Сыщик огляделся по сторонам в поисках оружия, но не нашел ничего подходящего. Впрочем, в одном он был уверен: мистер Красная Мантия не осмелится выйти на реку. Все-таки судоходство по ней было достаточно оживленным и он непременно привлечет к себе внимание. Не мог он ждать и наступления темноты; его положение было столь же отчаянным, как и Ридера… Бах!
Грохнул выстрел, за которым последовал еще один. Ридер услыхал чей-то крик, а потом треск кустов, как если бы через них кто-то ломился. Вскоре до него донесся глубокий голос Клайва Десбойна:
– Мистер Ридер, вы здесь? С вами все в порядке?
Мистер Ридер, раб вежливости, прижался губами к разбитому иллюминатору.
Десбойну понадобилось некоторое время, чтобы сбить висячий замок. Но вот наконец дверь распахнулась, и мистер Ридер вышел на свободу.
– Слава Богу, вы живы! – воскликнул его спаситель. – Что это за старик, который стрелял в меня?
Он махнул рукой в сторону, где заводь изгибалась, делая поворот.
– Там есть дом, дорога или что-нибудь еще в этом роде? Он побежал туда. Что здесь произошло?
Мистер Ридер уже сидел в кресле на палубе, обеими руками обхватив раскалывающуюся от боли голову. Прошло несколько минут, прежде чем он поднял глаза на Клайва.
– Я встретил величайшего в мире преступника! – торжественно проговорил он. – Он очень умен и вдобавок жив и здоров. Его зовут Аттимар!
От изумления у Клайва Десбойна отвисла челюсть.
– Аттимар? Но он же убит!
– Очень на это надеюсь, – с едва сдерживаемой яростью отозвался мистер Ридер, – но у меня есть веские причины полагать, что это не так. Нет-нет, молодой человек, я не стану рассказывать вам, что здесь произошло. Мне стыдно за себя. В общем, мне нечем гордиться, учитывая, с какой легкостью я попал в ловушку, устроенную этим… – он немного помолчал, – любителем. А вы как здесь оказались?
– Случайно. Откровенно говоря, сам не знаю, что толкнуло меня приехать сюда. Я просто позвонил в Твикенхем насчет кое-какого ремонта яхты – кстати, вы должны были видеть ее фотографию у меня в холле. Собственно, именно по этой фотографии вы и угадали дату, проявив необычайную смекалку и сообразительность. Иногда я сдаю «Зайру» напрокат. Несколько месяцев назад я одолжил ее одному итальянцу, но он обошелся с ней так дурно, что пришлось распорядиться вернуть ее в док. По реке понеслись телефонные звонки, ее начали искать, и вот тогда я и узнал, что вы тоже объявились в этих краях… Выглядите вы отвратительно, между нами говоря.
– Я и чувствую себя отвратительно, – сказал мистер Ридер. – И вы приехали…
– На автомобиле. Было у меня предчувствие, что не все здесь гладко. А потом я встретил одного человека, который разговаривал с лодочником, и он рассказал мне о сгорбленном старичке. Я понятия не имел, что он делает на яхте, поэтому пришел навести справки. По какой-то причине, уразуметь которую я не могу, он, едва завидев меня, выхватил пистолет и открыл пальбу, после чего развернулся и как сумасшедший бросился через кусты наутек.
– У вас есть оружие? – осведомился Ридер.
Десбойн улыбнулся.
– Нет, я не ношу с собой подобные штуки.
– В таком случае преследовать моего старинного врага было бы величайшей глупостью. Предоставим одному из констеблей участка Букингемшир сделать свое дело. Ваш автомобиль где-то поблизости?
Как выяснилось, в пятидесяти ярдах отсюда имелась дорога.
– Боже милостивый! – внезапно воскликнул Десбойн. – Я оставил его у ворот заброшенного дома. Интересно, уж не туда ли удрал наш старикан? И по-прежнему ли на месте моя машина?
Она оказалась целой и невредимой и стояла на подъездной аллее у заброшенного дома – абсолютно новенький автомобиль, вызвавший такое отвращение у бедного Джонни Саутерса. Клайв с некоторым трудом завел его, и это действие вдруг напомнило ему кое о чем.
– Мы оставили моторы на яхте работающими? – внезапно спросил он. – Если вы не возражаете, я вернусь и выключу их. А потом надо позвонить в полицию и попросить прислать кого-нибудь, чтобы отвести «Зайру» в Мейденхед.
