На очередном занятии по Зельеварению профессор Бабеш, потирая руки, радостно оповестил:

- Ну что, господа, сегодня ровно месяц, как вы начали варить Амортенцию. Возьмите котелки со своим зельем в кладовой, где оно настаивалось. Давайте, не создавайте толпы, парами: один берет котелок, второй - треногу и корень мандрагоры. «Любовные яблоки» на столе, берете только одну порцию.

Пока профессор вещал, студенты попарно ходили в кладовую за учебным материалом. Когда дошла очередь до Малфоя, он не знал, что лучше: доверить Поттеру нести котелок или треногу и кусочек корня мандрагоры. Котелок было жалко, а вдруг Поттер перевернет?! С другой стороны, доверь ему мандрагору – отравится к боггарту.

- Поттер, - прошипел Драко, - где твои перчатки? Сок мандрагоры ядовитый.

Драко быстро стянул со своих рук защитные перчатки и сунул их Поттеру:

- Надень!

Когда все забрали свои котелки и расселись по местам, профессор продолжил:

- Те, кто сварил зелье правильно, могут увидеть в нем небольшие бордовые завихрения. Если они есть, порежьте корень мандрагоры так, как указано в рецепте на доске, добавьте его и мешайте по часовой стрелке семь минут. После этого вам нужно закрыть ваш котелок крышкой и дать настояться еще двадцать минут.

Гарри заглянул в котелок и увидел в прозрачной жидкости несколько медленно вращающихся завихрений красно-фиолетового цвета. Малфой, тоже внимательно изучивший внешний вид зелья, удовлетворенно кивнул и, забрав свои перчатки, принялся нарезать мандрагору.

- Те же, кто сварил неправильно, сейчас перечитают рецепт и напишут, в чем ошиблись. Свитки сдать в конце занятия.

Гарри оглядел класс и увидел, что большая часть студентов закрыли крышкой свои котелки и, развернув свитки, заскрипели перьями. Гарри был удивлен: неужели больше половины курса сварили зелье неправильно? Мало того, из шестерых хогвартцев только они с Малфоем продолжили готовить зелье. Драко, всыпавший нарезанный корень и плавно мешающий зелье палочкой, посмотрел на озадаченного Поттера и хмыкнул:

- Чего ты удивляешься? Даже просто зелье не каждый может сварить, что ж касается любовных, тут вообще проблема, эти зелья имеют женскую природу, и мужчине их сварить очень тяжело, даже выполняя все действия в точности по рецепту.

- Серьезно? – прошептал Гарри.

- Ну конечно, а иначе бы их варили все кому не лень и подливали направо-налево.

- А почему у нас получилось?

- У нас? Поттер, ты от скромности не умрешь. Просто у меня есть к зельям талант, и если я достаточно сосредоточен, то у меня получается практически любое зелье.

- Талант… - скептически пробормотал Гарри.

- Да, талант! Или ты считаешь, что у тебя может быть талант к полету, к квиддичу, как у твоего отца, а у меня – к зельеварению, как у матери, - нет?

Гарри смутился, действительно, Малфой всегда был отличником в Зельях, только на шестом курсе, когда его голова была занята починкой Исчезательного шкафа, он забросил учебу.

Драко посмотрел на часы и закрыл котелок крышкой.

- Пока ваше зелье настаивается, откройте учебник на двадцать седьмой странице и прочитайте параграф «Everlasting Elixirs». Домашнее задание: написать два фута свитка о долголетних эликсирах, пояснив, почему они считаются вечными, а их действие неисчерпаемым. И почему любовные зелья не относятся к этой категории.

На шестом курсе в Хогвартсе Гарри уже изучал эти эликсиры, правда, не сказать чтобы он о них что-то помнил.

- Время истекло. Проверьте свои котелки.

Драко поднял крышку, и над их зельем появился пар и закрутился в спирали. Гарри заглянул в котелок и увидел перламутровый блеск на поверхности.

- Идеально, - прошептал Малфой и довольно улыбнулся.

Гарри почувствовал знакомый аромат пирога с патокой и запах дерева от рукоятки метлы, а также что-то новое, словно свежий воздух морозным утром. Запах наполнял его до краев, и Гарри вспомнил то ощущение довольства, что испытал, когда понюхал Амортенцию первый раз на шестом курсе. Это было невероятно, наверное, так человек чувствует себя, находясь в полной гармонии с собой, когда он счастлив.

- Итак, - сказал профессор, пройдясь по кабинету, - очевидно, что зелье удалось только троим.

Гарри осмотрел класс, удивляться, в том блаженном состоянии, что он находился, не было желания, хотя мысль «почему только троим?» мелькнула, ведь продолжили работать многие. Но пар характерными спиралями действительно поднимался только над тремя котелками: их с Малфоем, любителя зелий Алеку и еще у одной пары ребят, с которыми Гарри не общался, но один из них был в команде по квиддичу соперников.

- В этом как раз нет ничего удивительного, - продолжил профессор Бабеш, - наоборот, я бы удивился, если бы было по-другому. Те, у кого зелье не получилось, дополнительно напишут свиток уже не о причинах ошибки, а о том, почему одним волшебникам удается сварить приворотные зелья, а другим, несмотря на мастерство – нет. Урок окончен, все свободны. Нет, нет, господин Дэнчулэ, я зачаровал все котелки так, чтоб из них нельзя было набрать зелье.

Все рассмеялись над неудачной попыткой Вьерела зачерпнуть зелье из котелка Алеку, хотя Гарри на самом деле было не смешно, он догадывался, кому мог попытаться подлить Амортенцию Дэнчулэ.

- Пообещай мне, - прошептал Гарри на ухо Малфою, - что обездвижишь меня, как только я начну нести какой-то любовный лепет.

Драко только хмыкнул в ответ.

- Уходя, каждый может понюхать зелье, чтобы точно знать одну из главных примет этого любовного напитка - запах, особый для каждого человека, связанный с тем, что ему дорого, - сказал на прощание профессор.

Гарри было интересно, чем пахнет Амортенция для Малфоя, но он не стал спрашивать, понимая, что тот все равно не скажет. Вокруг их котелка столпились хогвартцы, и Гарри с Драко, собрав свои сумки, пошли на занятие по Боевым заклинаниям.

По возвращении в общежитие Гарри ждал новый сюрприз – лягушка, играющая на саксофоне; подивившись на это чудо, он прошел в комнату. Теперь, что ни день, на столике появлялась новая лягушка: то вырезанная из мрамора, то в виде брелка из полудрагоценного камня, то целая серия гипсовых в разных положениях и к ним краски в стиле «раскрась сам». Недоумение Гарри росло.

***