Он нагло пользуется ситуацией и моей усиленной занятостью, потому что, только успев избавиться от чужих брюк и белья, тут же чувствую уверенный первый рывок внутри себя. Сдавленно охаю, ощущая на губах глубокий жесткий поцелуй, обхватываю бедра Тео ногами, сокращая мышцы и вызывая его непроизвольный стон, и мы начинаем двигаться в едином ритме.

 Я никогда бы не подумала, что от единения с другим человеком можно получить настолько полный и красочный спектр эмоций. Такое ощущение, что до встречи с Тео жила, словно в эмоциональном вакууме. И только теперь начинаю понимать, каким ключом была открыта дверь в страну ощущений и невероятно чуткого восприятия действительности. Потому что вижу это сквозь отсветы приглушенных светильников в его глазах, чувствую в каждом осторожном прикосновении или судорожном объятии, ощущаю в движениях, сводящих тело и душу с ума. И весь мир сужается до восприятия одного-единственного человека, когда-то давно решившего посвятить себя моей защите и поддержке. Подарившего покой и состояние бесконечного счастья. Бескорыстно отдавшего свою нежность.

 - Люблю тебя, - нехотя отрываясь от желанных губ и повернув голову, хрипло выдыхаю почти у самого уха Тео.

 На мгновение он останавливается, смотрит на меня долгим взглядом. И тьма в глазах взрывается фейерверком эмоций. А затем, не предупреждая, Тео начинает двигаться яростно и резко, выпивая мои крики поцелуями. Но мне нравится эта дикость. Кажется, сейчас к его сердцу тоже был подобран ключик. И имя ему любовь...

 В несколько движений он доводит нас обоих почти до потери сознания. Не выдержав, кусаю его за плечо, услышав знакомый довольный полурык-полустон. А потом, когда он почти падает сверху без сил и пытается откатиться, не выпускаю его изнутри, отвечая на непонимающий взгляд лукавой улыбкой. Попался... Разгадав мои коварные планы, Тео начинает сиять и сам, а я, пользуясь моментом и его расслабленностью, нежно провожу пальцами вдоль его позвоночника.

 Кажется, этот новый год станет лучшим в моей жизни.

 Мы не телепортируемся к Боно, как сделали бы это для обычного задания. Взявшись за руки, словно школьники, и размахивая ими взад-вперед, не торопясь, идем по улицам к конторе адвокатов, благодаря тому, что сегодня, вопреки установившейся традиции прошлой недели, встали пораньше. Тео и новый год - да, именно в такой последовательности следует принимать лекарство от забвения. Потому что за прошедшие семь дней я не только обнаружила в себе кулинарный талант, но еще и поняла, что, например, занятия медитацией, при условии некоторого разнообразия поз, позволяют не только духовно оздоровиться, но и эмоционально благоговеть. О чем это я?..

 Тео, улавливая отголоски моего настроения, только качает головой с таким видом, будто говорит: "Ты неисправима, Рен". Но молчит. И правильно делает. Имей я хоть малейшую надежду на урегулирование характера, он не был бы сейчас таким счастливым идиотом. Так что, я считаю, мы вполне себе в расчете.

 Ответом на подобные умозаключения служит сдавленный смешок сбоку, но в целом - я даже не сомневаюсь в этом - Тео со мной согласен на все сто. Собравшись с мыслями, некромант чуть сжимает мою ладонь:

 - Все запомнила?

 Я молча киваю. Еще бы, забыть такое. Да это знание может, в конечном счете, явиться именно тем, что спасет мою жизнь. Дело в том, что мы не только вспоминали основы - и не очень - кулинарии и заполняли провалы в воздержании некоторых особо неудачливых возвращенцев, но еще и совмещали приятное с полезным. В середине недели Тео взял меня за руку и отвел в спальню, только совсем не за тем, о чем я начала думать. С серьезным выражением лица он уложил меня на спину, склонился и произнес:

 - Запоминай ощущения...

