- Джаспер, ты разговаривал с Эдвардом. Я видела. Скажи, о чем вы говорили? – по тону и выражению лица журналистки было понятно, что это не праздное любопытство. Что это для нее очень важно. Элис грустно опустила взгляд. Джаспер тяжело вздохнул.

- Белла, ты с ним, наверное, общалась после меня… - промолвил он.

- Общалась, - нетерпеливо перебила Свон, - но… Джас, пожалуйста, скажи, что он тебе сказал перед тем как уйти?

- Он все-таки ушел… - пробормотал Джаспер.

- Да, ушел… - и Белла вкратце передала их с Эдвардом разговор. Элис лишь в недоумении качала головой. Майор тяжело вздыхал, а Свон старалась держать себя в руках и не показывать насколько эта ситуация ее убивает.

Джаспер, когда услышал рассказ Беллы, сказал, что ему Эдвард сказал то же самое. И что, похоже, он действительно влюблен в одну из убийц. Элис с сочувствием смотрела на Беллу. Хоть журналистка и держалась молодцом, Брендон чувствовала и понимала, как ей тяжело на самом деле.

- Значит, ушел-таки, урод, - процедил Джаспер. – Не дай Бог, ему переметнуться на их сторону, не знаю, что с ним сделаю.

Белла уловила взгляд майора, от чего ей стало страшно. Джаспер был настроен агрессивно. Значит, Эдвард действительно ушел. Он действительно неравнодушен к француженке.

База.

В кабинете Аро сидели Жак, Мишель и Аро. Около Мишель со скованными руками стоял Эдвард. Они обсуждали сложившуюся ситуацию. Француженка просила разрешить Каллену жить вместе с ней. Эдвард сообщил, что ради девушки готов примкнуть к их организации. Аро считал Каллена аферистом, который думает лишь о своей заднице. Что его такие недостойные вещи, как предательство, в принципе не волнуют. Что он, ради своей выгоды сможет наплевать на всех.

- Что ты готов исполнять, как часть команды? – поинтересовался Жак у Эдварда.

- Наверное, все что угодно, - Эдвард пожал плечами, - кроме одного. Я не смогу причинить вред оставшимся пассажирам. Слишком… слишком много времени мы прожили как одна семья. Вы мне можете не доверять и это нормально. Доверие еще нужно будет заслужить. Для этого нужно время. Когда моих… земляков не станет, я смогу выполнять любые ваши поручения. Но если вы захотите меня использовать против оставшихся на острове… то я вам сразу говорю: я откажусь… я не смогу.

«Искренне, - удивленно подумал Аро. - Неужели я в нем ошибся?»

«Он еще нас предупреждать будет? Условия свои ставить?» - возмутился Жак, которому уже хотелось проверить Эдварда на верность и заставить его пристрелить, к примеру, МакКартни, его лучшего друга.

После переговоров, Эдварда вывели из кабинета, Мишель тоже вышла. Они в компании двух солдат с оружием ожидали в коридоре, пока руководители примут решение.

Через несколько минут их снова пригласили в кабинет и Жак озвучил решение. Эдвард сможет жить в квартире Мишель в южном блоке базы. Пока его соплеменники не попадут на базу, он не сможет выходить за пределы своего блока. У него не будет доступа ни к управлению, ни к оружию, ни на другие этажи базы. Только – южный блок. Блок, в котором расположены квартиры сотрудников. Эдвард со всем соглашался. Мишель сияла от радости. И они оба благодарили Аро с Жаком за то, что позволили им быть вместе. После радостей и благодарностей, Жак перешел к неприятной части разговора. Он предупредил Эдварда о том, что если он доставит хоть малейшие неприятности им или Мишель, то французские хирурги на его глазах вырежут органы Эмметту МакКартни. Вырежут вне очереди, по блату. Каллен же уверил, что не собирается делать глупости. Пожелав ему и Мишель удачи, их отпустили. Эдвард с девушкой и в сопровождении двух вооруженных солдат отправились к южному блоку.

После недолгих блужданий по коридорам, они оказались перед металлической дверью. Мишель достала электронную карточку приложила к системе около двери, она отворилась. С Эдварда сняли наручники. Француженка, с улыбкой на лице, взяла его за руку и повела за дверь, скрываясь от солдат.

Эдвард осмотрелся, они оказались в другом коридоре. Он, как и предыдущие коридоры, был длинным, просторным и хорошо освещенным электричеством.

- Это южный блок, - улыбнулась Мишель, - сейчас я тебе сделаю экскурсию.

Девушка начала по очереди открывать перед Эдвардом двери. За одной из них находилась сауна с небольшим бассейном. За другой – бильярдная с баром, потом – спортзал, библиотека, комната со стиральными машинами и сушками. Дальше шли квартиры сотрудников. Мишель подошла к одной из дверей, открыла ключом и жестом пригласила Эдварда войти. Каллен вошел в ее квартиру, которая состояла из уютной прихожей соединенной с кухней, спальной комнаты, ванной и туалета. Квартира была обставлена изысканной мебелью и всеми современными технологиями.

«Нехило устроились, уроды» - подумал Эдвард. На его лице не было никаких эмоций. Мишель не увидела в нем восхищения ее обителью, наоборот, его взгляд был устремлен лишь на нее и девушка довольно думала о том, что его ничто не интересует, кроме нее.

Белла до конца дня просидела около океана, смотря на горизонт и не переставая думать об Эдварде. Она не хотела о нем думать, хотела выбросить его из головы, но надоедливые мысли настырно крутились в голове, не собираясь никуда исчезать. Никогда еще Свон не хотелось так выбраться с острова, как в тот момент. Умирать не хотелось. Жить в лагере, где она столько времени провела вместе с НИМ, было невыносимо. Она не могла себя заставить пойти в дом. В дом, который ассоциировался с НИМ. В котором несколько недель она испытывала настоящее счастье. Белла не могла пойти в свою палатку, так как из-за долгого отсутствия человека, в ней завелись мелкие насекомые. Свон решила вообще не ложиться спать в ту ночь, а остаться на дежурство у костра.

Накал эмоций, по поводу прихода французов в дом, поутих, и бывшие пассажиры решили вернуться на ночлег в свои палатки. Кроме Беллы, Джаспера и Элис еще никто не знал об уходе Каллена. И когда вечером все собрались у костра, майор с осуждением сообщил, что Эдвард «запал» на одну из француженок и ушел к ней. Народ был в шоке. Такого точно никто не ожидал. Все взгляды устремились к Белле. Она была к этому готова. Она знала, что ей начнут сочувствовать, возможно, кто-то злорадствовать, кто-то жалеть. Белле не нужна была ничья жалость. Она ничего не хотела слышать насчет Эдварда. Но этого было не избежать, и Свон понимала, что это все нужно будет пережить. Белле никто ничего поначалу не говорил, все разговоры были лишь об Эдварде.