Когда он не ответил, она нахмурилась.

– Вы перегрелись на солнце поутру? Плохо слышите?

Рафаэль рассмеялся и поцеловал ей руку.

– Я прекрасно слышу. Просто плохо соображаю. Я надеялся, что какая-то волшебница испечет для меня горку вкусных бенье и сварит кофе с цикорием.

– Тут волшебниц нет, негодник вы эдакий, только я, Зандер и… – Она глубоко вздохнула. – Но я могу найти вам бенье, дайте мне минутку, сейчас посмотрю. Вот. – Она подошла к ближайшему столу, отодвинула стул и протерла его от невидимой пыли. – Садитесь, сэр. Я скоро вернусь.

Она ушла до того, как Рафаэль успел ответить. Он сел на стул и оперся затылком о стену, закрыв глаза. Его обнаружили, и теперь он поест бенье.

Прошло несколько минут. Внезапно Рафаэль резко дернулся, почувствовав, как кто-то прикоснулся к нему. Поморгав, он увидел Лиз.

– Лиз! – Вскочив на ноги, он поцеловал ее в щеку, почти попав в губы. Но его остановило выражение ее глаз. Он взял ее за руки и улыбнулся. – Я так рад видеть вас! Джуни не говорила мне, что вы здесь.

Она бросила взгляд через плечо.

– Она печет вам бенье и не позволяет мне помогать. Говорит, что я не умею. – Она рассмеялась. – Она же меня и научила, и вообще, у меня хорошо получается.

Что-то в этом разговоре было не так… что-то странное, но что, Рафаэль никак не мог понять.

– В чем дело, mi corazón[37]?

Она отступила на шаг и убрала руки.

– Не называйте меня так.

– Но вы мое сердце. Именно поэтому… Эх, мне сложно говорить именно тогда, когда больше всего надо. Не все хорошо, но у меня для вас отличные новости, и я чуть не забыл о них рассказать!

Выражение лица Лиз не изменилось.

– О чем вы?

– Я не понимаю, почему вы мне не доверяете. – Рафаэль обвел зал скорее удивленным, чем встревоженным взглядом. Их никто не слушает? – Пойдемте со мной.

Он взял ее за руку и направился к двери.

– Но бенье…

– Позже.

Он вывел ее на веранду и почти силой усадил на качели.

– Я нашел вашу кузину, – выпалил он, сев рядом. – Теперь скажите, какой еще подвиг я должен совершить, чтобы завоевать руку и сердце моей дамы.

– Скарлет? Вы нашли ее? – Лиз была вне себя от радости. – Где? Она в порядке? Вы же ее не оставили, правда? – Она схватила его за руку и встряхнула. – Рафаэль, где?

– Какой напор. – Он старался не улыбаться. – Я оставил ее с матерью. Она в полном порядке. Мама наверняка раскормит ее к тому времени, как появится ребенок…

– Ребенок? Какой ребенок?

Рафаэль поморщился. Его любимая сразу обратила внимание на это обстоятельство.

– Пожалуйста, вы помнете мне рубашку. – Когда она отпустила его, он оправил жилет и разгладил рукава. – Да, у нее будет ребенок, где-то летом, если верить моей маме.

– Ребенок… – Лиз быстро заморгала и одарила его такой красивой улыбкой, что Рафаэль с трудом подавил желание тут же ее поцеловать. – Это хорошо, я считаю. Но расскажите, как вы нашли ее.

Рафаэль ждал этого вопроса. Он хотел утаить от нее самые ужасные подробности. В то же время Лиз, при всей ее мягкосердечности, не была таким тепличным растением, как его сестра София.

– Ее захватили при налете американцы, – осторожно начал он, – когда они атаковали британскую плантацию возле Натчеза. Я купил ее на аукционе в Новом Орлеане. Она была уставшей и грустной, но в целом в порядке.

– Значит, она все еще… – Лиз развела руки в стороны, не в силах произнести слово «рабыня».

– Да, увы, дать рабу вольную не так-то просто. Не говоря уже о том, что это дорого. – Когда она посмотрела на него немигающим взглядом, он поспешил пояснить: – Но она в безопасности! Пока она с моей матерью, никто не обидит ее. Когда у меня будет время, я займусь бумагами по ее освобождению.

Лиз отвернулась.

– Вы, должно быть, считаете, что я неблагодарна. Это не так, просто я так волновалась о ней. Теперь еще дедушка попал в тюрьму вместе с этим противным Джеймсом Уиллингом…

– Что? Я так и знал, что что-то случилось! Поясните, пожалуйста.

