Рафаэль планировал провести вечер в портовых пивных, собирая информацию. Но он не мог не воспользоваться возможностью разузнать что-нибудь интересное у местной знати, особенно франкоязычной.
Он снова поклонился, на этот раз еще ниже, чем прежде.
– Сеньора, вы так добры. Я с радостью покину одинокий номер на втором этаже таверны и присоединюсь к вам.
Мадам расцвела:
– Превосходно. Мы живем на северо-западе города. Спросите любого, вам укажут дорогу.
– Тогда до вечера. Всего хорошего.
Рафаэль вывел Лиз из комнаты, не давая ей возможности начать возмущаться. За ним засеменил рассыпавшийся в извинениях Жерар.
Когда они оказались в безопасности в карете – с невероятно дорогой чайницей и пакетом кружев, которыми можно было бы украсить весь Версаль, – Рафаэль взял в руки вожжи и экипаж отъехал.
После нескольких секунд неловкого молчания Лиз вздохнула:
– Мне очень жаль, что так получилось, дон Рафаэль.
– Три раза, сеньорита. Три раза я спасал вас от катастрофы. – Он посмотрел на девушку и улыбнулся, увидев ее смущение. – В сказках это волшебное число.
– Это больше не повторится, я обещаю, – ответила она, ссутулившись.
– Почему-то я сомневаюсь. – Когда она не засмеялась, он вздохнул. – Кто была эта ужасная женщина и почему она верещала о девчонках и рабах?
– Это мадам Дюссой. Она замужем за одним из самых богатых французов в городе. Вы приехали вовремя. В противном случае я оказалась бы в кутузке. – На ее лице показалась тень улыбки. – Я вам трижды благодарна, мой кузен.
– Три раза пожалуйста, кузина. Но если вы позволите мне быть настолько смелым, я хотел бы попросить об услуге взамен.
– Все, что угодно, месье!
– Я лишь хочу попросить вас сопровождать меня на это суаре. Боюсь, что если приду один, то буду выглядеть подобно золотой рыбке в бассейне с акулами.
Ее глаза расширились от удивления.
– Я не могу! Меня не приглашали. Меня никогда туда не пригласят!
– Да бросьте, кузина, вы же не боитесь этой гарпии? Правда же?
– Конечно нет! Ну, немного.
– В Испании гость моего гостя – мой гость. Конечно же, добрая сеньора не захочет обидеть меня, отказав вам. Вы сказали, что сделаете для меня все, что угодно.
Она внимательно посмотрела на него, кусая губы.
– Мне нечего надеть.
– Не буду пытаться вас разубедить в этом, – ухмыльнулся испанец. – Но, возможно, ваша подруга мисс Редмонд согласится одолжить вам платье для такого случая.
– Возможно. – Лиз упрямо сложила на груди руки и замолчала. – Хорошо. Я попрошу Дейзи, а вы можете забрать меня у ее дома. Но если мадам выставит вас, не говорите, что я вас не предупреждала.
Это была ужасная идея.
Дон Рафаэль явно не понимал, какое осиное гнездо ему было суждено разворошить. А Лиз потеряла весь здравый смысл, согласившись на эту авантюру.
Она чувствовала взгляды гостей, когда они с Рафаэлем шли через золотисто-зеленый салон мадам, и буквально слышала, как стихли громкие разговоры и гости начали шептаться между собой, косо поглядывая на них. Лиз вцепилась в руку Рафаэля, словно голодная собака в кость. Мягкий темно-зеленый ковер, выписанный из Обюссона, по которому она ступала в позолоченных туфельках Дейзи, казалось, затягивал ее в ловушку.
Старый дворецкий Дюссоев со своими вечно влажными глазами впустил ее в дом вместе с Рафаэлем. Это было неудивительно, поскольку он едва ли мог узнать в ней похожую на мальчика Лиз Ланье, разодетую сейчас, как кукла. Она боялась повернуть голову, опасаясь, что сложная конструкция из кудрей, которую создала Дейзи у нее на голове, назвав «ток»[17], рассыплется, как карточный домик. Лиз отказалась пудрить лицо, но золотисто-коричневые ленты, прицепленные к платью в разных местах, были très à la mode[18].
