Титу убрал руки от лица и резко встал: братишку он все равно найдет, но сначала разберется с Ломяну! Ромулус отодвинулся в сторону, открывая проход, а за его спиной в паре метров стоял Дамьян, живой и здоровый, с недовольно поджатыми губами. Обойдя Рома и не удостоив его ни единым взглядом, с суровым видом прошел в дверь мимо брата.

- Дами! – ошарашенный Титу, чуть заискивающе улыбаясь, рванул за братом. – Родной… - распахнув объятия, братья обнялись, но младший тут же высвободился.

- Свадебка, значит?! – и старший братец тут же схлопотал в глаз.

Ошеломленный Титу схватился за лицо, а Дамьян наступал и рычал:

- А я, значит, тут ни при чем, да? Меня, значит, можно не спрашивать?! Я, наверно, тебе лишним в нашем доме показался? За моей спиной, да? Интриги плести?!

С каждым вопросом разъяренный Дами тыкал в физиономию брату небольшим, но твердым кулаком. Титу, больше перепуганный таким взрывом кроткого брата, чем задетый ударами, только и знал, что тихонько ловить руки любимого братишки да встревоженно спрашивать: «У тебя всё в порядке? Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?»

Вороны, вспугнутые криками, долетавшими из обычно тихого дома, долго озадаченно каркали, словно поддерживая претензии волчонка.

Наконец Дами понемногу успокоился, сел за стол и, по-прежнему не обращая внимания на Ромулуса, тоже беззвучно присевшего к столу, рассказал о своих приключениях. Да какие там собственно приключения: убежал, встретил магов, они отвели к колдунье, она вылечила ногу, всё – нечего рассказывать. Но брат и его друг безмолвно впитывали каждое слово. Дамьян, почти дружелюбно рассказывавший о своем визите к ведьме, качал ногой совершенно спокойно, не морщась как прежде от боли, дал задумчивому брату ее внимательно осмотреть. Изумленно ощупав, оглядев и несколько раз согнув и разогнув совершенно здоровую конечность, Титу и Ромулус переглянулись.

Титу ненавидел магов всей душой, но сейчас внутри у него кипело: ненависть смешивалась с благодарностью, и в конечном счете благодарность победила.

- Я хочу увидеться с ней.

- Зачем это? – с подозрением спросил Дами.

- Поблагодарить, - выдавил из себя Титу.

- Я сам поблагодарю, - ворчливо запротестовал Дамьян. – Она сову свою мне завтра пришлет, смотри, не сожри ее!

Ром поперхнулся смешком, глядя на обиженное лицо Титу.

- И что ж ты хочешь ей дать? – недовольно поинтересовался Титу. Ну действительно, что у братишки может быть настолько ценного, чтоб оплатить такую услугу?

- Есть идея, - многозначительно ответил Дами, первый раз за вечер удостаивая Ромулуса взглядом и всем своим видом показывая, что он тут лишний и никто ничего в присутствии чужака обсуждать не будет.

Ром в шоке смотрел на Дамьяна. Неужели тот сейчас вот так бесцеремонно указал ему на дверь? Да быть такого не может! Они ж как одна семья: с Титу лучшие друзья, а сам Дами ему как младший брат. Да он вообще ему как-то жизнь спас!

Ромулус встал.

- Так я пойду, наверное? – неуверенно начал он, но Титу, догадавшийся, что при его друге брат ничего больше не скажет, только развел руками, а сам Дами красноречиво посмотрел на дверь.

Как только они остались одни, Дамьян ринулся в комнату брата, которая раньше была родительской. Под небольшим столом так и стоял сундучок с отцовскими камнями, Титу помог его выволочь на свет в большую комнату, и в четыре руки они стали вытаскивать мешочки и шкатулки с камнями. Отец был резчиком по камню, гранильщиком драгоценных камней и кристаллов. Именно он для всего селения вырезал волчьи головы из горного хрусталя.

Когда отец погиб, готовые подвески Титу отдал старейшинам, оставив на память начатые изделия и сами камни. Семилетний Дамьян тогда метался в бреду, страшная боль терзала ногу, средства, что давала их местная знахарка, помогали не сильно, и в те моменты, когда он приходил в себя, Титу, заглушая в себе тоску по родителям, пытался развлечь его, как мог.

И отцовы камни ему в этом помогали, Дами вцеплялся в кусок шерла – черного турмалина, такими же кусочками Титу обкладывал повязку на ноге, он знал, что целители лечат им воспаления, проводят обезболивание в случае необходимости. Применялся шерл и в ментальной магии для уничтожения полей с высококонцентрированной негативной энергетикой, мог он заменить магическую палочку или волчий клык, чтобы рассеять темное колдовство.

Всё это рассказывал им отец во время работы над камнями, вот и надеялся семнадцатилетний Титу на целительские свойства шерла. Кто знает, может, и помогли в чем-то те камушки, по крайней мере с ними братишке вроде становилось легче.

Вдвоем они перебрали камни в поисках того, что действительно могло бы быть достойной оплатой магичке. Вспоминая истории, рассказанные отцом, им было жаль, что ни одному из них не передался талант отца к резьбе по камню. Наконец они выбрали несколько кристаллов дымчатого кварца и огромный кусок мориона – черного бриллианта или черного кварца. Отец рассказывал, что маги используют дымчатый кварц для преобразования и чистки энергий. Для этого применялись камни любого размера. Чем кристалл крупнее, тем больший объем загрязненной энергетики он мог очистить, впитывая и нейтрализуя весь негатив.

Магические шары из дымчатого кварца использовались магами для накопления преобразуемой негативной энергии. Впоследствии ее «перекодировали» в вид энергии, необходимый для работы.

Через кварцевые шары наблюдали, какое будущее ожидает задуманное дело. В случае обнаружения каких-либо препятствий их можно было втянуть в шар для преобразования в положительное явление.

Дымчатый кварц тесно связан с миром духов, с его помощью вызывали духов умерших людей.

Морион – черный кварц, сам по себе прекрасен – черная окраска, глубокая и чистая, отливала стеклянным блеском, он прекрасно смотрелся как в кристаллах, так и в огранке, шарах, пирамидах.

С морионом связано много легенд и поверий, в большинстве из которых ему приписывалась связь с миром мертвых, способность вызывать душу умершего человека, возможность заключения в камне демонической сущности, для простого же смертного камень был совершенно бесполезен.

Морион мог оказывать влияние через хозяина как на конкретного человека, так и на целую толпу, даруя возможность руководить ей. Но камень, применяемый для достижения корыстных целей, мог отомстить владельцу, хоть и не стал бы чинить ему препятствий. Человек в результате мести мориона мог стать настоящим безумцем.