– Это такая глупость! Мой отец вечно попадает в какую-нибудь историю. Этот человек, этот Патриот, как он себя называет, читал и раздавал копии Декларации независимости у нас в таверне. Случилось это где-то две недели назад. Когда люди начали волноваться, отец не придумал ничего лучшего, как присоединиться к ним! У майора Редмонда не осталось выбора, и он упек их за решетку. На следующий день мой дед пытался убедить майора отпустить этих людей, и, когда майор отказался, дед настоял на том, чтобы его тоже арестовали!

У Рафаэля зашевелились волосы на затылке. Джеймс Уиллинг начал играть роль отважного патриота, после того как его рейды по британским плантациям настроили против него многих людей. Британцы усилили патрули на Миссисипи, а люди, которые в другой ситуации могли занимать нейтральную позицию, обозлились из-за действий Уиллинга. Король Георг получил в их лице серьезную поддержку. А теперь, оказывается, Уиллинг приехал в Мобил и сам сунул голову в петлю. Смелый поступок. Но, как сказала Лиз, глупый.

А тут еще как минимум два члена семьи Лиз открыто стали на сторону повстанцев. Лиз оказалась в опасном положении.

Рафаэль задумался.

– И… мисс Редмонд вмешалась, чтобы вам помочь? Уверен, что она не оставила этот случай без внимания.

– Я не видела Дейзи уже почти две недели. Отец заставил ее переехать с ним в форт. Как видите, сейчас тут все… на нервах. Людям приходится принимать какую-то сторону, и сложно понять, кому можно доверять.

Он знал, что так будет. У него были указания не афишировать свои действия в поддержку американцев. По крайней мере пока из Мадрида не придет официальное объявление войны. Но он не ожидал, что его сердце будет украдено.

Рафаэль вздохнул:

– Да, я знаю. Лиз, я должен спросить, присягнули ли вы британской короне?

Он заметил, что в ее глазах промелькнули какие-то непонятные чувства.

– Мой дедушка сказал, что я могу вам доверять. – Эти тихие слова, казалось, обнажили ее душу и открыли для любых действий, которые он мог предпринять. – Я надеюсь, что он прав.

Спустя какое-то время Рафаэль будет рассматривать этот момент как собственное становление, взросление. Веселые приключения забавного денди, который играючи выуживал из британцев нужную информацию, закончились. Внезапно оказалось, что на нем лежит ответственность за жизни других людей. Будь он старше или менее горд, он бы, наверное, тут же сбежал.

Он не прикоснулся к Лиз, поскольку ее решение должно было быть рациональным и принятым без всякого постороннего влияния.

– Ваш дед прав, – осторожно ответил он, – но я должен знать, почему вы живете в таверне, а не в форте вместе с друзьями. Держу пари, что Маклеод просил начальство об этом.

Лиз прикусила губу.

– Да. Но он не может влиять на мою судьбу, пока я не вышла за него замуж. Я все еще принадлежу отцу…

– Вы собираетесь выйти за Маклеода, Лиз?

Ему нужно было знать это прямо сейчас, прежде чем он совершит какой-то серьезный поступок.

– Нет! – Она закрыла глаза руками. – Я сказала ему, что люблю его лишь как брата, но он не хотел меня слушать.

Рафаэль ощутил такое облегчение, что чуть не соскользнул с качелей. Но ему все равно следовало вести себя осторожно.

– Значит, вы связались с повстанцами из-за отца и деда?

– Да, но…

Она уронила руки на колени и посмотрела на испанца.

Блеск ее красивых глаз, в которых он увидел отвагу и страх, наполнил его гордостью и уважением. Эта женщина была его любовью. Его. Хотя он еще не мог предъявить на нее права.

– Я пришла, чтобы понять те принципы, что они отстаивают, – медленно пояснила она. – И как бы я не осуждала методы мистера Уиллинга, которые он использует для достижения целей, Декларация независимости, которую он привез и прочитал, является выдающимся и священным документом. Если бы я знала, что от этого будет толк, я бы сама пошла в тюрьму вместе с дедом и отцом. Но, так как Симон уехал неизвестно куда, кто-то должен остаться и помогать мачехе заботиться о моих братьях и сестрах. Поэтому я живу здесь, у Гиллори, готовлю и убираю со столов, учу детей в школе, помалкивая о надеждах и мечтах о свободной нации. – Она пожала плечами. – Наверное, я трусиха. Но теперь вы все знаете. Не понимаю, зачем я вам это рассказала. Возможно, Господь пытается сообщить мне, что вы можете помочь мне и моей семье.