А еще он был абсолютно не возбужден.

Меня словно обдало ледяной водой. Я повернул его набок и расстегнул наручники. Поднес его чуть покрасневшие запястья к губам и осторожно поцеловал сначала одно, потом второе.

Кир судорожно всхлипнул, кажется, приходя в себя.

А я наклонился к нему и мягко поцеловал в мокрые от слез припухшие губы. Нежно, почти невесомо. Кир не ответил, но мне и не было это нужно. Я так же осторожно поцеловал его в щеку, потом в подбородок.

Пригладил потемневшие от пота слипшиеся волосы, коснулся губами покрытого испариной лба. Поцеловал в шею, потом опустился ниже, осторожно целуя сначала грудь, потом впалый живот.

– Прости... – слабо выдохнул Кир, неловко касаясь пальцами моего лба.

В ответ я поймал его руку и поцеловал в ладонь, а потом продолжил выцеловывать живот, медленно спускаясь все ниже. Когда очередь дошла до шрама, Кир ощутимо вздрогнул, тяжело задышал. А едва я коснулся пальцами его члена, всхлипнул и попытался вывернуться.

Я придержал его за бедра, останавливая.

– Не надо, – в едва слышном шепоте слышалась растерянность. – Пожалуйста... У меня же...

– Тише, – я поцеловал его в низ живота, туда, где кожу уродовал шрам. – Просто лежи.

И Кир послушался. Откинулся назад, стискивая в пальцах покрывало. А я просто склонился над его пахом и обнял губами вялый член, ощущая языком нежную, чуть бархатистую кожу.

Я никогда не умел хорошо делать минет, да и не любил. Но сейчас в голове у меня было совсем другое. Я вдруг понял, что сейчас наступил именно тот самый переломный момент, после которого Кир либо уйдет, либо станет моим.

Я должен был склонить чашу весов в свою пользу. Должен был исправить то, что натворил.

И когда член Кира под моими губами вдруг начал напрягаться, меня тоже обдало волной возбуждения, словно бы отсасывали сейчас мне.

Кир тихо вздохнул, едва заметно подаваясь бедрами, явно еще пока не осознавая происходящего. Его щеки порозовели, он часто облизывал губы, стискивая в пальцах покрывало. Ерзал, потираясь об него всем телом.

Я погладил его по внутренней стороне бедра и скользнул пальцами меж его ягодиц, не переставая отсасывать. И в какой-то момент, взяв как можно глубже, мягко протолкнул палец во все еще влажное от смазки отверстие.

Кир коротко сладко простонал, выгнулся, словно позволяя мне, подался вперед, насаживаясь на палец. А потом вздрогнул, кажется, начиная понимать происходящее. Дернулся в моих руках, но сразу обмяк, что-то сбивчиво шепча.

Он кончил, выгнувшись всем телом, сжав мою голову бедрами. А потом вдруг заплакал, по-детски закрыв лицо ладонями. Я обнял его, поцеловал в макушку, поглаживая по вздрагивающей худой спине.

Чуть успокоившись, Кир вывернулся из моих рук, заполз под одеяло и замер. Мне оставалось только последовать его примеру. А потом он вдруг спросил, не поворачиваясь:

– Могу я быть твоим парнем?

– Если захочешь, – отозвался я.

– Я хочу, – он так и не повернулся ко мне.

– Тогда мой, – я спрятал руки под подушку и сглотнул.

Кир не ответил. А потом вдруг повернулся и неловко прижался к моим губам.

Часть 10

– Я не хочу, – в который раз равнодушно пожал плечами Кир и снова уставился в книгу.

Мне не оставалось ничего другого, как сесть на стул напротив и начать есть приготовленный Киром завтрак: яичницу с колбасой и намазанный сливочным маслом кусок белого хлеба. Ну, и чашка кофе. Судя по запаху – на этот раз с корицей.

Впрочем, готовил Кир действительно вкусно, так что следующие десять минут на кухне царила тишина: я ел, а Кир читал.

Мы вообще теперь мало говорили. Утром Кир молча кормил меня завтраком, а вечером, так же молча – ужином. Ну, не считая малозначащих фраз, вроде «вынеси мусор» или «где зарядка от телефона».

Из дома Кир почти не выходил, за исключением редких его походов в магазин. И я не мог вытащить его никуда даже в выходные. Он отмалчивался, дежурно улыбался и говорил, что все нормально.

А когда мы ложились в постель, молча раздевался и тянулся ко мне за поцелуем. И я ни разу не смог отказаться. Целовал в ответ, жадно скользя ладонями по его спине, пропускал меж пальцев вьющиеся пряди его волос, а потом... Потом трахал.

Ласкал его, выгибающегося мне навстречу, стирал с висков капельки испарины. Кир тяжело дышал мне в губы, подаваясь на каждое движение, и не отпускал от себя до самого конца.

Но я ни разу так и не смог сказать ему, что люблю. Потому что самым моим большим страхом было то, что в ответ Кир просто промолчит.

А так...

Мы просто существовали. Были вместе. И Кир был моим. Именно так, как я хотел всегда.

***

Впрочем, это спокойное существование не продержалось долго. Ровно до того момента, когда, возвращаясь из магазина, мы с Киром встретили у подъезда двоих: невысокого лысоватого мужика в сером пальто и парня лет тридцати в строгом костюме и с папкой. Там же, у бордюра, стояла слегка грязноватая «Ауди А8» с затонированными наглухо стеклами.

Не знаю почему, но я сразу решил, что на этой машине приехали именно они.

Кир затормозил, вцепился в мое предплечье мертвой хваткой.

С пару секунд мы так и стояли перед лестницей, ведущей под козырек подъезда, а потом мужчина в сером поинтересовался: