О том куске земли с полуразвалившимся сараем знал только я и мои умершие родители. Они хотели строить там дом, но вот землю так с девяностых и не зарегистрировали. Территория садового товариществ «Лира» зарастала бурьяном, постепенно превращаясь обратно в лес. Но пару лет назад я стал периодически приезжать туда летом и немного поправил ситуацию. Нанял рабочих, которые вычистили участок от бурьяна, купил бытовку – что-то вроде небольшого деревянного вагончика с печкой.

Как это ни глупо, но мне не хотелось забрасывать единственное, что осталось от родителей. Тем более, как оказалось, люди это место не забросили. В километре от моего участка была целая улица дач. Оттуда я и планировал провести свет. Правда, руки все не доходили. Так что единственное удобство, которое у меня там было – вырытый посредине участка колодец, прикрытый фанерой. Ну, и нечто вроде туалета, а проще - навес с ведром.

– Я не знаю, сколько вам придется пробыть там, но рассчитывайте на месяц, – Валентин говорил быстро и четко. – Берите продукты, воду, одежду. Деньги и документы. Я позвоню, как только что-то будет ясно. Ехать надо сейчас же. Через час в вашей квартире будем мы. Ты понял?

– Да, – коротко отозвался Кир. – Я понял. Валентин... Один вопрос.

– Что? – негромко спросил тот.

– Мои родители, – Кир выдохнул эти два слова хриплым полушепотом.

– Твой отец был братом твоему отчиму, – через паузу отозвался Валентин. – Он и его жена погибли семнадцать лет назад в автокатастрофе. Твой отец и твой отчим владели одним бизнесом. Доказательств нет, но...

– Я понял. Не надо, – прервал его Кир.

– Один час. Отсчет пошел. Удачи, – и Валентин отключился.

– Прости... – у Кира тряслись руки, и он никак не мог попасть пальцем в нужную иконку на экране. – Прости, Дэн...

– Нам нужно собираться, – я отлично понимал, что сейчас нельзя идти на поводу у эмоций. – Возьми сумку и сложи туда все из шкафчика в ванной. Я соберу вещи. За продуктами заедем по дороге. Давай, – я забрал у него из рук телефон и подтолкнул к двери.

***

На сборы у нас ушло в районе двадцати минут. На магазин – еще двадцать. А через час мы уже ехали по Минскому шоссе.

За это время я умудрился ко всему прочему позвонить на работу и уведомить начальство о моем месячном отпуске за свой счет. Эта инициатива вызвала у моего шефа бурную отрицательную реакцию, но в итоге мне удалось склонить чашу весов в свою пользу. Это произошло после того, как я напомнил о том, что уже как пять лет мои выходные были только государственными.

– Я втянул тебя в настоящее дерьмо, – Кир сказал это, глядя в окно. И это были его первые слова за все время после того, как я запихнул его в машину и пристегнул ремнем безопасности.

– Я знал, что просто не будет, – уже смеркалось, и деревья по обочинам трассы начинали казаться черной стеной.

– Ты просто не представляешь себе, на что он пойдет, чтобы достать меня, – Кир прислонился лбом к стеклу. – Все это плохо кончится.

– Ну, в той дыре, где мы будем, нас вряд ли найдут быстро, – я пожал плечами. – Будем надеяться на то, что Валентин действительно честен с тобой.

– Он честен! – болезненно среагировал Кир. – Он рискует всем, помогая нам!

– Ты хорошо его знал. Извини, – меньше всего мне сейчас нужно было выводить Кира из себя. Он и так едва успокоился.

– Если он найдет меня... – Кир осекся, коротко глянул в мою сторону. – Я боюсь даже представить, что он сделает, когда это случится.

Я не нашелся, что ответить. Поэтому просто осторожно взял его за руку. Сжал в ладони его холодные пальцы, и Кир стиснул мою руку в ответ.

А доехали мы быстро, и в девять вечера уже были на месте. Оставалась только колея, идущая через заснеженное поле.

Конечно, снег уже осел, а к вечеру подморозило, да и машина моя была полноприводной, но опасность застрять и идти потом семь километров за трактором в деревню оставалась. Хотя другого варианта у нас просто не было.

Так что я просто включил передачу и с черепашьей скоростью двинулся вперед.

Кир сидел молча, сцепив руки в нервный замок. Он тоже прекрасно понимал, что поездка по полю может закончиться ночевкой в этом самом поле.

– Ты же сказал, что это старый сарай, – Кир подался вперед, с любопытством разглядывая виднеющуюся в свете фар бытовку. – Это не сарай.

– Сарай тоже есть, – успокоил его я. – Сейчас придется принести оттуда доски, чтобы поставить на них машину.

– Зачем? – поинтересовался Кир.

– Чтобы мы смогли уехать, – я заглушил мотор и достал из бардачка фонарик. – Снег растает, земля размякнет и превратится в грязь. Мы завязнем так, что поможет только трактор. Пошли. Только осторожно, смотри под...

– Твою мать! – выругался недослушавший меня Кир, опрометчиво спрыгнувший наземь обеими ногами. – Да тут пиздец! У меня снега теперь полные кроссовки!

– Забирайся обратно в машину, – велел я. – Я сам все принесу.

– Да мне уже похер, – фыркнул Кир. – Ноги все равно мокрые.

– Ладно, затопим печку, все высушим, – решил я и тоже вылез из машины.

К сараю шли долго, выбирая дорогу. В свете слабенького карманного фонаря можно было разглядеть очертания кустов, деревьев... Тьма стояла кромешная. Здесь не было ни одного источника света, кроме моего фонаря.

Кир вцепился в мое предплечье, я слышал его тяжелое неровное дыхание. И я знал причину: Кир жутко боялся темноты в последнее время. Не знаю точно, откуда взялся этот его страх, и что именно пугало Кира в темноте, но, скорее всего, это было следствием того, что Кир вспоминал. И рассказывал мне далеко не все.