Я осторожно погладил его по бедру, выдавил на ладонь еще геля, размазал его по члену и приставил головку к скользкой от смазки дырке.

Кир вздрогнул, стиснул в пальцах простынь. Но я уже не мог остановиться. Вталкивался медленно, изнывая от желания засадить сразу на полную длину, но меня останавливало тяжелое, надорванное дыхание Кира, то, как он судорожно сжимал в кулаках простынь.

Я скользнул ладонью по его животу, погладил напряженные мышцы, а потом обхватил его слегка возбужденный член.

Кир охнул, дернул бедрами, словно пытаясь отстраниться от моей руки. От этого его движения меня словно ударило током. Я застонал, не сдержавшись, вцепился в его бедро и подался вперед.

Кир вскрикнул, схватился за мое бедро, отталкивая, но его рука почти сразу безвольно упала на одеяло.

Он как-то совсем по-детски хныкнул и замер. А я надавил на его спину, заставляя улечься, и двинул бедрами, с какой-то безумной эйфорией ощущая, как сжимаются вокруг моего члена гладкие узкие стенки.

Не знаю, сколько прошло времени. Я трахал его долго. Шептал на ухо какую-то чушь, слизывал с его шеи капли пота, зарывался пальцами в каштановые мягкие пряди. Слушал его хриплые редкие стоны.

И когда подкатила разрядка, Кир как-то особенно сильно сжал меня в себе, словно почувствовав, что я близко.

Я кончил с неприлично громким стоном, впечатавшись так глубоко, что Кир болезненно выгнулся. Я притянул его к себе, заставляя подняться, и провел ладонью по его члену. Кир был возбужден. И когда я начал его ласкать, не оттолкнул. Наоборот, подался назад, дотрахивая себя моим все еще твердым членом.

Он кончил быстро, спустя всего несколько минут. Выгнулся и обмяк в моих руках, тяжело дыша.

– Все хорошо? – я скользнул губами по его виску.

– Да, – вяло кивнул Кир. – Нормально.

– Хорошо, – я погладил его живот, обвел пальцами впадинку пупка.

– Твой член до сих пор в моей заднице, – Кир качнул бедрами. – Пусти.

Я с сожалением отстранился, позволив Киру соскользнуть с моего опавшего члена. Стянул презерватив, завязал и кинул рядом с кроватью, потому что идти выбрасывать его было лень.

А Кир просто лежал поверх одеяла, закрыв глаза. На его животе блестела еще не засохшая сперма. Я взял отработавшую свое смазку, снова наклонился, открывая ящик, убрал ее на место, а взамен достал влажные салфетки. Достал из упаковки одну и стер с живота Кира белые густые капли. Он даже не дернулся. Просто терпеливо ждал, пока я закончу, медленно моргая, а потом заполз под одеяло и замер.

Я тоже укрылся и погасил ночник.

В мутной темноте за окном падал снег.

__________________________________________

Предвосхищая все вопросы: продолжение будет. И очень скоро.

Часть 3

Когда я открыл глаза, в комнате было все так же темно, что, признаться, меня слегка удивило. По подоконнику, как и вечером, стучал редкий дождь, из приоткрытой почему-то форточки тянуло холодом.

Кир лежал совсем рядом, завернувшись в одеяло, тихо, ровно дыша. Его чуть приоткрытые губы влажно поблескивали. И я невольно улыбнулся, подумав о том, что он, точно так же, как и я в подростковом возрасте, обслюнявил всю подушку.

А потом... Потом меня настигла память. Я замер, чувствуя, как в груди кислотой разливается мерзкое чувство. Знаете, как если бы ты проснулся утром, и, сладко потягиваясь, вдруг вспомнил, что вчера завалил невероятно важный экзамен, от которого зависела вся дальнейшая жизнь.

От таких мыслей твой затылок как будто обжигает кипятком, а в глазах начинает мерзко щипать.

И сейчас я ощутил все это на себе. Я смотрел на безмятежно спящего Кира и думал о том, что сделал. Оправдал, так сказать, ожидания. Поступил именно так, как боялся.

Я ведь не этого хотел! Не так!

Впервые в жизни, сделав хоть что-то по-человечески, я тут же это запорол. Капитально. Поступил как тот ублюдок, заставляющий шестнадцатилетнего мальчишку отрабатывать жилье собственным телом.

А Кир ведь боялся именно этого.

Я вдруг вспомнил, какой пустотой были наполнены его глаза, когда...

Твою же мать. Я всегда знал, что я далеко не самый добрый и хороший человек, но это... Теперь меня с чистой совестью можно называть мразью.

Я перегнулся через край кровати, чтобы взять телефон, и первое, что царапнуло несоответствием – отсутствие на полу использованного презерватива, который я абсолютно точно не выбрасывал. Может, это сделал Кир? Но когда? Он вставал после того, как я заснул?

Я автоматически включил экран, чтобы посмотреть время, и опешил: часы показывали пятнадцать минут четвертого. То есть...

Я зажмурился, пытаясь сообразить, что вообще происходит. Легли мы во втором часу, это точно. И, по моим расчетам, сейчас должно было быть как минимум часов пять утра. Какого хрена тогда...

За спиной послышался шорох. Я резко обернулся и вздрогнул, понимая, что Кир не спит. Он смотрел на меня абсолютно сонным непонимающим взглядом, приподнявшись на локте.

– Кир... – в горле у меня перехватило. Я беспомощно замолчал, стискивая несчастный телефон.

– Чего? – зевнул он и запустил пальцы во встрепанную шапку волос.

Все это абсолютно не вязалось с произошедшим. Я растерянно молчал, не зная, с чего начать. Но за меня все сказал Кир.

– Ты хреново спал, – он улегся удобнее и натянул одеяло повыше. – Я открыл окно проветрить, это помогает, когда снится всякая ересь.