Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

А и есть другие, целомудренны и стыдливы, и нужно пройти близко, чтобы узнать о них. И не восстают наги.

И когда все задремает, прилетает некий дремач и берет всё, как зернышко, в свой клюв…

<1907>

«Морных годин ожерелье…»*

Морных годин ожерелье одела судьба. Кинула, молвила. Поправила венок нехотя. Вымранных вышней волей народов ветка черемухи подается в окно узкое, узкое! Вымранных жизней ветка смрадная.

Жрица Вещая, – мирами покрывшая беловыпуклую грудь, не ты ли на перстне с мизинц<а> имеешь яд? Тот, – который заставит отлететь юношу в высокий час в загробный дол?

Из страны Радостной Мори иду я, морин, несу в руках свою земную душу. Девушка навстречу мне с распущенными волосами.

– Это ты, морин?

– Я, деушка. Поцелуй в уста!

– Целую. Нас двое. От берегов нудной яви к берегам высокой радости Мори идем мы – нас двое.

«Бельмо-белючая-белючая…»*

Бельмо-белючая-белючая беля<вой> белины плывет лебедь на синьме-синючем-синючем озере, где зеленючи тростники.

И сокол дрожит, и зазвенел звонок на распущенном, трясимом нежно и быстро хвосте.

И сокол – взор ночи – тонет в небе, и изогнутогорлые плывут цапли.

И всадник скачет небавый.

И приходила дева-сон, ранняя часть коей – дева, поздняя – сон.

<1907–1908>

Любава*

В цветне выделялись звукоглаз и звуковая бровь. Так сменялись ткани и рукозвученница плыла в зыбях.

И небавый взор дикого юноши, и водины уст, и смеюнчики небоемов, и поцелуешерстная древиня, склоняясь вечеротел<ом> с ветлы, печатлеет мглою уст мол поздний: будь мой. Но спорым споруном быстро закачались тростники, и чайкошерстная мелькнула рука.

Колыбается водовое Резничего.

Водяные бороды блещут каплями и блескавица голубая стру<ит> вольно.

<1907–1908>

<Симфония «Любь»>*

Я, любчик любвей, любимый, любок, любяга невлюбляемых любок, в любели люблю любованием, олюбью, и любью залюбив любинища, любокий в любинах, любака нелюбанных любок, люботствуя, любик, любую любую из любок в любильнях, люблятнях, любятнях и олюби любнец, любни любокой Любини, залюбив безлюблую любку.

Люба приполюбливала: – Любишь Любиму? – Любиму люблю, – люботствовал любхо, возлюбнея, – и любезное люблю. И нелюби безлюбням любить призалюбливаю.

– Залюблюсь-влюблюсь, любима, любнея в любинках, в любви любенеющих.

Любкий! любкий! в люблениях любежа принеолюбливает любитвы любчика с любицей, любезного с любезной.

Любезные! любезные!

Любынь любынников, боголюбовная ясть люб.

Любрями олюблять, нелюбрями залюбить, полюбить, приполюбливать, призанелюбливать, прионелюбливать – любом любное любить. О, люб!

О, любите неразлюбляемую олюбь, любязи, и до нелюби долюбство любезя!

Людо, любеник любчей в любях любицы, любенней, люблец любиц, влюбляка в любчонок, любёх и любёнок, любёнок любёнку, любак в любищах любущих, любун в любочек, о любун, о любуй!

Любезнь любезнуют.

Любить любовью любязи любят безлюбиц.

Любаной любим, принезалюблен к любице, любынник, любаной любимый, о, олюбись!

Любец солюбил с любецом любеца; любиня, безлюбкость олюбливая, любажеские любавы и любравы любоев возлюбила любезно.

Любочеств любрак, любровник любнеющий с приолюбенелым любилом, любень любилень любящей, любязь олюби любков, в любню любух любекой влюбчий занедолюбил любимое безлюбье любоя любей любежников, любнел, в олюбенелые нелюби любезя.