Дейзи сетовала, что ее единственное длинное платье, которое подходило высокой Лиз, давно вышло из моды. Но в парчовом платье цвета корицы à la française с глубоким вырезом, облегающим лифом и глубокими складками атласа, которые шлейфом спадали с ее плеч до самой земли, Лиз чувствовала себя настоящей принцессой. Глаза дона Рафаэля забавно расширились, когда она спустилась по лестнице в доме Редмондов. Ее объемная, с кринолином, юбка занимала всю ширину лестницы. Испанец низко поклонился, потом поцеловал руку Лиз и повел ее к выходу.
Теперь, идя рядом с ним по самому модному салону Мобила, окруженная нарядно одетыми людьми, Лиз впервые поняла, насколько бедна ее семья.
– Моей креольской принцессе, вероятно, надо освежиться?
При звуке голоса дона Рафаэля она моргнула, с удивлением обнаружив, что они остановились в центре зала, залитого светом свечей. Испанец вопросительно посмотрел на нее своими темно-карими глазами.
– Пожалуй, нет. – Она поморщилась. – Мне кажется, у меня сзади что-то съехало набок.
Веселый заразительный смех Рафаэля захлестнул ее подобно волне.
– Сеньорита, если вы имеете в виду то, что я думаю, то с этим я не могу вам помочь.
Лиз густо покраснела, но, украдкой оглядевшись, поняла, что гости вернулись к своим делам. Она нагнулась к Рафаэлю и прошептала:
– Просто я не привыкла носить столько… вещей под платьем и на голове! Кроме проблемы с этим, какая-то лента щекочет мне шею, а я не могу дотянуться до нее рукой. Пожалуйста, дон Рафаэль, я была бы очень благодарна, если бы вы ее куда-нибудь дели.
– Буду рад помочь, если вы пообещаете не доставать свой ножик. – Улыбаясь, он зашел к ней за спину и положил ладони на плечи девушки. Потом он подался вперед и прошептал ей на ухо: – Но, если мы кузены, зовите меня просто Рафаэль.
Он убрал ленту, заправляя ее в кудри Лиз.
Она задержала дыхание, когда губы Рафаэля приблизились к ее шее. Он же не посмеет…
Она резко повернулась к нему, на ходу поправив платье сзади.
– Спасибо, Рафаэль, – поблагодарила она, присев в реверансе. – Не надо бояться моего ножа. Главное, держите свой жилет подальше от меня.
Он громко вздохнул и снова предложил ей руку.
– Выражаясь по-французски, кузина Лиз, touché[19]. – Он склонил голову набок, когда размеренная аллеманда сменилась быстрой кадрилью. – Не желаете ли потанцевать или вы предпочли бы потягать гарпию за нос и посмотреть, как скоро она вас узнает?
Лиз почти успокоилась и забыла о своем страхе. Теперь же у нее внутри все похолодело.
– Я не думаю…
Но было слишком поздно.
– Дон Рафаэль, – послышался вежливый, хорошо поставленный голос хозяйки, которая шла к ним навстречу. – Я так боялась, что вы забудете прийти!
Рафаэль похлопал Лиз по руке, которая тут же вцепилась в его локоть.
– Крепитесь, дитя, – шепнул он, улыбнулся до ушей и потянул Лиз к мадам Дюссой, прическу которой украшало страусовое перо, хорошо видное в толпе гостей. – Конечно, я не забыл, мадам сеньора! И я привел с собой мою кузину, потому что знаю, как была бы рада моя бабушка донья Магдалена де Ибанес-и-Риппарда, если бы узнала, что Лиз была представлена вашему прекрасному обществу.
О, это была такая нелепая ложь, и никто не собирался в нее верить, поскольку все знали семью Лиз еще до ее рождения. Присев в неловком реверансе, девушка почувствовала, что ей хочется бежать отсюда без оглядки, вернуть свою привычную одежду и больше не показываться в городе.
Мадам Дюссой уставилась на дона Рафаэля, глупо приоткрыв рот. Она быстро взглянула на Лиз, потом снова на испанца. Было видно, что она не могла решить, что делать.
– Ах, конечно, – наконец промямлила она. – Разумеется, пожалуйста, угощайтесь. А вот и Скарлет с закусками. Скарлет! Поставь поднос и принеси мятный сироп для дона Риппарды и… – она махнула рукой, – мадемуазель Ланье.
Лиз резко встала и повернулась к кузине, настоящей кузине, которая удивленно смотрела на нее своими карими глазами.
