Кейси поняла, что Уоррен отрицательно качает головой.

— Ваша жена занимается дизайном интерьеров. Может быть, недовольные заказчики?

— Если вы недовольны своим дизайнером, вы просто не платите ему, но не убиваете же его.

— Все-таки я хотел бы получить полный список ее клиентов.

— Завтра утром я вам его предоставлю.

— А люди, которые на нее работали? Какие-нибудь обиженные, недавно уволенные?

— Кейси работала одна. Она не так давно открыла свой бизнес. Раньше они вместе с Джанин Пигейбо занимались трудоустройством юристов, но около года назад их пути разошлись.

— Почему?

— Кейси решила попробовать себя в дизайне. Она всегда им увлекалась. Понятно, что Джанин расстроилась, но не настолько, чтобы пытаться убить Кейси.

— Вы знаете, какая у нее машина, мистер Маршалл?

— Э-э, «тойота», кажется.

«Ниссан». И красный, а не серебристый.

— Причем красная. У Джанин все машины красные, — пояснил Уоррен.

— А у мисс Макдональд?

— Понятия не имею.

«Форд-малибу», белый.

— Но Гейл — тишайший человек, — начал объяснять Уоррен. — Я однажды видел, как она посадила на салфетку муравья и отнесла его подальше, чтобы случайно не раздавить. Буквально! Она никогда не причинила бы Кейси зло.

— Вы сказали, что ваша жена занималась трудоустройством юристов. Не могла она разозлить кого-нибудь из своих клиентов? — сухо продолжал детектив.

— Об этом лучше спросить у Джанин.

Может быть, этого недоделанного? Ричарда Муни?

— Кому выгодна смерть вашей жены? Не секрет, что она очень состоятельная женщина, — продолжал Спинетти.

— Вероятно, ее имущество наследует младшая сестра Дрю, — после минутного раздумья ответил Уоррен. — Сказать по правде, я точно не знаю.

— Не знаете? Вы же адвокат…

— Но не адвокат Кейси, детектив.

— Вы упомянули ее сестру Дрю. Они были близки?

— Не особенно.

— Могу я спросить почему?

Уоррен снова помолчал.

— При том, что Дрю чрезвычайно хорошо обеспечена, — Уоррен тщательно подбирал слова, — она считает себя оскорбленной тем, что ее отец поручил управлять имуществом Кейси. Дрю — не самый ответственный человек, у нее были некоторые проблемы с алкоголем и наркотиками.

— Вы знаете, какая у нее машина?

— Даже не представляю. Она меняет их так же часто, как и бойфрендов. Но при всей своей экстравагантности и при всех странностях Дрю никак не могла сбить Кейси.

— А с кем она сейчас встречается? — уточнил детектив.

— Кажется, его зовут Шон. Простите, фамилии не помню.

— И вы не знаете, на какой машине ездит этот Шон.

— К сожалению, нет. Но неужели вы думаете…

— Я не думаю, я собираю информацию, мистер Маршалл.

— В таком случае, полагаю, вы хотите знать, и где я был в тот день, когда мою жену сбила машина.

— Я должен об этом спросить.

Что-о? Нет!

— И, как я понимаю, в подобных случаях муж — главный подозреваемый. Но я сейчас готовлюсь стать полноправным партнером одной из известнейших в городе юридических фирм, и у меня весьма солидный доход, так что я не заинтересован в деньгах своей жены. Тем не менее отвечу: я был в своем кабинете, в офисе. Могу предоставить вам список людей, которые подтвердят, что я весь день не вставал из-за стола, даже обедать не ходил. И когда позвонили из больницы… — Его голос дрогнул.

— Жизнь вашей жены застрахована? — перешел к следующему вопросу Спинетти.

— Нет.

— Как же так, вы ведь юрист!

— Когда речь заходит о собственных делах, юристы славятся своей беспечностью. А кроме того, Кейси молода, у нее было отличное здоровье, детей у нас не было и оба мы считали, что рано еще говорить о таких вещах. — Голос его постепенно слабел. — Детектив, почему я не оказался на ее месте? Я так люблю ее!

Ах, Уоррен, я тоже тебя люблю, ты даже не представляешь себе как сильно!

