Синтия потащила Алекса к машине, а Педру крикнул им вдогонку:

— Я еще до тебя доберусь!

К кому из двоих относилась эта угроза, они так и не поняли, но каждый принял ее на свой счет.

Между тем слух о потасовке на конном дворе уже к утру докатился до Алмы, и она строго отчитала Педру, нисколько не сомневаясь в том, что зачинщиком скандала был именно он.

А Синтия сама пришла к Алме и сказала, что хочет уволиться. Но Алма упросила ее не рубить с плеча, поработать еще некоторое время и потом уже принять какое-то решение.

— Я попробую, — неохотно согласилась Синтия, — но Педру ненавидит меня, и я его тоже. А это ничем хорошим не кончится.

— Да, страсть, рожденная из ненависти, иногда бывает еще сильнее, чем страсть, рожденная из любви, — неожиданно сказала Алма и тотчас же поспешила поправить себя: — Впрочем, к вам с Педру это не относится. У вас нет серьезных причин для ненависти, значит, скоро все уладится. Кстати, чтобы не накалять обстановку, я отправила их обоих домой — и Педру, и Алекса. Незачем им тут людей распугивать своими синяками!

Пока Педру находился в вынужденном отпуске, подоспел его день рождения. Силвия по такому случаю тоже устроила себе выходной, и вдвоем они мирно попивали вино, не догадываясь о сюрпризе, который им приготовила Ирис.

Она тайком уехала из дому и спустя несколько часов уже стучалась в дверь Педру.

— Это, наверное, соседка, — сказала Силвия, услышав стук. — Пойду узнаю, что ей надо.

За дверью, однако, стояла Ирис.

— Привет! — бросила она небрежно Силвии. — Я приехала на день рождения к моему брату.

— Напрасно, — ответила ей Силвия. — Во-первых, он тебе не брат, во-вторых, его нет дома, а в-третьих, я не желаю тебя здесь видеть!

— Ты не слишком гостеприимна, — укоризненно покачала головой Ирис.

— Я возвращаю тот небольшой должок, что остался за мной после поездки на фазенду, — пояснила Силвия, закрыв дверь у себя за спиной. — Идем вниз, я провожу тебя и заодно отчитаю консьержа, чтобы впредь не впускал сюда посторонних.

— А я не посторонняя! — закричала во весь голос Ирис. — Я сестра Педру и никуда не уйду, пока его не увижу!

— Перестань орать, не то я вызову охрану, — пригрозила ей Силвия, но Ирис нарочно подняла шум, надеясь, что Педру услышит ее и сам выйдет на лестничную площадку.

— Люди! Помогите! Меня хотят убить! — истошно кричала она, пока на площадку не высыпали соседи.

— Что здесь происходит? — спрашивали они, и Ирис отвечала, нисколько не убавив громкости:

— Она ревнует ко мне своего мужа и хочет убить меня! А я всего лишь сестра Педру, я пришла к нему на день рождения. Педру! Педру! Помоги мне! Спаси меня!

Педру наконец услышал ее, и скандал, начавшийся на лестнице, продолжился уже в квартире. Педру принялся отчитывать обеих, не делая между ними различия, что вызвало торжествующую улыбку у Ирис, а Силвию обидело до глубины души. Она ушла к себе в комнату и там горько заплакала.

Ирис тем временем вручила Педру подарок — часы, на которые она собирала деньги целый год.

— Это тебе от нашей семьи. Мои родители специально послали меня в Рио, чтобы я поздравила тебя с днем рождения, — соврала она.

Педру проворчал:

— Достаточно было бы и звонка, — но подарок принял, поблагодарив Ирис за внимание.

— И это все? — скорчила она недовольную гримасу. — А поцелуй?

— Еще чего! — отмахнулся от нее Педру и пошел успокаивать Силвию.

Он говорил, что Ирис еще ребенок и к ней надо относиться снисходительно, несмотря на ее хулиганские выходки. Силвия выслушала его с возмущением, а потом высказала ему все, о чем до сих пор умалчивала:

— Ты считаешь ее ребенком, но это дьявол, Педру! Она хладнокровно пыталась убить меня там, на фазенде…

— Ну это же чушь!

— Нет, она сама мне это сказала! И еще многое другое. Подобных гадостей я за всю жизнь ни от кого не слышала.

— Ты никогда мне этого не рассказывала, — озадаченно произнес Педру.

