– Я ничего не хочу у него спрашивать, – качнул головой Кир. – Не хочу ни видеть его, ни говорить с ним, ни думать о нем. Но я хочу знать всю правду. Поэтому я позвоню по тому номеру. Может быть, это тот Валентин, охранник, который помогал мне.

– Наверное, сейчас этот звонок не обернется ничем опасным, – я вовремя схватил Кира за руку, когда тот поскользнулся на льду. – Возможно, ты действительно что-то узнаешь.

– Ты против, – вынес Кир вердикт.

– Если честно, то да, – я так и не отпустил его ладонь, и мы шли, глупо держась за руки.

– Ты переживаешь за меня так, как если бы я действительно для тебя что-то значил, – Кир посмотрел на наши сцепленные руки, но ладонь не убрал. Ему словно было плевать на то, что это могут увидеть случайные прохожие.

– Ты прекрасно знаешь, что значишь больше, чем «что-то», – я глядел под ноги, рассматривая асфальт. – А теперь, когда у тебя есть средства на жизнь...

– Думаешь, я уйду? – Кир посмотрел на меня.

– Я не знаю, – я стискивал его ладонь и почему-то все больше ускорял шаг.

– Я не брошу тебя, – после короткой паузы выговорил Кир. – И это не только из благодарности.

Оставшиеся метры до подъезда мы шли молча. А едва железная дверь за нами захлопнулась, я притиснул Кира к стене и поцеловал в обветренные холодные губы.

Часть 12

По номеру, записанному в найденном в камере хранения телефоне, Кир позвонил в тот же день. Он просто пришел ко мне на кухню, положил мобильник на стол и коснулся экрана, включая громкую связь. И кому адресован звонок, я понял сразу.

Правда, возразить времени у меня не оказалось. Потому что, едва я открыл рот, на том конце «провода» сняли трубку.

– Алло? – негромко выговорил хрипловатый мужской голос.

– Валентин? – выдохнул Кир, вцепившись пальцами в край стола.

– Толя? – в голосе мужчины словно что-то треснуло. – Это ты?

– Я нашел этот телефон в камере хранения, – Кир говорил это, смотря на потемневший экран. – Вместе с дисками, деньгами и моим паспортом. Единственным номером в контактах был этот.

Повисла пауза. И мне показалось, что наш собеседник нервно чиркает зажигалкой в попытке закурить. Хотя я вполне мог и ослышаться. Но зато мне тоже резко захотелось курить.

– Вы действительно работаете в охране моего отчима? – в интонации Кира появилось вдруг что-то беспомощное. – Скажите мне.

– Все еще работаю, – судя по шуму на заднем плане, Валентин находился рядом с шоссе. – Я начальник охраны теперь. Толя, почему ты не...

– Потому что год назад я пришел в себя в подворотне с разбитым затылком, – Кир присел на край стола и сцепил пальцы в замок. – На окраине Рязани. Без документов. Но с амнезией. Постепенно я начал вспоминать. И вспомнил, что вы... Вы неплохо относились ко мне, несмотря ни на что. И я подумал, вы можете... – Кир запнулся, – объяснить, как все это произошло со мной.

– Это я посадил тебя на поезд до Рязани, – как-то глухо выговорил Валентин. – Ты должен был забрать там свои новые документы, потому что тебе нужно было быть совершеннолетним, чтобы уехать из страны. А еще нужно было новое имя, прописка... Все. Мы это сделали. Но возникли проблемы. По моей вине. И сделки не вышло. Я искал тебя, клянусь. Но никого с твоим именем не нашлось. А по базе пропавших детей я искать по понятной причине не смог. Твой отчим не стал заявлять в органы полиции. Он знал о пропаже дисков и опасался, что ты сбежал, чтобы сдать его. Так что поручил поиски своей охране. Мне. И я подумал, что даже если ты умер, то это... лучше, чем если мы тебя найдем.

– Он бы нашел способ показать мне, что я не прав, да, – Кир коротко рассмеялся. Но в его смехе не было и капли веселья. Я расслышал в нем что-то такое, от чего по спине поползли мурашки.

– Поэтому я и не искал так тщательно, как требовалось, – теперь Валентин говорил ровно. – Но вместе с тем я надеялся, что тебе удалось сбежать, сменить имя... Все что угодно. Что однажды ты позвонишь. И скажешь, что жив.

– Мы должны встретиться, – Кир взял телефон со стола.

– Это невозможно, – быстро выговорил Валентин. – Твой отчим отдал мне приказ о том, чтобы найти тебя. И твоего друга тоже.

– Но я ведь передал Сапатову... – начал было Кир, но Валентин перебил его:

– Сапатов не станет обнародовать полученные материалы, потому что если твоего отчима возьмут, то молчать он не станет, – шум дороги на заднем плане вдруг исчез. Как если бы Валентин сел в машину. – Он потеряет все, если поступит так. Это не только грязные сделки, уход от налогов и подтасовка бумаг. Это еще и педофилия, как ты понимаешь.

– Подожди... – голос у Кира разом охрип. – Он ведь не... Он не...

– Нет. И я тому свидетель, – судя по звуку, Валентин повернул в зажигании ключ. – Но есть фото очень неоднозначного характера, которое суд вполне может расценить как доказательство его причастности к преступлению. Вряд ли ты помнишь, тебя накачали наркотой, но после заключения контракта с американскими инвесторами Сапатов поехал на вечеринку по этому случаю вместе с твоим отчимом. Он не был в курсе того, что именно имело место быть на таких вечеринках. А когда узнал, то просто уехал, ничего не сделав. Испугался потерять деньги, потому что такой скандал – это гарантированное падение акций и еще много неприятных событий.

– Я очень плохо помню, что там происходило... – Кир запнулся, прикусил губу, зажмурился, словно пытаясь вызвать из памяти какие-то образы.

– Значит, тебе повезло, – сухо бросил Валентин. – А теперь слушай очень внимательно. Повторять я не стану. И на этот номер ты позвонить больше не сможешь. Сейчас твой друг должен посадить тебя в машину и увезти из города. Если у него есть какая-нибудь юридически незарегистрированная дача в километрах ста пятидесяти от Москвы – было бы отлично, – слова прозвучали таким откровенным намеком, что я вздрогнул.