- Кто я? Обычный санитар, - пожал плечами Андер. - Да, кстати, господин, халат у вас несвежий, пора его сменить. Мы замочили в мыльной пене все грязное белье, давайте мы и ваше постираем... - Аке в гневе содрал с плеч халат и с размаха швырнул прямо в лицо омеге, но того ничуть не смутил этот жест досады. Он спокойно поймал летящий в него синий комок, сложил вдвое и вышел на улицу, где уже вовсю кипел большой котел с бельем над жарким веселым костром.
- Кого вы мне сюда прислали? - ошеломленно оглядывая преображенное пространство лечебных палат, вопросил он не менее удивленного охранника-альфу. - И это, по вашим словам, избалованный богатый сынок, не приученный работать?? Да он огни и воды прошел, и трубы медные! А халат я и правда давно не менял...
***
- Анди... - проснувшись утром, король привычно протянул руку влево, где всегда мирно посапывал его кинтайский красавчик, но пальцы наткнулись лишь на холодную пустоту шелковой подушки...
- Что за!.. - пробормотал он, чувствуя, как его снова охватывает вчерашняя раздражительность. Нет, к черту все, не до того сейчас, и так слишком много потратил времени на непозволительные глупости! Когда это было, чтобы три цикла Лайвы он безвылазно просидел в столице, не находя в себе сил уехать от омеги! И во что вылилась его беспечная бездеятельность? Тревожный доклад министра обороны и срочный отъезд из столицы на запад, где снова участились дерзкие набеги воинственных лайянцев... Проклятье, даже там, на западной границе, весьма настороженный увиденным, он все равно думал о кинтайском принце, этой болезненной занозе, так глубоко засевшей в его сердце!
Лайян - серьезный противник, не то что мелкое королевство Кинтай, и похоже, войны с ними все-таки не избежать, хотя сейчас и не самое удачное время для начала кампании. Пока что он смог достичь хрупкого перемирия путем переговоров с главным военным министром, но это ненадолго, и следует готовиться к большому походу, причем в самое ближайшее время. Объехав границу, Ирьян нашел состояние оборонительных сооружений вполне удовлетворительным, кроме тех двух крепостей, которые подверглись непосредственно налету, но и там уже вовсю шло восстановление стен, пополнялся поредевший в ходе стычек гарнизон, проводились срочные учения новобранцев.
Проклятые лайянцы! Хэйян был постоянно на ножах с западным соседом, но до сих пор дело не шло дальше мелких конфликтов и стычек на границе, теперь же, с приходом к власти молодого короля Торгера, давняя вражда принимала серьезный оборот, грозя вылиться в полномасштабные военные действия. Ирьян наметил для себя четкий план на ближайший цикл Лайвы: вернется в столицу, утрясет с внутренними делами и торговлей, в том числе и с Кинтаем, объявит и проведет дополнительный набор в войска, а потом вплотную займется западом.
И Андер... черт, ему так нужен сейчас этот кинтаец, пускай отдавший ему только тело, но не сердце, - этого пока достаточно! Он так давно его не видел, не прикасался к нему, не разговаривал с ним! Похоже, парень книгочей, ему не раз докладывали, что он днями пропадает в библиотеке, начисто отвергнув уход за цветами и рукоделие... Он про него совсем ничего не знает, но это неважно, главное - сейчас красавчик омега принадлежит ему, только ему, мало того - он достался ему непорочным и к его телу никогда не прикасался ни один альфа... Он проведет с ним жаркую страстную ночь, хотя бы на время позабыв о многочисленных заботах...
А дома... Едва приехав, он увидел Андера на башне, уже перевесившегося через парапет, уже готового совершить непоправимое... Ирьен задохнулся, почувствовав, что собственное сердце перестало биться, охваченное невыразимым ужасом безвозвратной потери. Преодолев в один прыжок небольшое пространство смотровой площадки, он схватил в охапку гибкое тело и крепко прижал к груди, сходя с ума от невыносимой боли, ведь он только что чуть не потерял этого ненормального, жизнь без которого была такой безрадостной и тусклой... В чем дело, что заставило его милого снова помышлять о самоубийстве? Разве не был он ласков и нежен с ним, разве не готов был сделать для него все, что угодно?..
...Глупыш не знал, что он уезжал из столицы, ему никто не сказал об этом, и он решил, что король оставил его ради нового любовника. В сердце лавиной хлынуло облегчение, затопив теплой волной восторга, - Ирьян подумал, что Анди ревнует, а значит... возможно, наконец-то и любит (?!), но тот окатил его таким бешеным ненавидящим взглядом, что глупые надежды тут же угасли, рассыпавшись в пепел... Принц никогда не отдаст ему сердце, не стоит и надеяться... Безумная просьба подтвердила это, - он хочет расстаться, уехать, куда угодно, даже в ад, лишь бы не видеть его, Ирьяна! Боль, гнев, досада, сожаленье хлынули в душу неудержимой горной рекой, и он согласился! Трижды дурак, он согласился отправить его в эту идиотскую лечебницу для простолюдинов, он отпустил его в добровольное изгнание, обрек любимого на каторжный грязный труд, совершенно не подобающий ему по рангу! Что будет делать этот избалованный королевский отпрыск, не умеющий выполнять даже простую домашнюю работу, в таком мерзком запущенном месте, полном человеческой боли и телесных страданий? И почему он попросил отправить его именно в лечебницу?
"Все просто, Ирьян! Он ненавидит тебя, и если уже дважды предпочел смерть твоей любви, то самая гнусная лечебница для прокаженных покажется ему лучшим местом, нежели твоя роскошная спальня и мягкая постель! Смирись и откажись от несбыточной мечты, у тебя есть и другие, куда более важные дела, кроме омег и развлечений!"
Но отказаться никак не получалось. Отправив Андера из дворца, он с головой окунулся в работу, надеясь отвлечься от сжигающих его в прах тревожных мыслей, но вечером тоска одиночества навалилась на короля с новой силой, и он повелел привести к нему в спальню какого-нибудь красавчика. Явился гибкий молоденький омежка, послушный и ласковый, готовый выполнить любой каприз повелителя, но это было совсем не то, не то, не то!... Три цикла Лайвы Ирьян не имел в постели никого, кроме Анди, он так привык к нему, к его трогательной борьбе с собственным телом, которую омега раз за разом неизменно проигрывал, дрожа от неукротимой страсти в его объятиях, он не хотел никого другого, а только его, хотел трогать и целовать желанное тело, нежно и страстно делать его своим, слушать протяжные стоны удовольствия, невольно срывавшиеся с милых припухших, зацелованных губ...
Равнодушно оттрахав нового любовника, Ирьян жестом повелел ему убираться из спальни. Вдвойне страдая от неудовлетворенности, и от того, что был так беспричинно груб с ни в чем не повинным омежкой, король не мог уснуть, мучительно представляя, как страдает сейчас его принц, после тяжелого дня грубой работы, на непривычно жестком убогом ложе, среди вони и грязи немытых тел...
- Пусть сгниет в этой мерзкой лечебнице, неблагодарный! - исступленно шептал он в темноту ночи. - Пусть не думает, что я поведусь на его глупом упрямстве и прибегу спасать от необдуманной гордыни! Пусть прочувствует на себе все "прелести" жизни простолюдина, тогда может больше будет ценить то, что по своей воле утратил, предпочтя моим объятиям какую-то клоаку!
