Народ принялся бурно обсуждать то, что сказал Эдвард. И, в конце концов, большинство с ним согласились, и как-то немного стало легче. Анжеле стало легче от мысли, что Бену не было больно, что смерть он встретил в спокойном сне.

- А я вот сижу и думаю, - промолвила Эсми, меняя тему. – Какое это счастье, идти по улицам Нью-Йорка, в плохую погоду. Когда под ногами хлюпает вода, когда в лицо дует холодный ветер, а мимо проезжающие автомобили обрызгивают тебя водой из лужи… Всегда ненавидела такие моменты, а сейчас многое отдала бы, чтобы оказаться в родном городе, и пусть даже в плохую погоду, и пусть даже облитая водой из лужи.

После этого все заговорили о счастье, высказываясь по очереди, в чем они видят это счастье. Многие говорили о нем, как об абстрактном понятии. Когда время дошло до Джаспера, он на секунду задумался, а потом спокойно произнес:

- Мое счастье не абстрактное, а вполне конкретное. У него есть свой рост: метр 65, свой вес – до 50-и килограмм и даже свое имя.

Все улыбнулись, взглянув на смущенную Элис. Сама же Элис почувствовала, как быстро забилось ее сердце.

«Джаспер… - подумала она с умиленьем, - и чем я заслужила то, что самый замечательный человек выбрал именно меня?» Он не часто ей делал комплимент. Но уж если делал – так делал. Делал так, как никто другой. Такие комплименты, которые запоминались навсегда.

Около полуночи пассажиры понемногу начали расходится по своим ночлежкам.

Когда поднялась Белла и пожелала оставшимся спокойной ночи, Эдвард тоже встал, и также со всеми попрощался. Свон направилась к дому, Эдвард сразу же ее догнал.

- Я проведу тебя, - промолвил он весело.

- Ну, проведи, - улыбнулась Белла.

- А-а… - не понял Эдвард, когда Свон прошла мимо своей палатки.

- Я переехала в дом. А на мое место переехал Эмметт.

- Понятно, - Эдвард усмехнулся. – Наконец-то мисс Хейл выключила дуру и обратилась к здравому смыслу.

- Эй, ты полегче о моей подруге! – с притворным возмущением воскликнула Белла.

- Извини, но я переживаю за своего друга.

- Ничего с твоим другом не случится.

- До тех пор, пока твоя подруга снова не включит дуру.

Они шли и спорили. С их лиц не сходили улыбки, и каждый из них понимал, как они соскучились друг по другу. Оказавшись около дома, парочка остановилась.

- Ну, вот и пришли, – тихо промолвила Белла, сомкнув руки за спиной.

- Пришли, - кивнул Эдвард, засунув руки в карманы джинсов.

- Ну, спокойной ночи, - голос девушки прозвучал немного неуверенно.

- Спокойной, - Эдвард слегка улыбнулся и приблизился ближе.

- Ну, я пошла…

- Ага… - Каллен медленно наклонился к Белле, она потянулась к нему, и их губы встретились.

Они целовались медленно, смакуя губы друг друга. Ее руки были за спиной, его – в карманах.

В тот момент Эдварду очень хотелось плюнуть на все игры с французами, забрать Беллу к себе в палатку и наслаждаться ее присутствием и тем отрезком жизни, который у них еще остался. Но он не мог. Он думал об этом, пока гулял в лесу. Эдвард был готов отказаться от всех своих затей и вместе с Беллой доживать на острове оставшееся время. Но игра уже была запущена. Мишель уже была в него влюблена. И Эдварду нельзя было вызывать ее ревность. Женская ревность, особенно ревность такой сучки, как Мишель – страшное дело, считал Каллен. Он не должен подвергать Беллу опасности. Мишель не должна узнать о его отношении к журналистке. И как тут быть, если все везде прослушивается?

- Увидимся завтра? – прошептал Эдвард, прекратив поцелуй.

- Увидимся, - шепнула Белла. – Пока, - добавила она и, развернувшись, пошла в дом.

«Странный он, - думала Свон, поднимаясь на второй этаж. – Ну и то, что странный. Главное – живой».

- Пока, - тихо промолвил Эдвард, когда Белла ушла в дом. Вздохнув, он достал самокрутку, подкурил и пошел к своей палатке.

Глава 42. Быт

Когда Эмметт и Розали оказались ночью вместе в палатке, страсть с такой силой накрыла их обоих, что они не могли успокоиться до утра. Они безоговорочно отдавались страсти, не думая о том, что их слышал весь остров. Эмметт полностью потерял голову, а Розали показалось, что она попала в рай. Что все ужасы реальности: доноры, органы, доктора, это все не с ними происходит, это все где-то вне их мира. Их маленького мира с Эмметтом.

У костра в ту ночь дежурили Эрик и Хайди. Звуки, доносящиеся из палатки Розали, очень смущали парня и девушку, и это мешало им нормально общаться. Сидя молча и смотря в разные стороны, они пытались делать вид, что ничего не происходит.

- Нет, я, конечно, все понимаю… но они же тут не одни! – не выдержала Хайди. – Совесть ведь нужно иметь, в конце концов.

Эрик лишь тяжело вздохнул. Через некоторое время, непрекращающиеся ахи, вздохи и стоны прервались восторженным воплем Розали:

- Эмме-етт!

Хайди с Эриком от неожиданности вздрогнули.

- Вообще охренели, – вскипела стюардесса. – Эрик, пойди им что-то скажи.

- Что я им скажу? – химик неуверенно пожал плечами. – Чтоб ложились спать?

- Скажи, что кроме них здесь есть и другие люди.

- А то они не знают.

База.

В аппаратной сидел Кристиан в наушниках. К нему зашла Мишель.

- Как дела? (фр) – улыбнулась девушка.

- Да как… нихрена не видно, что на острове. Приходится слушать. (фр)

- И что слышно? (фр) – Мишель очень интересовало, что происходит в палатке Эдварда.