Тони и Абраксас обзавелись большими изображениями черепа и змеи, и мы разошлись по спальням. Теперь даже в теплице или в собственной спальне я всегда знала, когда нужна Тому. Татуировка начинала покалывать, я сразу же бежала в гостиную. Спустя полтора месяца Том выдернул меня с занятий по прорицаниям, я отговорилась плохим самочувствием и рванула в подземелье. Том нетерпеливо расхаживал по коридору возле общежития.

      — Хорошо, что ты пришла. Я уже хотел сам тебя искать. Асшаши беспокоится, я слышал его голос в трубах. Он звал Наследника. Пошли, заодно остатки яда заберем.

      Нужно сказать, что накануне мы здорово повздорили — недавно мы были на заседании «Клуба Слизней» и Слагхорн сболтнул нечто непонятное. Въедливый Том сделал стойку и вернулся к преподавателю за объяснениями. Потом он радостно заявил, что нашел способ изготовить якоря для бессмертия. Осталось только найти описание для ритуала, а потом он проведет эксперимент на себе. К несчастью, описание ритуала нашлось в одной из книг Слизерина, Том нашел перевод с древнегреческого, записанный на полях книги. Вчера мы читали ритуал и туманное объяснение к нему. Ритуал был довольно простым, но требовал наличия бездыханного тела, только что умерщвленного любым способом. Маг должен был отделить кусок эфемерной субстанции собственной души и с помощью энергии смерти закоротить кусок «души» в любой материальный предмет. В случае преждевременной смерти мага, теоретически можно было возродиться с помощью осколка в материальном носителе. Для «возрождения» требовалось опять-таки мертвое тело, но уже теперь не абы кого, а обязательно тело мага. Его следовало обездвижить и пустить туда осколок. Маг помирал в течение пары часов, а дух возрождался в собственном теле. Подробно говорилось, что маг раскалывал свою душу, что негативно сказывалось на нем в дальнейшем.

      Оставив в стороне вопрос морали и библейских заповедей, я твердо настаивала на невозможности такого пути. Тони хранил молчание, а Абраксас был со мной согласен. Я проникновенно заглядывала Тому в глаза и уговаривала:

      — Понимаешь, я ощущаю подвох. Тут, по-моему, перепутаны понятия «душа» и «личность». Расколоть душу — это поэтично, но не информативно. Художник вкладывает кусочек души в свои холсты, разве он рвет душу пополам? Ерунда. Думаю, что твой «крестраж» делает вещи похуже. Он меняет личность. Какие-то чувства и эмоции становятся недоступными. Представь, что ты никогда не сможешь испытать радость. От солнечного дня, от общества друзей, от покупки долгожданной книги. Жить без радости тоскливо, Том. Или пропадет милосердие. Совсем, понимаешь? Ты станешь холодной и жестокой машиной — разве это твое будущее? Высока цена, Том, слишком высока. К черту такое бессмертие, понял?

      С фанатичным блеском в глазах Том уговаривал меня, что надо попробовать и понять, типа один раз не страшно, но я сорвалась на слезы. Моих слез Том не переносил, он всегда грубил и пытался смыться, но я упала на колени и вцепилась в его мантию:

      — Не делай этого, умоляю. Есть и другие пути. Диппет живет уже триста лет, Фламель более шестисот… Мы найдем другой путь, прошу тебя. Вспомни меня и книгу некромантов. Если бы не вы, меня бы разорвало или еще хуже, стала бы я нежитью. А ты гораздо сильнее меня, что будет, если ты не справишься? Половину замка разнесет к чертовой бабушке, погибнут ученики, а они же еще дети, родной. Не надо, Том!

      Сама не знаю, почему я так отчаянно требовала от Тома обещания, что он не станет создавать крестраж ради интереса и научного опыта. Внутри все сжималось, едва я об этом думала. Тони зыркнул на Реддла и весомо добавил:

      — Я тебя тоже прошу. Хелена зря волноваться не будет. Она даже от боли не плакала. Я вообще ее в таком состоянии первый раз в жизни вижу. Значит, это реально опасная штука, брат.

      Реддл еще поворчал, но пообещал до окончания школы к этому вопросу не возвращаться. Отодвинул, паразит. Через полтора года придется с него еще раз обещание брать, экспериментатор дракклов. Ладно, отвлеклась.

      Пошли мы с Томом в туалет на втором этаже, я оставила его у статуи с двуручником, никак не запомню, как этот здоровый клинок называется. Цвай… цвайых… меч, в общем.

      Когда я зашла в туалет, там было привычно тихо, но я не могла позволить себе проявить преступную небрежность, слишком ставки высоки. Поэтому тщательно стала проверять кабинки одну за другой и нашла-таки ученицу! Обалдеть, она сидела тихо, как мышка. Вот же дурочка, она же слышала, что я открываю все кабинки, могла бы и обозначить свое присутствие. А если бы Том пришел сюда один, открыл кран, а там Асшаши дожидается, собственной смертельной персоной? Он бы ее убил взглядом… Я постаралась успокоиться и как можно ласковее спросила:

      — Что ты тут делаешь, девочка?

      В ответ она бросилась мне на грудь и начала жаловаться на злых соседок и прыщики. Я заставила ее умыться и пообещала, что вечером приду в библиотеку и мы вместе подумаем, как облегчить ее жизнь. Я подарила Миртл шоколадку и проводила до класса трансфигурации. Умница Том где-то спрятался, когда я открыла дверь туалета, я специально громко обращалась к собеседнице и называла ее по имени. Через десять минут я вернулась и негромко позвала:

      — Том, ты здесь?

      Том моментально вывернул из-за угла и радостно улыбнулся.

      — Хорошо, что у меня есть ты. Я представил, что не проверил кабинки и открыл ход, а потом…

      — Вот именно, потом. Пошли, я подержу дверь, а ты общайся с Асшаши.

      Я опять заперла дверь на швабру, а Том открыл проход. У меня сердце упало вниз, когда из прохода послышалось шипение:

      — Наконец-то, жду, зову.

      Змей развернул голову и увидел меня.

      — Привет, сестра. Я уже почти уснул, как вспомнил, что мне хозяин перед уходом говорил. Он потребовал, чтобы Наследник собрал воедино знаки Основателей. Все куда-то подевалось. Так что тебе еще задание, Наследник. Прошу, ради нашей дружбы, собери чашу Хельги, диадему Ровены, медальон Салазара и меч Годрика. Этим вещам место в замке. Обещаешь? Я нашел дифтеру*, там обряд есть, ты будешь чувствовать, где эти вещи. Согласен?

      Том согласился и получил натуральный пергамент из недубленной сыромятной кожи. Ух ты, какая реликвия. Мы-то в школе пользовались пергаментной бумагой, и называли ее пергаментом просто для краткости. Асшаши с нами коротко попрощался и удалился спать. Когда мы выходили из туалета, я обратила внимание, что с нами выскочили паучки разного размера и спешно поползли в сторону окна. Том весело засмеялся: