мигел каждый день расспрашивал Паскоала о здоровье Элены и попутно выяснял другие подробности. В частности, его интересовало, сколько ей лет и замужем ли она.

Паскоалу нетрудно было догадаться, чем вызван такой интерес, и он стал подумывать о том, как бы свести поближе Элену и Мигела. Но когда он заговорил с ней о своем шефе, Элена удивленно вскинула брови:

— Мигел? Я его абсолютно не помню! Там было много людей, все суетились… Наверное, мне надо туда заехать — поблагодарить этого Мигела, попросить прощения за беспокойство.

В тот же день она вместе с Ивети посетила издательский дом Сориану.

Ивети бывала там не раз — и в кафе, и в книжном магазине, однако Мигела она тоже не запомнила.

— Кажется, там мелькал один такой седоватый, с аккуратненькой бородкой, он все порывался вызвать для тебя врача, но я не уверена, что это был Мигел. Твой красавчик Эду тогда всех затмил! Кстати, ты ему перезвонила?

— Нет, и не буду! — отрезала Элена.

— Напрасно. Парень уже весь извелся. Звонит через каждые полчаса, а ты все не подходишь к телефону. Или, может, ты специально разжигаешь в нем страсть?

— Перестань, Ивети! — рассердилась Элена. — Неужели ты думаешь, что я стану обольщать мальчика, который мне в сыновья годится? Я, наоборот, хочу все спустить на тормозах, потому и не беру трубку.

— Значит, между вами уже что-то было? — всплеснула руками Ивети. — Он признался тебе в любви?

— Нет, до этого еще не дошло. Но я же не вчера родилась, мне ясно, чего он добивается. Звонит, разыскивает меня. Пригласил на банкет, познакомил со своей семьей, весь вечер с меня пылинки сдувал… Признаюсь, это было приятно!

— Ну вот, а ты на меня ополчилась! — поймала ее на слове Ивети. — Я же вижу, что он тоже не оставил тебя равнодушной.

— Разумеется, его внимание мне льстит, — не стала отрицать Элена. — Но я должна пресечь эти ухаживания! Эду нужна молодая девушка, а не старуха вроде меня. Позвонит еще некоторое время и перестанет, вот увидишь.

Этот разговор они вели по дороге к издательству Сориану. А на обратном пути даже не вспомнили про Эду — их вниманием полностью завладел другой мужчина, Мигел.

— Выходит, я все-таки запомнила его в той суматохе! — порадовалась своей наблюдательности Ивети. — Он симпатичный, правда?

Элена согласилась с подругой. Мигел произвел на нее очень приятное впечатление.

— Вы так мило беседовали, — сказала Ивети, — что, глядя на вас, можно было подумать, будто вы знаете друг друга сто лет.