— А как же убитые? Мы вот так их бросим?

— Нам нельзя задерживаться, Кристар, — мягко повторила Оника. — Им уже не помочь, а потраченное на захоронение тел время будет дорого стоить еще одной деревне. Пойдем.

Бессильно повесив голову, Кристар поплелся следом, упрямо окутывая землей останки каждого погибшего, которого успевал заметить.

Остановившись в нагой роще на ночлег, маги укрылись в землянке, укрепленной изнутри каменным куполом. В свете огня Кристар был бледен и тих, и тени дрожали на его лице, пока на вертеле истекало соком мясо зайца, оказавшегося недостаточно осторожным. Не стерпев рвотного позыва, юноша оставил сестру у потухшего очага и вылетел на свежий воздух, прижимая руку к губам.

— Извини, — пламя вновь осветило землянку, когда Кристар вернулся, разбираемый чувством вины и стыда за свою слабость. Он сразу заметил, что Оника успела переодеться и теперь сидела, сгорбившись в чужих вещах. Найденные рубаха и штаны по размеру подходили больше, чем одежда Кристара, но девушка чувствовала себя неуютно. Мешковина неприятно царапала кожу.

— Ничего, — Оника понимающе улыбнулась. — Тебе тоже следует переодеться.

Кристар покосился на сложенные в ожидании его вещи, и нервная дрожь прошлась по плечам.

— Это необходимо, Кристар. Мало кто разгуливает по Огнедолу в таком наряде, как у тебя. Если его не сменить, появятся вопросы, — она знала, что брату не понравится сказанное ею, но такова была действительность. — Если что-то пойдет не так, я не требую от тебя сражаться с церковниками. Но я не могу допустить, чтобы кто-либо остановил нас и буду вынуждена устранить помеху. Поэтому, будь добр, переоденься.

Рубаха все еще хранила дух предыдущего хозяина, превратившийся для Кристара в болезненный запах мертвечины. Картины минувшего дня не оставляли его ни на минуту, рождая в груди крик отчаяния. Не находя выхода, он оседал в груди жгучей тоской.

— Как ты это делаешь? — Кристар пытался отказаться от своей порции зайца, но Оника была непреклонна. — Как сохраняешь хладнокровие?

— Дело привычки, — недосоленное мясо не лезло девушке в горло, но она не могла позволить себе остаться без сил. — Ты же знаешь мою историю. Толку от стенаний не много. Правда, мне кажется, что дело уже не только в этом. После того, как пал дворец, мне многое довелось повидать: низость, предательство, животную ярость — все это обливалось кровью повинных и невиновных. А затем еще Республика и это помутнение рассудка под действием полной силы Мориуса — все оставило свой след. Мне от этого уже не избавиться, но я хотя бы постараюсь уберечь тебя.

— А ведь это я должен оберегать тебя, — Кристар натянуто улыбнулся. Ему удалось отвлечься от воспоминаний о разрушенной деревне.

— Успеешь еще.

Закончив ужинать и погасив пламя костра, маги отдались во власть беспокойных сновидений, пропитанных холодным потом ночных кошмаров.

Продолжив путь в рассветных сумерках, они скоро добрались до ленты дороги, соединяющей близлежащие селения. Увядшая прошлогодняя трава разделяла полосы неглубокой колеи. Взошедшее солнце грело сырую землю и придорожные камни, наполняя лощины и овраги редким туманом.

Кристар все поглядывал на сестру, вырезавшую повязку, которая теперь прикрывала правый глаз, из прежней одежды.

— Нас будут искать, — ответила Оника на непонимание во взгляде брата, когда маги только покидали ночное пристанище. — Конечно, не открыто, чтобы Орден ничего не заподозрил. Арнора не знает о моей связи с Сапфировой Маской, а значит, скорее всего, разыскивать будут меня, а о твоей внешности умолчат. А мои глаза выдадут нас с потрохами.

Из рощ доносились оживленные птичьи трели, приветствующие весеннее тепло и гонящие сонливость прочь из перелесков. Развернувшиеся просторы полностью завладели вниманием Кристара, освободив от тяжелых мыслей. Он снова улыбался, вдыхая пахнущий влажной землей воздух, и разглядывал небо, свободное от городских крыш и сторожевых башен.

