Признаться, это меня напугало. Я еще ни разу не видел бредящего человека. Я склонился над ним, вслушиваясь. И, разобрав наконец слова, вздрогнул. Меня реально обдало холодом.

– Они убивают друг друга ради денег... – шептал Кир. – Устраивают войны... Не понимают, что после смерти это все становится... неважным. Там нет времени. Нет власти. Только абсолютный покой. Или боль...

– Кир... – я опустил ладонь на его горящий лоб. – Эй!

– Сильные этого мира как дети, – теперь Кир смотрел на меня. – Деньги, ресурсы... Глупо копить золото, если ты все равно умрешь.

– Пей, – я присел на кровать и поднес к его губам таблетку. Кир послушно приоткрыл рот, позволяя мне вложить ее туда, запил водой и снова откинулся на подушку.

Я убрал с его лба слипшиеся, потемневшие от пота волосы и положил сложенное мокрое полотенце. И Кир блаженно вздохнул, прижимая его ближе. Я накрыл его горячую руку своей, сжал и зачем-то сказал:

– Температура скоро спадет. Будет полегче.

Кир слабо шевельнулся, не открывая глаз. Я улегся рядом и тоже закрыл глаза. Спать хотелось так, будто я провел без сна больше суток.

И едва я начал засыпать, Кир негромко позвал:

– Денис...

– Что? – поинтересовался я, поворачиваясь к нему лицом. Но вместо ответа наткнулся на полуоткрытые горячие губы.

Кир еще никогда не целовал меня сам. И я видел, что все мои прикосновения подобного рода смущают его. Но этот горячий от температуры поцелуй...

В теле у меня сладко потянуло. Я придержал пальцами съезжающее с его лба полотенце и осторожно поцеловал уже сам. Не так, как хотел, а целомудренно, просто касаясь губами его шершавых губ.

Кир отстранился, уткнулся в мою грудь и замер.

А я все думал о его словах об отце. Неужели он что-то вспомнил? Или просто поделился со мной своими мыслями?

Я погладил его по спине и убрал уже согревшееся полотенце. Больше оно пока не требовалось – температура у Кира явно спадала.

______________________________________________________

Желающих увидеть продолжение оказалось на удивление очень много. Так что ловите. И спасибо, что так активно лайкаете и комментите.

Часть 5

Что такое любовь? Я имею в виду не к еде или компьютерным играм, а к человеку? Как понять, что любишь?

Не знаю. Я считал, что перерос все это. Что мне будет хватать одноразовых парней, которым после всего пожимаешь руку через порог, благодаря, словно за стрижку или уборку.

И до недавнего момента так и было.

А потом появился Кир. Мальчишка из Макдональдса, ворвавшийся в мою размеренную и скучную жизнь, словно разрушительный торнадо в тихий подмосковный городок.

И мне стало казаться, будто бы мне снова шестнадцать. Словно я опять тот наивный подросток-идеалист, верящий в любовь на всю жизнь.

Это как лететь по идеально ровной трассе, зная, что она заканчивается обрывом. Понимаешь, что остались считанные минуты, но только сильнее жмешь на газ, наслаждаясь моментом.

Любовь – это упоительная катастрофа. Запрограммированное разочарование, которого хочется еще.

Обрыв, с которого можно падать бесконечное количество раз.

И я упал. Сорвался вниз с улыбкой счастливого идиота на лице. Прекрасно помня, чем подобное всегда для меня заканчивалось.

***

Кир изменился. Эта затяжная болезнь что-то сделала с ним. Теперь он подолгу мог смотреть в одну точку, словно отключаясь от реальности. Вздрагивал, когда я окликал его. И стал совсем мало спать.

Но от всех моих вопросов он отделывался либо лживым насквозь «нормально», либо просто молчал.

И я был почти уверен, что мечась в температурном бреду, он что-то вспомнил. Что-то такое, что теперь отравляло его мысли, лишая спокойствия.

Порой я ловил на себе его задумчивые, слишком серьезные для шестнадцатилетнего подростка взгляды. И в такие моменты мне начинало казаться, что Кир старше на целую вечность. Потом он смаргивал, улыбался мне смущенно. И мне хотелось подойти, притиснуть его к себе, запутаться пальцами в его каштановых вьющихся волосах, жадно поцеловать в губы. Обозначить принадлежность.

Кир ведь не был моим. Он был просто... рядом. Как параллельная прямая. И эта отстраненность мучила. Я не мог сделать ничего, чтобы стать хоть на йоту ближе.

Хотя, наверное, Кир бы позволил мне трахнуть его. Я был почти уверен в этом. Но другой вопрос, хотел ли он этого так же, как я.

Что-то сломало его.

Мне казалось, что он воспринимал любую близость, как попытку добраться до его души, которую он тщательно оберегал от посторонних, как единственное место, которое все еще хранит в себе что-то светлое.

Хотя это были всего лишь мои домыслы, не подкрепленные ничем, кроме ночных размышлений. Вполне возможно, все это объяснялось тем, что Кир просто не был геем.

Мысль заставила горько улыбнуться.

Если такое предположение оказалось бы верным, мои шансы свелись бы к нулю. Потому что от Кира мне было нужно больше, чем просто трах. Гораздо больше.

Все или ничего. Так, кажется, говорят?

Плевать.

– Денис? – голос Кира заставил меня оторваться от невеселых мыслей и отложить книгу. – Привет.