Голос девушки дрогнул. Нил протянул ей руку.

– Я знаю, – сказал он, – но они ведь не были женаты. Он погорюет, а потом найдет другую девушку. Вот увидишь.

Лиз остановилась и одернула руку.

– Ты правда так считаешь? Если у него черная кожа и он принадлежит кому-то, то у него нет чувств? – Нил посмотрел на нее и отрицательно покачал головой. – Люди говорят, что мы со Скарлет как сестры! Наши матери были близнецами! Что, если со мной что-то случится, Нил? Ты тоже погорюешь, а потом найдешь другую?

Это были жестокие слова, которые она сказала сгоряча, не подумав. Но если Нил действительно хотел жениться на ней, а она знала, что этого он хотел очень сильно, то ему надо было понимать, с кем он имеет дело. Она не была принцессой или леди. Она была лишь дочерью освобожденной рабыни и пьяницы рыбака.

У Нила отвисла челюсть, а в глазах появилась обида и грусть. Он отвернулся.

– Как ты можешь так говорить? Я… я люблю тебя, Лиз. Всегда любил. Ты у меня единственная. – Когда она не ответила, он набрался храбрости и снова посмотрел на нее. – Знаю, что я не такой модный, как тот испанский парень, но я могу заботиться о тебе, а майор говорит, что он поможет мне найти домик, пока меня не переведут в другое место.

Нил вспомнил про «испанского парня» не к месту. Сердце Лиз замерло при мысли о Рафаэле. Даже Нил заметил, что она очарована им. Как унизительно! Гордость добавила металла в ее голос.

– Спасибо, я сама могу о себе позаботиться. – Она досчитала до десяти. – Нил, ты хороший человек и заслуживаешь девушку, которая полюбит тебя всем сердцем. А я… я слишком нетерпеливая, слишком независимая, слишком… слишком… все! Я заставлю тебя страдать через неделю совместной жизни.

Нил подошел к девушке и попытался взять ее за руку.

– Не отказывайся, Лиз. Я готов ждать тебя. Я не собирался говорить так рано, но ты… ты вроде как вынудила меня. – Он тихо засмеялся. – И за это я тоже тебя люблю. Тебе все интересно. Тебе надо все перевернуть, рассмотреть, обсудить и исправить, если получится.

Он был полностью откровенен, мил и упрям, прямо как тот старый мул. Она попятилась, качая головой.

– Никаких обещаний, Нил.

– Я подожду. Пойдем, я слышу музыку. – Он предложил руку, и ей ничего другого не оставалось, как взять ее.

Когда они вошли в маленький, наполненный людьми зал, Лиз выдавила из себя улыбку. Она разговаривала и плясала как ни в чем не бывало, словно бы у нее совсем не было никаких забот на этом свете. Внутри же у нее все клокотало от обиды и ярости. Не давая выхода своим эмоциям, Лиз понимала, что рано или поздно взорвется. Неужели Господь хочет, чтобы она вышла замуж за человека, который не сможет ей возразить, просто превратится в мягкую подушку, с которой она сможет сделать все, что угодно? Без сомнения, Нил мог быть хорошим добытчиком. Но разве этого достаточно для брака?

С другой стороны, что, если она поищет кого-то другого, но никого не найдет? Мысль о том, чтобы прожить остаток дней старой девой, ужасала ее. Она любила детей и считала счастьем, когда ей удавалось вызвать у них интерес к новым мирам и людям, о которых писали в книгах. Но рано или поздно, о боже, Дейзи выйдет за Симона, а Лиз будет в одиночестве заниматься школой. Достаточно ли ей будет учить чужих детей и никогда не почувствовать радости материнства?

Поморгав, она отогнала от себя эти тяжелые мысли и сосредоточилась на том, что происходило вокруг. Бриджитт превзошла себя, устроив в зале таверны веселое празднование сбора урожая. Столы и стулья поставили вдоль стен, чтобы освободить место для танцев, а неровный дощатый пол отдраили до блеска. Яркие оранжевые тыквы и фиолетово-золотистые горлянки украшали мешки с сеном, наваленные по углам для тех, кто хотел бы пошептаться. Горожане, одетые в свою лучшую одежду, кружились по залу под музыку двух скрипачей, сидевших на возвышении в задней части зала.

