«Значит, он просто… он просто хочет узнать, согласилась бы я стать его женой… - соображала блондинка. - Если я скажу «да», он сможет меня по праву называть невестой… А если… если он еще придумает какую-нибудь шуточную свадьбу, тогда и вообще – женой. Но это ведь все равно будет шутка, не по-настоящему…»

Розали смотрела в глаза Эмметта, и ей показалось, что для него это все очень важно и очень серьезно. Если она скажет «да», он будет счастлив, если «нет» - он будет огорчен, хоть и не покажет этого. Девушка понимала одно, что им осталось жить столько, сколько решат французы, что скоро их жизни могут оборваться и если уж для Эмметт это все так важно, она скажет ему «да». По большому счету, это всего лишь символика, не влекущая за собой никаких обязательств и последствий.

- Да, - кивнула Розали, робко улыбнувшись. После этого «да», лицо Эмметта, казалось, засветилось от счастья, освещая поляну, лучше всяких свечей. Он поцеловал руку девушки медленным, влажным поцелуем, потом наклонился к ее губам. Их губы сомкнулись в нежном поцелуе, в таком поцелуе, каких у них было мало. Эмметт понимал, что его предложение и согласие Розали в таких условиях скорее похоже на игру, но он был безумно рад, что даже в этой нереальности она сказала ему «да». Это давало парню надежду на то, что, возможно, в цивилизации, при реальных возможностях, он также имел бы шанс на ее «да».

Эта ночь у них оказалась не такой, как обычно. Не дикой, шумной, безумной, страстной и фееричной, а наоборот, - очень нежной, осторожной, аккуратной, внимательной, необыкновенной. Когда в приоритете были не страсть и плоть, а попытки чувствовать друг друга, понимать о своем отношением друг к другу, стремление увидеть души друг друга и сердца. В полночь на остров обрушился ливень. Капли дождя барабанили по металлу самолета, что придавало особой романтики.

Дни шли своим чередом. Бывших пассажиров никто не беспокоил. Лишь изредка, те, кто отправлялся в джунгли за фруктами, слышали выстрелы, где-то вдалеке. Все предполагали, что это Софи воюет с французами и каждый раз гадали, кто кого?

В лагере каждый был занят своими делами и своими отношениями, поэтому никто не обращал внимания на то, что Джаспер еще больше стал опекать Элис. Что он по утрам ей делал из фруктов соки-фреш. Что иногда он один дежурил на кухне, без Элис. Что когда в лагере была жареная рыба, Джаспер отдельно для своей девушки рыбу варил. Что он не разрешал ей поднимать тяжелое, а когда во время дождя становилось прохладно, заставлял одеваться теплее. Никому не было до них никакого дела. Никому, кроме Карлайла и Эсми.

Карлайл, как доктор, не мог не заметить бледность Элис, сверх впечатлительность и странную диету. Все показания налицо – беременность.

У Эсми эта пара всегда вызывала особую симпатию. Отношения Джаспера и Элис ее очень умиляли. Она всегда обращала на них внимание. Она на личном опыте знала, что такое беременность и очень быстро заподозрила, что Элис находиться в интересном положении.

При этом и Карлайл, и Эсми молчали, как рыбы, о своих подозрениях и даже между собой это не обсуждали. Они видели, что пара не хотела распространяться о беременности, и прекрасно понимали почему.

Однажды за завтраком все ели запеченную птицу с ананасами. Элис с Джаспером сидели отдельно на песке, подальше от всех. От костра прибежал Эрик и начал всем предлагать жареных креветок, которых он приготовил, каким-то особенным образом. Кто хотел, тот взял, потом парень подбежал к Джасперу с Элис, чтобы и они взяли, и сунул их Элис почти под нос. Девушка резко закрыла одной рукой рот и нос, глотая приступ тошноты, а вторую - выставила в сторону Эрика, как бы защищаясь.

- Элис, ты чего?! Это ж креветки! – воскликнул удивленный химик.

- Эрик уйди, со своими креветками, - процедил Джаспер.

Народ обратил на них внимание.

- Элис, может, ты беременна?! – решила пошутить Лорен. Все посмотрели на растерянную Брендон. Карлайл взглянул на Джаспера, выражение лица которого, говорило о том, что он готов был свернуть Лорен шею.

- Сомневаюсь, что девушка может быть беременной, если у нее начались критические дни, - весело промолвила Эсми. – Элис, или не начались? Ты зачем у меня брала прокладки?

- Тьфу ты, - Элис треснула себя по лбу и звонко рассмеялась, - точно! Лорен когда сказала про беременность, меня аж передернуло, а ведь у меня действительно женские проблемы.

- Да я ж пошутила, - оправдываясь и пожимая плечами, произнесла Лорен.

Потом Элис перестала смеяться так же резко, как и начала.

- Карлайл, ведь у беременных не бывает критических дней? – спросила она настороженно, как бы, на всякий случай.

- Нет, - улыбнулся Карлайл. Он не стал рассказывать о тонкостях женского организма и процентном соотношении когда бывает, когда нет.

- Ну вот, - обрадовалась Элис. – Джаспер, расслабься, - она погладила его по плечу и чмокнула в щеку. – Взяли, испугали моего майора, – покачала Элис головой, с притворным укором. Джаспер облегченно вздохнул. Все улыбнулись и продолжили завтрак.

Днем Элис с Джаспером купались в океане. Подплыв к берегу, они остановились, оказавшись по пояс в воде. Майор взял девушку за талию и привлек к себе.

- Эсми в курсе? – тихо спросил он.

- Не знаю, - Элис грустно покачала головой. – Но я ей так благодарна, ведь я сама так растерялась.

- Мне захотелось вырвать Лорен язык, - процедил Джаспер.

- Нет, Джаспер! – заволновалась девушка. – Ничего ей не говори, а то она поймет, что это правда. Мы должны вести себя легко и беззаботно, чтобы никто ничего не заподозрил.

- Ты права, - вздохнул майор и тут же усмехнулся: - А ты у меня хорошая актриса.

- Да, только мой смех скорее был похож на истерику, а не веселье.

- Я заметил. Кстати, сегодня ночью скажешь мне, что у тебя женские проблемы, пусть под землей послушают.

- А как начать эту тему? Просто, ни с того, ни с сего, «у меня проблемы»?