- Джаспер, - с сочувствием промолвила Элис, положив руку ему на плечо. – Как же я тебя понимаю. Мне тоже снятся кошмары. Но… я думаю, что психолог вряд ли поможет… я вообще не верю этим психологам… может только время…
- Может и время, - согласился майор, - но я все же хочу попробовать. Схожу, хотя бы раз. Я уже договорился на сегодня. Ты как, поедешь со мной или отвезти тебя домой?
- Конечно, с тобой!
Джаспер рассчитывал на такой ответ. Он заметил, что у Элис присутствует какой-то маниакальный страх потерять его. Страх такой сильный, что она отказывается оставаться без него даже на час. Вместе с ним Элис даже ездила на работу к Джасперу, когда он писал отчет и объяснительные по поводу проведенной операции. Она ждала его под кабинетом, когда он решал вопросы с гражданством Аро. Элис не знала, чем занимался Джаспер. Он хотел избавить ее от ненужных воспоминаний и говорил, не вдаваясь в подробности, что нужно решить дела по работе. Брендон не расспрашивала о подробностях, не желая выглядеть занудой и раздражать любимого своим любопытством.
Джаспер взял на работе отпуск, чтобы быть рядом с Элис, но девушка понимала, что рано или поздно отпуск закончится, и он вынужден будет вернуться на службу. А она вынуждена будет смиряться с его длительным отсутствием. Элис очень боялась службы Джаспера. Она знала, что его отец-военный погиб во время участие США в военных действиях в Югославии. Брендон видела, что служба для майора – это все, и боялась даже заикнуться о том, чтобы он ее оставил.
Когда Эдвард явился на работу, коллектив радостно его приветствовал, особенно женская его половина. Рана в плече успешно заживала. Николь создавала домашний уют в его квартире и старалась во всем поддерживать. Эдвард ударился в работу. Жизнь, казалось, налаживалась. Но в какой-то момент Каллен понял, что больше не может писать статьи о женщинах. Он признался сам себе, что ничего в них не понимает, на самом деле. А может и понимает… некоторых… а может и всех, кроме одной… кроме той, которую любил и все никак не мог забыть.
Белла… Она казалась ему странной и непредсказуемой. Эдвард привык к тому, что девушки реагировали на него с симпатией, а Свон изначально не проявляла к нему никакого интереса. Он решил, что она холодная и безэмоциональная, но потом был поражен ее взрывом из-за чемодана и ее фотографией, которую украл. Увидев в ней взрослую серьезную барышню, Эдвард был удивлен ее детским энтузиазмом и азартом во время сочинения и отгадывания кроссвордов. Он достал для нее жемчужину, а она равнодушно отказалась. Эдвард ожидал от нее возмущений, когда она проснулась в его палатке, после плена у французов, а она наоборот, была рада его видеть. Она удивила его «связью» с Алеком, а потом еще больше тем, что то был спектакль. Она очистила дом от прослушек, а потом вместо того, чтобы насмехаться над Эдвардом, помогала ему с изобретением «сигнализации». Она устроила стриптиз на вечеринке у Розали, что совсем не вписывалось в образ гордой, продвинутой журналистки с чувством собственного достоинства. Белла первой должна была считать Эдварда предателем, а она не отходила от него ни на шаг, после того, как его ранили. Она любила своего автогонщика, но при этом спала с Эдвардом. Она любила Эдварда, но вернулась к своему автогонщику.
«Хотя, здесь, пожалуй, удивляться нечему, - решил Каллен. – Блэка она любила всегда. А меня… А я лишь был для нее курортным романом… Нахрен все! – Эдвард захлопнул свой ноутбук. – Нихрена я в них не понимаю, и вся моя писанина – сущий бред!»
После таких мыслей Каллен написал заявление на увольнение. У мистера Флозбера был шок.
- Эдвард, - начал хозяин журнала. – Бред – это не твои статьи, а твое заявление. Кто тебе внушил, что ты не шаришь в женщинах? Да ты посмотри, как раскупали наш журнал, пока в них выходили твоих идеи. За последние месяцы, пока тебя не было, наш рейтинг значительно понизился. И я тебя прошу, не руби сгоряча. Подумай.
- Я уже обо всем подумал и все решил. – Каллен был непреклонен. – Все мои статьи и идеи полная чушь, не соответствующая реальности.
- Ну и пускай будет чушью для тебя, а для остальных это реальные темы. Людям нравится то, что ты пишешь.
- Я не могу писать и издавать то, что не нравится мне, мистер Флозбер. Извините, что подвожу Вас, но думаю, за семь месяцев Вы уже привыкли к моему отсутствию и как-нибудь справитесь без меня.
Флозбер хорошо знал Каллена. Он видел его решительность в тот момент и понимал, что никакие уговоры, никакие гонорары не заставят его передумать.
- А чем же ты собираешься заняться? – спросил он, тяжело вздыхая.
- Открою свой журнал. У меня подсобиралось немного денег, плюс возьму кредит…
- Станешь моим конкурентом? – усмехнулся Флозбер.
- Нет. У меня будут политика, спорт и путешествия, никаких женщин. Это будет не мужской журнал, а журнал для деловых людей. Буду писать о политической ситуации в мире, о разных странах и о спорте… об автогонщиках, - усмехнулся Эдвард.
Флозбер не понял юмора в последней его фразе. Но, тем не менее, пожал Каллену руку, пожелал удачи и сказал, что двери его редакции всегда для него открыты. Где-то в глубине души уже бывший босс Эдварда надеялся, что у Каллена ничего не получится и он вернется обратно в их журнал.
Джаспер заранее договорился с психологом о том, что помощь нужна якобы ему, а не Элис. Поэтому когда Элис с Джаспером встретились с доктором, он начал с Джаспера и во время разговора плавно перешел к Элис. К концу беседы Брендон и психолог так увлеклись общением, что забыли о присутствии майора.
- Все будет хорошо, Элис, - ласково промолвил доктор, - Вы справитесь с этим. Через пару месяцев, благодаря присутствию и поддержке любимого мужчины, Вы придете в норму, а когда родится ребенок, тот ужасный кусочек прошлого будет Вам казаться лишь страшным сном. Как будто это все было не с Вами.
До девушки вдруг дошло, что встреча с психологом была организована для нее, а не для Джаспера.
«Как он мог?» - подумала она с возмущением, при этом сохраняя улыбку в кабинете доктора. Психолог показался ей вполне приятным человеком и после разговора с ним действительно стало немного легче, но Джаспер… он обманул ее. Он хитростью притащил ее сюда и, скорее всего, они с доктором сговорились. Элис почувствовала себя глупым ребенком, которого обвели вокруг пальца. Она собиралась выдать Джасперу по первое число за этот спектакль, но когда они покинули кабинет доктора, Элис вдруг задумалась: «А за что мне его ругать? За то, что любит меня? За то, что беспокоится обо мне? За то, что пытается помочь мне и защитить от самой же себя? Ведь я ни за что не согласилась бы пойти к этому психологу…»
