Дверь в аппаратную резко распахнулась, внутрь зашел мужчина. Высокий подтянутый брюнет, голова которого наполовину поседела. На вид ему было лет 45.

- Что там у них произошло? – спросил он строго.

- Да полный пиздец, - ответил Кристиан недовольно. – Ночью мы чуть не лишились двоих доноров. Хейл и Йорка.

Мужчина, нецензурно выругавшись по-французски, сел в свободное кресло.

- Тсс, - Аро дал знак всем молчать. – Сейчас узнаем, что скажет доктор. Насколько сильно она пострадала.

Пока Карлайл ощупывал шею, Розали морщилась.

- Н-да, - промолвил доктор. – Ну, ничего страшного я не вижу. Боль из-за синяков. Надо будет недельку потерпеть.

Девушка тяжело вздохнула.

- Карлайл, он меня чуть не задушил, - блондинке вдруг захотелось, чтобы ее пожалели.

- Розали, с силой Эмметта ему достаточно было схватить, чтобы причинить такой вред. Если бы он еще начал душить, то мы бы с тобой уже тут не разговаривали.

Аппаратная.

- Думаю, забирать ее к нам нет смысла, - промолвил мужчина.

- Ты прав, Жак, - усмехнулся Аро, - но делать с этим что-то нужно. Они напуганы, поэтому вон уже друг на друга начали бросаться. Думаю, пора нам готовить Мишель для разговора с Калленом.

- Ты имеешь в виду нашу теорию про вирус?

- Ну, естественно! – радостно воскликнул Аро. – Пора поведать нашу сказку редактору и отпустить его. Пусть пойдет, успокоит народ.

- Так, а что с журналисткой? И вообще, что вы тут развели, пока меня не было? – недовольно спросил Жак. – Какого черта Мишель не отходит от Каллена?

- Не кипятись, - Аро весело приподнял брови. – Как раз Мишель и поможет нам успокоить товар. Чтобы он вел себя нормально, пока не придет его очередь.

Дом на пляже.

Эмметт, увидев, как по лестнице спускается Карлайл, поднялся.

- Ну, как она? – спросил он обеспокоено.

- Шея немного пострадала. Для жизни и здоровья не опасно, но для испорченного настроения на неделю как раз хватит.

- Черт, - Эмметт озадаченно почесал затылок. Он понимал, что должен извиниться перед Розали, вот только как это сделать? Она и так его не жаловала, а после этого дурацкого нападения…

- Я поднимусь к ней? – спросил он.

- Попробуй, - Карлайл кивнул и вышел из дома. МакКартни, тяжело вздохнув, направился к лестнице.

Розали легла на постель, спиной к выходу. В комнату зашел Эмметт.

- Розали, - начал он негромко.

Девушка тяжело вздохнула и, не поворачиваясь, промолвила:

- Уйди.

- Хорошо. Сейчас уйду. Но вначале хочу перед тобой извиниться… Идиотская ситуация получилась… я не хотел причинить тебе боль… Извини.

Розали лежала без какой-либо реакции. Она заранее знала, что Эмметт будет извиняться. Заранее знала, что легче ей от этих извинений не станет. И что обида никуда так быстро не уйдет.

Эмметт понимал одно, что его не хотят ни видеть, ни слышать. Поэтому он молча спустился вниз и вышел из дома.

Глава 38. Пленник

Эдвард, находясь в белой комнате, потерялся в днях и во времени. Он понятия не имел, сколько суток он уже пробыл в заточении. И попадет ли он еще на остров. Увидит ли он еще Беллу и своего лучшего друга – Эмметта.

К Каллену частенько захаживала Мишель, и они проводили много времени вместе за общением. Мишель понимала, что Эдвард нравится ей все больше и больше. С каждым разом ей было все больнее осознавать, что рано или поздно его не станет. Девушке было трудно с этим смириться и в ее голове начал зарождаться план, как продлить Каллену жизнь. Большим плюсом было то, что кровь Эдварда, вторая положительная, была достаточно распространенной. Поэтому он не был самым ценным и дорогим донором. И Мишель даже позволяла себе мечтать о том, что Аро и Жак согласятся оставить его в живых. Оставить его ей, заменив на другого донора с такими же данными. Мишель очень подкупало то, что не смотря на свое положение, Эдвард не испытывал к ней ни ненависти, ни презрения. Наоборот, он выказывал свою симпатию и свое восхищение. Конечно, он не знал правды о том, что на самом деле происходило с людьми. Он думал, что на них исследуют медицинские препараты, как считала Мишель. И она очень боялась, что если Эдвард узнает правду, то возненавидит ее всем сердцем и предпочтет скорее умереть, чем иметь с ней какие-то дела. Девушка очень надеялась на то, что правду Эдвард не узнает, это, во-первых. А во-вторых, она решила, если понадобится, то будет водить за нос свое руководство относительно здоровья Каллена. Будет говорить, что его органы еще не готовы для донорства.

Эдвард пытался втереться в доверие к Мишель. Он старался не быть навязчивым и не допрашивать слишком открыто, о том, что его на самом деле беспокоило. Они много общались на самые разные темы: о детских воспоминаниях; о том, кто кем в детстве мечтал работать; о любимых актерах и актрисах; о цветах, блюдах и развлечениях. Вначале Эдварду было тяжело выглядеть беззаботным и веселым. Но чем больше репетиций и практики, тем больше ему удавалось выглядеть естественно-радостным в то время, когда самому хотелось свернуть блондинке шею. Эдвард считал, что Мишель не последняя пешка в этой преступной системе. Учитывая то, что она много времени проводила с ним, а это вроде как не положено, а так же тот тон, в котором она иногда позволяла себе общаться с другими, Эдвард считал, что она или незаменимый специалист, или родственница, кого-то из главных здесь людей. И больше он склонялся ко второму. Специалистов, делающих УЗИ, уйма. И вряд ли она могла бы быть незаменимой, а вот родственница… Эдвард успел выяснить, что у нее есть родной старший брат, который тоже входит в преступную группировку. Каллену очень хотелось, чтобы Мишель оказалась очень важной персоной среди этих маньяков. Ведь если ее приучить к себе, втереться к ней в доверие, возможно, через нее потом можно будет как-то повлиять на ситуацию. И, в крайнем случае, если понадобится, ее можно будет взять в заложники и обменять ее жизнь на жизнь… Эдвард задумался, чью бы жизнь он выбрал для спасения. Несколько имен мелькали в его голове чаще, чем другие. И одно имя не давало никакого покоя – Белла. Он понимал, что если представится такая возможность, он будет спасать не Эмметта и даже не себя. Он будет спасать Беллу.