— Эта дорога ведет к небольшой деревне, севернее четвертого Каньона Спасения, — Оника закрыла глаза, чтобы яснее восстановить карту Огнедола перед внутренним взором. — Если пойдем напрямик, сэкономим почти день пути и сможем пополнить запасы провизии. Чем ближе мы к центру материка, тем рискованнее прибегать к помощи стихий. Лучше не злоупотреблять охотой.

Кристар согласился, с едва ощутимой грустью вспомнив щедрые столы берилонского дворца, где не нужно было задумываться о том, будет ли что поесть за ужином. Но совершенно необеспокоенный вид сестры заставлял его держать рот на замке и не сметь жаловаться.

— Гляди, — Оника потрепала брата за рукав, указывая на подъезжающую к пройденному магами перекрестку телегу.

Худощавый вол месил копытами непросохшую землю, но упрямо тянул за собой пустой воз с единственным седоком. Добравшись до перекрестка, он дернул за вожжу, направляя телегу на юг. Завидев идущих впереди незнакомцев, старик напрягся, нащупывая под скамьей замотанную в тряпку палицу. У него не было товара, которым могли бы поживиться грабители, но за пазухой предательски позвякивал мешочек с десятком монет. Приглядевшись, он различил, что одним из незнакомцев была девушка, и немного успокоился, рассудив, что женщина не станет заниматься разбоем. Хотя кто знает, на что пойдут головорезы, лишь бы завладеть чужим добром? Еще раз хорошенько все обдумав, старик положил палицу на колени, тщательнее завернув в тряпки.

— Постойте, пожалуйста, подождите, — старик тяжело вздохнул, когда, поравнявшись с идущими людьми, услышал девичий голос. Натянув вожжи, он остановил телегу.

— Вы едете в деревню, что стоит южнее по дороге? — старик перевел взгляд на заговорившего с ним юношу. Остановившая его пара не была похожа на грабителей, скорее на обычных деревенских жителей.

Старик кивнул, осматривая незнакомцев с ног до головы.

— Подвезите, пожалуйста. У нас не так много денег, но мы можем помочь по хозяйству, — Кристар сочинял на ходу, пользуясь наставлениями, полученными от Оники. — Моя сестра едва на ногах держится, не откажите.

— Кто вы такие, и какая нелегкая занесла вас сюда?

— На нашу деревню напали чудища. Дома разгромлены, в живых никого не осталось. В селении на окраине Восходящего леса живет наша тетушка, больше нам податься некуда.

— Как же вы уцелели? — старик с недоверием смотрел на пару.

— Нам повезло в день нападения отправиться в рощу возле деревни ловить белок. Иначе несдобровать нам, как всем тем, кто был дома.

— Из какой вы, говорите, деревни? — старик припоминал совсем недавние слухи о налете чудовищ на Окраинную, где проживали маги со своими семьями. — Покажи-ка лоб, мальчик.

Кристар в растерянности нахмурил брови, но быстро сообразив, что беспокоит старика, убрал со лба волосы. Старик пожамкал губами и глянул на Онику, проверяя, мог ли он не заметить метку Проклятого.

— Залезайте, — он указал за спину и, спрятав сверток с палицей под лавку, поправил затертую по краям шапку.

— Мне сдавалось, что в Окраинной одни только маги и жили, — добавил старик, когда телега заскрипела, неохотно выбираясь из продавленной простоем и добавившимся грузом колеи.

— Нет, не только, — девушка впервые заговорила, заставив старика обернуться. Морщинистые щеки вздрагивали, когда телега попадала в ухабину, а из седой бороды выпадали крошки от съеденных за завтраком сухарей. — Конечно, большая часть жителей могла укрощать стихии, но не все.

— Мне жаль твой дом, девочка. У меня дочка живет в Каменной, как раз от нее возвращаюсь. На ее деревню тоже несколько недель назад напало одно из этих чудищ. Повезло, что у них расквартирован отряд церковников. Они-то тварь и зарубили, прежде чем та успела учинить разбой. Один мельник пострадал, но жить будет. Нынче одна надежда — на Церковь, хоть и поговаривают, что этим тварям церковники мало что могут сделать, и держится все на Ордене. Даже не знаю, верить этим слухам или нет. Наша деревенька-то тихая, разве что патрули раз в месяц заглянут, но с такой снежной зимой, как выдалась в этом году, церковников с осени не видали.