 А затем начал легко, словно пушинка, целовать. Только вот мне с каждым прикосновением его губ становилось все хуже и хуже. Вначале не понимая, что пытается показать некромант, начала вырываться, но тот держал крепко, и вскоре ответной реакцией организма стало головокружение. А потом я поняла. Он забирал мою душу.

 Медленно, каплю за каплей, перегонял в свой организм, укрепляя во мне страх и отчаяние. Мысли метались из стороны в сторону, не в силах объяснить причины внезапной пытки, на которую меня обрекал любимый мужчина. Кожу словно сдирали заживо, из вен вкачивали кровь, а сосуды принудительно сжимали, вызывая спазмы и терпимую на границе порога боль.

 Глаза застилала пелена слез, когда Тео, наконец, прекратил пытку и признался:

 - Такие ощущения будут, если ты сама, без моего участия, решишь отдать душу мне. Запомни ощущения. Повтори. И выучи.

 Я повторила. Тео справился на порядок лучше, но мне невыносимо было причинять боль родному существу. Поэтому гораздо больше энтузиазма вызвало возвращение души, которое я обожала еще со времен встреч на изнанке.

 И вот сейчас он заставлял меня воскрешать в памяти те жуткие минуты. Надо сказать, Тео прекрасно умел отделять зерна от плевел, что, в нашем случае, означало разные песочницы для рабочих и личных отношений. Это импонировало и позволяло не отвлекаться на чувства тогда, когда был холодный разум. Поэтому, несмотря на некоторую комичность ситуации, продолжая держать некроманта за руку, я, те не менее, продолжала размышлять о предстоящем деле.

 Если девушка действительно окажется нефилимом, стоит поискать связующие со школой ниточки. Я больше чем уверена, что с места, где погибла секретарша Джонса, будет выход на школьный дворик. Что же такого в этом, на первый взгляд, ничего не символизирующем месте? Какую ценность может представлять здание, полное детей и подростков, для тех, кто все это затеял? И каким боком тут могла оказаться я.

 Единственная мысль, которая приходит в голову, заключается в том, что акцент стоит делать не на школу, а именно на то, что она содержит в себе подрастающее поколение. А ведь дети - символ, как-никак, жизни...

 - О чем ты думаешь? - врывается в мысли голос Тео, и я на время прекращаю рассуждения. - От тебя идет такая волна сосредоточенности...

 - Понимаешь, все эти семь нефилимов, точнее, места, где их находили, тесно связаны со школой. И оттуда же есть проходы через Грань к многолюдным местам города...вот я и ищу в этом какой-нибудь знак.

 - Если я скажу тебе, что школу построили на том месте, откуда началось сотворение жизни, это прольет свет на твои рассуждения? - осторожно интересуется Тео.

 - И очень, - не могу не согласиться. - А жертвенного алтаря там, случайно, нигде нет? - криво усмехнувшись, думаю о том, что большей шутки Творец придумать бы не смог.

 - Нет, Рен, - качает головой Тео. - Просто там, где было положено начало, легче всего устроить конец.

 - Мне приходила в голову эта мысль, - задумчиво отзываюсь я. - Но давай не будем о плохом.

 Тео сжимает мою ладонь:

 - Не будем. Главное, помни, что, в случае крайней необходимости, если меня не окажется рядом, ты сама сможешь избавиться от души.

 Меня передергивает от напоминания. Да, знаю, что смогу справиться и сама, но...так хочется, чтобы он был рядом! Мы подходим к офису адвокатов, и я в последний раз окидываю взглядом знакомую картину. Такое ощущение, что мир вокруг уже не будет прежним. Отгоняя невеселые мысли, натянуто улыбаюсь спутнику, и мы поднимаемся к Боно.

 В кабинете начальника уже ожидает Хани. Босс сидит напротив нее и вертит в руках мешочек с кристаллом, содержащим отпечаток души. Он без слов понимает меня и молча протягивает бархатную ткань, а я практически моментально освобождаю камень.

 - Седьмой, - отвечаю на висящий в воздухе вопрос, быстро убирая кристалл в чехол.

 Сегодня будет жарко...

 - Ты точно уверена, что не стоит использовать право отказа? - хмурит брови Боно.