— А зачем? Чтобы ты отчитал меня, как сделал это сегодня, в ее же присутствии? Она цинично устроила этот балаган, выставила меня на посмешище перед соседями, а ты, вместо того чтобы поставить ее на место, принялся унижать меня — ей на радость!

— Если бы ты впустила ее сразу, никакого скандала бы не было, — снова упрекнул Силвию Педру, и это стало последней каплей, переполнившей чашу ее терпения.

— Ну что ж, теперь она здесь, живи с ней! А я ухожу! — заявила Силвия, направляясь к выходу.

— Постой! — попытался остановить ее Педру. — Она приехала поздравить меня с днем рождения и сегодня же уедет. Потерпи немного.

— Да? Уедет? — нервно засмеялась Силвия. — А ты видел ее дорожную сумку? Там наверняка уместился весь ее гардероб! Так что она приехала сюда надолго, если не навсегда. Прощай, любимый. С днем рождения тебя!

Она ушла, а Педру, увидев, как беззастенчиво торжествует победу Ирис, грозно скомандовал:

— Собирайся! Я отвезу тебя в аэропорт.

— Но, Педру, она же ушла, а я поживу здесь с тобой, — принялась капризничать Ирис, но он силой вытолкал ее за дверь.

Когда они сели в машину, Ирис призналась, что у нее есть билет на вечерний рейс, и попросила показать ей город.

— Ты же обещал мне! — твердила она, но Педру не поддавался на уговоры, и тогда ей пришлось прибегнуть к шантажу: — В таком случае останови машину! Я возьму такси и одна поезжу по Рио.

— Нет, — сказал он. — Ты будешь под моим присмотром, пока я не посажу тебя в самолет.

— Ну тогда отвези меня хотя бы на свой конезавод! Я всю жизнь мечтала там побывать.

Этой просьбе Педру уступил, устав спорить с Ирис.

Они покатались на лошадях, пообедали в небольшом ресторанчике и уже собирались ехать в аэропорт, когда Педру на его мобильный телефон позвонила Ингрид. Она догадалась, куда уехала Ирис, и велела ей срочно возвращаться домой, потому что состояние Алесиу резко ухудшилось и он захотел увидеть дочь перед смертью.

Так закончилась поездка Ирис в Рио-де-Жанейро…

Вернувшись домой, она застала отца живым, но он действительно был очень плох.

— Я умираю… Хорошо, что ты вовремя приехала, — сказал он Ирис и, взяв ее руку в свою, добавил: — Позвони Элене, пусть она тоже приедет… Я уйду с тяжелым сердцем, если не услышу от нее прощения…

Ирис пообещала выполнить его просьбу, но делать этого вовсе не собиралась. Тогда Ингрид сказала, что сама позвонит Элене, и услышала ответ дочери:

— Я не звоню, потому что она не захочет приехать!

— Ты не увертывайся! — одернула ее Ингрид. — Сделай то, что велел тебе отец!

— А если она и правда не сможет приехать, что тогда?

— Скажешь отцу, что не нашла ее.

— Нет, я врать не буду, скажу ему всю правду.

— И заставишь его страдать перед смертью?

— А пусть он знает, что Элена не заслуживает его любви! — истерично выкрикнула Ирис, потрясая кулаками. — Пусть знает, что его единственная дочь — я, а внуки, которым он дарит лошадей, и слышать о нем не хотят!

— Ты чудовище, — в ужасе произнесла Ингрид. — Твой отец при смерти, это его последняя воля, он имеет право повидаться с дочерью.

— Я ее ненавижу!

— Не забывай, она твоя сестра!

— А за это я еще больше ее ненавижу!

В доме Элены Клара чувствовала себя полной хозяйкой: спала на ее кровати, пользовалась ее духами, надевала ее украшения и, наконец, вовсю командовала ее прислугой. Зилда уже не могла дождаться возвращения своей госпожи, которая бы ее защитила от этой наглой самозванки. А Клара мечтала о том, чтобы Элена задержалась в Японии как можно дольше.

— И район прекрасный, и для Нины много простора, — говорила она Фреду. — Было бы неплохо остаться тут насовсем, правда? Зачем твоей маме такая большая квартира?

— Она же предлагала нам жить здесь, в моей комнате, — отвечал он, не понимая, к чему клонит Клара, и та объяснила еще проще: