— Надо поговорить. Пожалуйста, Хелена.

      Я кивнула и пошла с ним к чудом сохранившейся скамье с видом на развалины. Том заботливо расстелил на траве одеяло и усадил меня с максимальным комфортом.

      — Хелена, как ты думаешь, я потомок Слизерина? Понимаешь, я нашел одну книгу в библиотеке, там я прочитал, что род Гонтов пошел от единственной дочери Салазара, избежавшей гибели. Она вышла замуж за чистокровного волшебника Эрика Гонта и родила ему двух сыновей. Один скончался бездетным, а второй был моим далеким предком, наверное. А в восемнадцатом веке некто Корвин Гонт модифицировал сложную систему водопроводов в нашей школе. Думаю, что он нашел Тайную комнату Салазара Слизерина и скрыл ее каким-то хитрым способом. Я нашел записи об этом в библиотеке, когда писал эссе по истории Хогвартса. Знаешь, я долго думал и пришел к выводу, что Тайная комната существует. Найти ее никто не может по очень простой причине: ход наверняка зачарован и открыться может только очень специфическому волшебнику. Тому, кто достоин. А кто достоин, по мнению потомка великого змееуста?

      Я замерла от осознания и схватилась за голову:

      — Том, ты гений! Ну конечно, только маг, владеющий парселтангом, может открыть тайный проход! Он скрыт где-то в системе водоснабжения и канализации. Нужно будет проверить все ванные комнаты и туалеты…

      Том счастливо улыбнулся.

      — Я рад, что ты поняла ход моих рассуждений. Мы проверим все абсолютно. Ты будешь проверять душевые и туалеты для девочек, а я проверю все мужские комнаты гигиены. Уверен, у нас получится!

      Я замялась.

      — Том, но я же не владею парселтангом. Ты меня научишь?

      Реддл подошел к вопросу ответственно и начал учить меня немедленно. Две змейки, прирученные Томом, старательно шипели мне простейшие слова, я шипела в ответ. Змеи хихикали надо мной, они раскачивались и били себя хвостами, но Том был неумолим. У меня болела челюсть от свиста и шипения, но выучить змеиный язык хотелось. Я решила пойти по простой методике изучения иностранного языка. Что-то такое я слышала в прошлой жизни, но так и не нашла времени применить. Я решила учить существительные и глаголы в неопределенной форме. Без всякой грамматики. Моей задачей было не плести сложные словесные конструкции и удивлять змей чудесами красноречия, для этого у нас был Том, который владел парселтангом на интуитивном уровне. Мне было достаточно, чтобы рептилии меня понимали.

      Посоветовавшись, мы решили, что пароль должен быть простым и легко запоминаемым, примерно как в книге «Властелин колец». Я рассказала Тому, как некие путники долго искали пароль для входа, хотя над воротами светилась незамысловатая надпись: «Скажи, друг, и войдешь». А вся закавыка была в том, что нужно было читать по-другому: «Скажи «друг», и войдешь». Нужно было сказать слово «друг» на языке того государства, куда стремились путники. Так что пароль должен быть простым, типа слов «сюда», «вниз», «проходи», «заходи», «пропусти», «добро пожаловать», «откройся» или что-то подобное. Главное, произнести пароль в правильном месте и на правильном языке. Ну, и как в хорошем романе, должны быть подсказки. У Тома загорелись глаза.

      — Знаю! Там должен быть намек на змею. Ну там картинка, статуя, рельефное изображение.

      Я согласилась и пригорюнилась. Изображениями факультетов было покрыто множество стен и барельефов. Львы, вороны, барсуки и змеи таращились почти со всех стен в замке.

      — Ничего, у нас есть преимущество. Мы будем искать нечто в системе водоснабжения с изображением змеи. Это значительно сузит круг поиска.

      Я внезапно подумала еще об одной проблеме и немедленно задала Тому вопрос:

      — Ты не забыл, что в Тайной комнате спрятан так называемый «Ужас»? С этим как мы справимся?

      Том довольно кивнул:

      — Думаю, это огромная змея. Я договорюсь, меня любые слушаются. Если ты найдешь проход, ты же не пойдешь без меня?

      — Ни за что. Я вообще не уверена, что хочу туда идти.

      Том рассмеялся.

      — Конечно, мы туда пойдем. Все вместе. Пошли, расскажем ребятам.

      Он поднялся было, но опять плюхнулся на плед.

      — Хелена, тебе нравится Тони?

      Я покраснела и вздохнула:

      — Ты бы знал, как я себя ругаю. Понимаешь, этот старик болтал такие гадости, а Тони сник и расстроился. Я действовала импульсивно, виновата. Тони мне нравится, конечно. Как и ты мне нравишься, и Абраша тоже. Вы мне родные. А если ты спрашивал, не влюблена ли я, мой ответ — нет. Я вас всех троих люблю, понимаешь? И мам люблю, и Рекса. Даже тентакулу свою люблю. Романтически вздыхать под луной и мечтать о кудрях Долохова мне почему-то не хочется. Как бы это ему объяснить, чтобы не было неловко?

      Том сиял, как медный пятак.

      — Так и объясни. Он же тоже не понимает, что это было. Он парень влюбчивый, чем дольше ты молчишь, тем больше он себя накручивает. Промаринуешь его недельку — получишь предложение руки и сердца. Лучше сразу скажи, не мучай его.

      Я неуверенно кивнула и вздохнула. Объясняться мне не хотелось, но Том был прав. Поэтому мы нашли мальчишек у любимого ими дуба, я отозвала Долохова и повторила все, что сказала Тому. Антонин бережно взял меня за руки и поцеловал в щеку.

      — Не расстраивайся, Аленка. Вижу я, что ты еще малышка. Сладко с тобой целоваться, но ты еще не готова. Ты — как будто бутон, что станет великолепной розой. Роза будет пьянить и очаровывать, но пока тебе нужно лишь солнечное тепло и немного нежности. Я подожду, милая.

      Странно мы поговорили, но вроде бы он не обиделся. Свое имя я не слышала уже пять лет, чуть не расплакалась от этого нежного «Аленка». Так меня дома звали, как давно это было.

      Задумавшись, я почти не ела за ужином, рано ушла спать. Впервые за все время моей новой жизни мне снилась бабушка, Ольга Васильевна. Подробностей я не помню, но проснулась я в прекрасном настроении.