По его приказу Кричер закрыл дом на Гримаульд-плейс ото всех, даже от сов, камин тоже был перекрыт, но раз в несколько дней Гарри посылал домовика в Министерство забрать почту. Там была организована целая команда магов по приему почты для Гарри Поттера (что Гарри считал огромным расточительством, ведь шли работы по восстановлению Хогвартса и других разрушенных в стычках с приспешниками Волдеморта объектов, охота за скрывшимися Пожирателями, выявление неблагонадежных работников Министерства и т.д.), а тут «важная» работа - разбор почты фанатов. Чуть ли не каждый второй маг считал своим долгом поблагодарить Гарри за победу над Волдемортом, многие из них к словам благодарности присовокупляли предложения дружбы и даже брака, присылались также подарки, часть из которых (съедобные) была пропитана Аммортенцией, а часть содержала различные нехорошие заклинания, попадались и портключи. Вот всем этим и занималась группа из трех магов, - Гарри дал им список лиц, письма от которых он готов был принять, но и эти письма или посылки проверялись на наличие чар, остальные же Гарри не интересовали, и он понятия не имел, отвечали ли на них министерские маги или просто уничтожали.
Письма от Рона с Гермионой приходили все реже - друзья всерьез обиделись на Гарри за то, что тот закрыл дом и от них тоже, за то, что практически не отвечал на их послания (всего лишь пару раз отправил ответы с Кричером, так как сову он так и не приобрел), не приезжал в Нору, не приехал даже на похороны Фреда. Они не понимали, что Гарри не может смотреть людям в глаза, он не представлял себе, как встретится с мистером и миссис Уизли, с Джинни. Да, он был полностью согласен с Гермионой, что не он убил Фреда или Колина Криви, Тонкс или Люпина, но только умом, душа болела за каждого погибшего. И хоть он прекрасно понимал, что не смог бы покончить с Волдемортом раньше, чем тот пришел в Хогвартс, ведь именно здесь второго мая в день финальной битвы были уничтожены последние четыре хоркрукса, но легче от этого не становилось.
Гарри не поехал участвовать в восстановлении Хогвартса, как сделало большинство его сокурсников и тех, кто уже давно окончил школу, он не сомневался, стоило только репортерам прознать, что он там, и они тут же слетятся в надежде на интервью с Героем.
***
Седьмого августа ближе к десяти утра Гарри аппарировал к воротам Хогвартса, на всякий случай он еще дома накинул Мантию-невидимку. Он спокойно прошел в ворота: то ли еще не были наложены соответствующие ограждающие заклинания, то ли, что скорее, письмо Флитвика служило своеобразным пропуском на территорию. За три месяца, прошедшие с битвы, она не стала прежней, но все равно тех разрушений уже не было, да и сам замок, если не присматриваться, выглядел почти по-прежнему. Светило солнце, вдалеке раздавались веселые выкрики, и в душе Гарри разлилось тепло. Впервые за это время он повеселел, появилось какое-то радостное предчувствие – предчувствие встречи с друзьями. Гарри зашагал бодрее, посматривая по сторонам; он увидел Оливера Вуда, который совместно с незнакомым Гарри парнем левитировал огромные куски каменных плит куда-то в сторону Астрономической башни. Он огляделся, непроизвольно ища глазами долговязую фигуру с рыжеволосой головой, но почти все встреченные волшебники были незнакомы.
Гарри подошел к школе, высокие двери были настежь открыты, он поднялся по ступеням крыльца и вошел внутрь с чувством, что вернулся домой. В вестибюле никого не было, но где-то в отдалении слышались звонкие голоса, видимо, студенты восстанавливали какие-то кабинеты. Лестницы не двигались, и Гарри потихоньку стал подниматься на восьмой этаж. Возникло желание заглянуть в Гриффиндорскую башню, но Гарри подавил его и пошел длинными пустыми коридорами к кабинету директора. Раньше на входе в башенку, в которой он находился, посетителей ожидала огромная каменная горгулья, охраняющая проход к винтовой движущейся лестнице, но сейчас проем был пуст, а лестница неподвижна. Так как время еще было, Гарри стянул Мантию-невидимку и подошел к окну. Буквально через пару минут послышались приближающиеся голоса, и из-за угла показались знакомые силуэты.