Любный приулюбчивое любилу любежников, люблых любашечников, в любитвах и любое олюбил, залюбил, улюбнулся в любицу.

Любравствующий любровник любачеств разлюбил любиль, занелюбил любища любоя Любаны.

Любец с любицей любавы, любну в любраве любровника, любить любнею, Люблин.

Любкой! Любкой!

Принеулюбил любирей любящих Любаны.

Приневозлюбил любря Любаны, любоя Любанина.

Улюбил в любиле любовь Любини, прилюбь любы предлюбий, залюбь-любы любежа любой, любенея в незалюбчивых в любежах.

Любило Любаны залюбилось нелюбью к любиму, возлюбила нелюбины, любицей любима, приулюбилась в залюбье любящей нелюбка, в любачества любучей невлюбчивого.

В любиль любила любно любиться, не приулюбливать, да незалюбила до нелюби любицей любка, нелюбязем любицы, нелюбью в недовлюбенную любошь в безлюбкого.

Разлюбил в неразлюбиль улюбчиво любить люботу приулюбленную любима, излюбленнейшего любёнка, любана, люблица.

Разлюбил неотлюбчиво любить, приолюбливать нелюбовую любовню, любирей не любящую.

Любим любимый, олюбил нелюбонь не любреть – не любить любицу, любицей и любри любящую, возлюбил Го-любицу, и голюбятся го-любь и го-любица, к любрям и любирям любрые.

Любовейным прилюбом,

любовейным олюбом

залюбил, прилюбил любанную любицу,

в любрях любнеющую с любиками, любочками, го-любятами.

<1907–1908>. <1912>

«Отсутствиеокая мать…»*

Отсутствиеокая мать качает колыбель.

Дитя продевает сквозь кольца жизни ручки-тучки небыли.

И <любог> отца скачет по полю конским телом буйхвостым.

И полистель войскам взоров дает приказы: «Ряды, стройсь!» Зазвен<ели> тетивы и звенел голубой лад луков.

И ресницы – копья.

Мальчик <с> развевающи<мися> кудрями будущего смеется.

И небовые глаза, и блестит золото звезд в них, и ночь, протянувшаяся бровью.

Зима смеется в углах глаз.

Небистели вьются, кружатся за ресницами.

И звоногрезежн<ые> сыпал торговец каменья.

И девовласый онел был, и зрачкини мойма взяли синель.

И онаста моймом была разумнядь, и северовласая сидела дева.

И черты зыбились толбой, и были онасты ими взоры дев.

И молчаниевлас был лик и оналикий бес.

Многолик таень и теблядины пятнаты моймом.

И тобел широкозеват и вчератая дева и мновый дух.

И было оново его сознание и он<овой> его мысль.

И правдавицы разверзлись нелгущие ресницы.

И онкий возглас, и умнядь вспорхнула в глазовом озере.

Онкое желание.

Оникане и меникане вели сечу, выдерживали осаду взоров юноши. Век с толпой мигов.

Онило моей души.

Сквозил во взорах онух, онелый сон онимая.

И онел, врезающий когти в мойел.

<1907–1908>

«И, всенея, ховун вылетел в трубу…»*

И, всенея, ховун вылетел в трубу и, повселенновав, опять влетел в избенку. И мы лишь всеньма всенеющей воли, волерукого дикана. И белязи были скорбновласы и смехоноги. И небнядинное голубьмо за ними сияло, сиючее, неуставающее.

И волязь стать красочим учился у леших блесне взглядовой, лесной, дикой, нечеловеческой. И смехорукое длилось молчание.

И веселовница нудных рощ радостноперыми взмахнула грустильями. И скорбун по вотчинам Всенязя качался в петле. И грезог-немог полон был тихих ликов. И соноги-мечтоги вставали в мгловых просторах. И то, о чем я пишу, лишь грезьмо грезюги.

Но сонногрезийцы прекрасны и в небесовой мгле. Небесатый своей думой я утихомирился и лег спокойно спать.

2
{"b":"554100","o":1}