Лиз взяла Нила за руки, приготовившись к народному танцу. У нее не было причин грустить. У нее была работа, чистый безопасный дом и хорошая компания. Если она проголодается, на столах достаточно еды. На самом деле она ничего не ела с полудня предыдущего дня, но даже сама мысль о еде заставляла ее голову идти кругом. Нил с тревогой поглядывал на нее, а Лиз пыталась выдавить из себя улыбку. Возможно, ей стоит расслабиться и попросить его проводить ее домой.

Когда она повернулась к двери, то увидела там Рафаэля Гонсалеса под руку с Дейзи Редмонд.

Пока его не было, она успела повзрослеть.

Рафаэль не знал, что думать. Он ожидал увидеть веселую экзотичную девчушку, которая вскружила ему голову своим французским акцентом, полными губами и острым юмором. Вместо этого он тупо уставился на тихую бледную тень той Лиз. Внезапно кто-то ущипнул его за руку.

Он закрыл рот и посмотрел на Дейзи Редмонд, которая прошептала:

– Ну же, дон Рафаэль, пойдемте, а то все подумают, что я притащила сюда статую Дон Кихота.

Он рассмеялся, похлопал ее по руке и усилием воли заставил себя сделать несколько шагов.

– Хотите потанцевать? – предложил он, когда они прошли через зал. – Или подождем следующего танца?

Себе же он велел не смотреть на Лиз.

Но почему нет? Рафаэль не понимал. Она была самым изящным существом в зале, словно бесценный холст в мрачном чулане. Зачем она надела эту ужасную шапочку? И оделась, как старушка?

И зачем, о боже, она танцует с этим британским драчуном? Кажется, его зовут Нил.

– Думаю, нам лучше танцевать. Вы привлекаете внимание.

Дейзи потянула его к краю зала, где он остановился в конце ряда других мужчин, и подхватила юбки, чтобы стать к нему лицом.

Рафаэль танцевал механически. Когда он прибыл в город, то не знал, где искать Лиз. Сначала он решил покончить с делами, доставив пшеницу майору Редмонду. Майор пригласил его домой выпить, где, по счастливой случайности, Дейзи рассказала ему о вечеринке, на которой должна была быть Лиз.

Теперь, когда он пришел сюда и увидел Лиз, то почувствовал, что все идет не так, словно бы, как он когда-то шутил, он приплыл не в тот порт. Удивительно, но прошел всего лишь год с тех пор, как он отнял у нее ножик и, образно выражаясь, воткнул его себе в сердце.

Она пронеслась мимо него, опустив глаза. Хотя нет, вот она бросила на него пронзительный взгляд топазовых глаз, прежде чем исчезнуть в толпе танцующих. Рафаэль хотел последовать за ней, но танец закончился. Дейзи присела в реверансе перед ним, а ему следовало поклониться.

– Спасибо, моя леди. – Он взял Дейзи под руку. – Я полагаю, здесь где-то должны быть закуски. Хотите пить?

Она достала из кармана кружевной веер и закрыла им раскрасневшееся лицо.

– Да, хочу. Но сначала отведите меня к Лиз.

Он прикусил губу.

– Стоит ли?

– Если вы не хотите и дальше сердито смотреть на нее через весь зал, я настаиваю.

– Я не смотрю на нее сердито.

– Тогда хмуро. Словно бы вы наелись зеленой хурмы.

Рафаэль сдался и позволил ей отвести себя в угол, где в окружении напудренных париков местных джентльменов виднелась огненно-рыжая голова Нила.

Не сердиться. Не хмуриться. Рафаэль занервничал.

Да что с ним сегодня такое? В компании женщин он никогда не лез за словом в карман.

Он обогнул последнего напомаженного джентльмена и остановился. Скромное платье Лиз было застегнуто до самого подбородка, а ужасный чепец закрывал почти все ее роскошные черные волосы. Он хотел сорвать его, запустить пальцы в ее шевелюру и целовать снова и снова.

Вместо этого он, как ему показалось, высокомерно улыбнулся.

– Мисс Ланье! Какая встреча. И мистер… мистер… О боже, кажется, я не помню, как вас зовут, сэр.

– Маклеод. – Нил неловко шаркнул ногой. – Здравствуйте, лорд Рафаэль. Вы снова к нам приехали.

– Да, дела-дела, – ответил Рафаэль. – Если вы только не считаете, что я должен быть в другом месте. – Он усмехнулся. – У меня важное дело к майору, понимаете ли.