Он отсутствовал минут десять, и мистер Ридер воспользовался этой возможностью, чтобы обойти вокруг автомобиля и полюбоваться им. Всю ночь шел дождь, и он успел сделать одно интересное открытие до того, как вернулся Десбойн.
– Мы заедем в Марлоу, и я отправлю кого-нибудь забрать ее, – сказал он, садясь за руль. – В жизни не слыхал более удивительной истории. А теперь расскажите мне во всех подробностях, что с вами случилось.
Мистер Ридер печально улыбнулся.
– Вы ведь простите меня, если я не стану этого делать? – мягко поинтересовался он. – По правде говоря, одна популярная газета попросила меня написать мемуары, и я хочу приберечь личные впечатления и переживания для этого издания.
Однако на другие темы он разговаривал весьма охотно – например, о том, каким чудесным образом автомобиль Дейсбойна остался на месте, хотя врагу до него было рукой подать.
– Я никогда раньше не встречал его и надеюсь, что никогда больше не встречу, – откровенно заявил Клайв. – Но я полагаю, что его можно выследить. Естественно, я и думать не хочу о том, чтобы свидетельствовать в суде против него. С меня вполне достаточно и этой дурацкой ситуации, когда в меня стреляют, а мне ответить нечем.
– К чему такое беспокойство? – заметил мистер Ридер. – Я лично никогда не хожу в суд ради личной мести, хотя существует возможность, что в ближайшем времени мне придется нарушить эту многолетнюю привычку!
Он вышел у эллинга и молча смотрел, как Клайв Десбойн звонит в Твикенхем и рассказывает, где именно обретается его яхта.
– Они заберут ее, – сказал он, повесив трубку. – А теперь, мистер Ридер, как быть с полицией?
Мистер Ридер в ответ лишь покачал головой.
– На вашем месте я бы ни о чем не сообщал им, – посоветовал он. – Они не поймут.
На обратном пути в Лондон он оттаял и проникся к Клайву Десбойну дружеским расположением – во всяком случае, оказался куда более разговорчивым, чем в отношении убийства Аттимара.
– По-видимому, вам еще не приходилось иметь дело с убийством…
– И я не горю таким желанием, – прервал его собеседник.
– Могу только приветствовать ваше намерение. Молодые люди слишком уж болезненно впечатлительны, – заметил мистер Ридер. – Но это преступление представляет особый интерес, поскольку было спланировано и совершено тем, кто изучал искусство убийства и методы, к которым прибегают обычные преступники. Он настолько хорошо овладел ими, что уверил себя, будто человек необычайного ума и проницательности, если совершит подобное злодейство, сумеет… э-э-э… избежать последствий своего деяния.
– Неужели правда? – заинтересованно спросил Десбойн.
– Нет, – ответил мистер Ридер, потирая переносицу, и надолго задумался. – Я так не думаю. Напротив, мне почему-то кажется, что его повесят. Более того, я в этом абсолютно уверен.
В салоне автомобиля воцарилось долгое молчание.
– Тем не менее в определенном смысле он оказался очень умен. Например, ему нужно было привлечь внимание полицейского во время обхода, дабы тот засвидетельствовал факт совершения убийства. Для этого он оставил открытой калитку на… э-э-э… пристани, поставил на землю фонарь, а еще один разместил в открытой двери своего домика, так что полисмен, даже будь он начисто лишен любопытства, не мог бы не заглянуть внутрь, чтобы узнать, не случилось ли чего.
Клайв Десбойн нахмурился.
– Провалиться мне на этом самом месте, но я не знаю, кто же был убит! Это не может быть Аттимар, потому что вы видели его сегодня. И едва ли это Лигси, поскольку, опять же по вашим словам, он жив. И зачем туда ходил Джонни Саутерс?
– Потому что ему предложили работу, партнерство с Аттимаром. У Аттимара было две или три баржи, так что при правильном управлении, приложив некоторые усилия, можно было рассчитывать на весьма прибыльное предприятие. Саутерс ведь и понятия не имел, что на самом деле представляет собой этот тип, Аттимар. О встрече они договорились по телефону, и Саутерс пришел на нее. Он поговорил накоротке с Аттимаром или кем-то еще, кто выдал себя за него, причем в темноте, и за это время его брюки успели испачкать кровью – чьей именно, нам еще предстоит установить. В тысяча восемьсот сорок седьмом году во Франции произошло нечто подобное. Мадам Пюийер…