Уоррен встал и отодвинул стул. Тотчас раздался скрип второго стула.

— Вы будете держать меня в курсе дела? — спросил Уоррен.

— Можете на это рассчитывать. Мы все выясним в ближайшие же дни.

В ближайшие же дни, думала Кейси, когда они ушли. В ближайшие же дни, повторяла она про себя, пока звуки дня не затихли, сменившись ночными стонами.

Кто-то сбил меня сознательно, думала она, засыпая. Кто-то пытался меня убить. Кто-то желает мне смерти. Кто же?

— Где вы были этой ночью? — спросил вдруг мужской голос.

Детектив Спинетти?

— Ночью я был дома, — ответил другой мужской голос.

Кто это?

— С кем вы были дома?

— Я был один.

Не понимаю. О чем они говорят?

И вдруг она поняла. В палате никого нет, я одна, а мужчина — герой какого-то фильма.

Все это происходит только в моем воображении.

Весь этот бред — не что иное, как соединение снов и телесериалов, порождение мозга. Никто не пытался меня убить. Не было никакого детектива Спинетти. Мозг поврежден! Так сказали врачи. А может быть, это тоже фантазии.

Проснись же! Это давно потеряло всякий смысл.

Никакая машина меня не сбивала. Я не в коме. Я не лежу в больнице с переломанными костями, и трубки в трахее у меня нет. Никакая нянечка не собирается соблазнять моего мужа. И полицейский детектив не подозревает в этом всех, кто мне дорог.

Ничего этого нет. Нет. Нет.

Она лежала в кровати, невидящими глазами глядя в потолок.

— Кинофестиваль ты все-таки пропустила.

Сколько я проспала? Когда приехала Джанин?

— Но не волнуйся. Ты ничего не потеряла, фестивальные фильмы полная чушь. Я вчера посмотрела один — только время зря потратила, — рассказывала Джанин.

Кейси пыталась сосредоточиться. Скромная попытка властей города провести кинофестиваль была назначена на апрель. Фестиваль только что закончился, значит, сейчас еще апрель.

— Ладно, я принесла газету. Врачи говорят, что полезно читать тебе вслух, это стимулирует твой мозг. Хотя в этой газете, похоже, нет ничего особенно стимулирующего.

Не волнуйся. У меня и так чрезмерно живые галлюцинации.

— Посмотрим… Вот, например, знаешь ли ты, что по сравнению с шестидесятыми годами прошлого века количество постоянных жителей Филадельфии уменьшилось приблизительно на шестьсот тысяч и в городе появилось шестьдесят тысяч заброшенных зданий? Ну как, стимулирует? Моргни дважды, если «да».

Моргаю. Раз. Два. Ты видишь?

— Не вижу, чтобы ты моргала, значит, не действует. Так, сейчас узнаем, какие интересные события ты пропустишь в мае, если не выйдешь из этой мерзкой комы.

Джанин, кажется, листает страницы. Или это воображаемый шелест? А Джанин — она действительно здесь?

— Так… Регата папаши Вейла ежегодно привлекает на реку Скулкилл тысячи гребцов и зрителей. Я думаю, это ты не захочешь пропустить. И еще в мае в Филадельфии откроются несколько отреставрированных исторических зданий. Твой дом можно назвать историческим, как ты считаешь? А ведь многим хочется увидеть, где и как жил Рональд Лернер. Правда, в воображении всегда все интереснее, чем в реальности.

Поверь, Джанин, это не так. Ты просто не знаешь.

— Да, я снова встречалась с полицейским детективом. Почему-то по телевизору все полицейские похожи на Криса Нота, а в жизни — на детектива Спинетти.

Значит, он существует? Я его не выдумала?

— Он разговаривал с Ричардом Муни, и тот утверждает, что в момент несчастного случая был у матери. Спинетти явно не считает, что это был несчастный случай. Мать Муни все подтвердила, а Спинетти говорит, что полиция не доверяет матерям, когда речь идет об алиби. Его не исключают из числа подозреваемых, особенно если учесть — слушай, слушай, — что он ездит на серебристом «форде»-внедорожнике. Ты скажешь, что ему, скорее, меня надо было убить — он же со мной ругался. Но ты ведь всегда и во всем первая, — усмехнулась Джанин.