- Гарри! О Боже, Гарри! – Гермиона завопила и помчалась к нему. Рон с улыбкой от уха до уха следовал за ней.
Гарри раскинул руки, и Гермиона влетела в его объятья, крепко прижимаясь и целуя его. Поттер подхватил свою лучшую подругу и закружил ее, рядом посмеивался подошедший Рон.
- Привет, друг, - Рон протянул руку, и Гарри, не отпуская Гермиону, пожал ее.
***
Драко Малфой сам не понял, как оказался на восьмом этаже: собирался ведь из Больничного крыла выйти во двор, подышать свежим воздухом вместо испарений от зелий. С начала этого месяца МакГонагалл направила его помогать мадам Помфри.
Он очень удивился, когда после суда ему пришло письмо из Хогвартса с предложением прибыть для помощи в восстановлении замка. Драко ужасно не хотел туда возвращаться - слишком уж последние два учебных года были морально изматывающе-тяжелыми, но понимал, что поехать придется, ведь нужно постараться обелить замаранное имя. Хоть Поттер и сделал всё возможное для этого на суде, нужно было продолжить начатое им, ведь если трусливо забиться в норку и сидеть там, постепенно то хорошее, что Герой сделал для их семьи, в глазах магического сообщества поблекнет, сотрется, забудется. Как бы ни было тяжко смотреть в глаза людям, нужно перебороть себя, постепенно все привыкнут к тому, что Малфои выходят в свет, что им нечего стыдиться. Мечты, конечно... Но если ничего не делать, а запереться в имении, то и жизнь пройдет мимо, какая б она ни была, а хуже, чем было при Темном Лорде, всё равно стать не может. Да и родители целиком и полностью были за возвращение Драко в Хогвартс, прекрасно понимая, что сейчас только у него есть возможность вернуть былое уважение их роду.
Еще вчера перед ужином директор объявила о сегодняшнем собеседовании для выпускных пятых и седьмых курсов, список очередности был вывешен возле дверей в Большой Зал. Драко было назначено на полдень, а грязнокровка с Уизелом, конечно же, шли первыми. Поттера в списке не было, не то чтоб он его специально искал... В любом случае там были только те, кто на данный момент находился в Хогвартсе, а рыжий и грязнокровка торчали здесь уже месяца полтора. Хотя какой из Уизела помощник? Да он элементарных азов трансфигурации не освоил за шесть лет, только и мог что камни левитировать да корм давать Хагридовым чудищам.
Драко уже собрался вывернуть из-за угла, как услышал шаги, довольно громко раздающиеся в пустом коридоре. Не то чтоб он боялся с кем-то встретиться, но на всякий случай все ж наложил на себя дезилюминационное заклинание, к сожалению, оно не делало мага абсолютно невидимым, в отличие от мантии-невидимки, но придавало способность хамелеона - сливаться с окружающей средой. Он по стеночке просочился в коридор, не сводя глаз с Поттера, ну да, конечно, кто ж еще это мог быть? Скоро собеседование с его дружками, очевидно, что ему тоже назначено на это время. Куда ж они без него или он без них? Драко завернул в первую попавшуюся нишу, которая оказалась вовсе не нишей, а проходом в кабинет директора. Горгулью, охранявшую его раньше, так и не восстановили, круговая лестница была неподвижна, и Драко затаился под стенкой на первой же ступеньке. В тот же миг из коридора, который он только что покинул, раздались громкие и неприятно знакомые голоса. Драко закатил глаза, ну конечно, Уизел и грязнокровка тут как тут. Подняв брови, он вслушивался в захлебывающийся лепет Грейнджер и не мог понять, они, что, действительно не виделись со своим дружком Поттером?
