Выйдя из лифта в подземный гараж, Ом вдруг явственно увидел сон, который пытался вспомнить. Ему снились все семь его воплощений в Центральном парке — они катались верхом в тумане. Потом они явились с разных сторон и развернули своих лошадей так, что крупы составили семиконечную звезду — или букет из конских задов.

«Что это мы делаем тут, на дорожке молодоженов?» — спросил Джефф Кэрд.

«Женимся, конечно», — сказал отец Том Зурван.

«Больше похоже на развод, — немелодично засмеялся Чарли Ом. — Сначала развод, потом свадьба. Точно!»

Джим Дунский извлек откуда-то шпагу, отсалютовал ею и крикнул: «Один за всех и все за одного!»

«Семь мушкетеров!» — заорал Боб Тингл.

«Пусть победит лучший!» — сказал Уилл Ишарашвили.

«И к черту худшего!» — хрюкнул Чарли Ом.

Тут они умолкли, потому что услышали приближающееся к ним из тумана цоканье копыт. Они ждали, сами не зная, чего ждут, и вот из тумана возникла фигура великана на гигантском коне. Этим и кончился сон.

У Ома не было времени его разгадывать — Мадж торопил его к выходу. Они быстро прошли по дорожке через двор, где с визгом играли дети и сидело несколько взрослых. Ом знал наверняка, что далеко не у всех ребятишек есть удостоверения и далеко не все зарегистрированы в банке данных. Мадж взглянул на часы и сказал: «Осталась одна минута». Ом, оглядевшись, не увидел поблизости органиков. Но когда они вышли на бульвар Вуманвэй, он насчитал тридцать мужчин и женщин, всех в штатском, стоящих у нескольких машин. Машины были без опознавательных знаков, а стало быть, принадлежали органическим силам. И когда только до органиков дойдет, что это всем известно?

Были, наверное, и другие группы, собиравшиеся в других пунктах.

Выпить бы, подумал Чарли.

Как раз это сейчас тебе нужно меньше всего, сказал кто-то другой.

И все-таки, когда они, идя на север по Вуманвэй, прошли мимо большого темного окна «Изобара», некий гироскоп внутри Чарли начал клониться в сторону входа, в сторону пути наименьшего сопротивления и закоренелой привычки.

Чарли вспотел, хотя это можно было приписать жаре. Но сухость во рту к жаре отношения не имела. Что предпримут сегодняшние органики в связи с обнаружением манекена Реппа? Первая смена уже должна была прочесть донесение, оставленное последней сменой пятницы. Столь серьезное дело требует каких-то действий. Каких? Чарли не узнает об этом, пока не доберется до неизвестной цели своего назначения.

Он чувствовал тяжесть пистолета в сумке. Воплотившись без остатка в жителя сегодняшнего дня, он все-таки переложил оружие в сумку Ома. Присутствие пистолета успокаивало, но не слишком. Если бы Мадж замышлял против него что-то недоброе, то вынул бы пистолет из его сумки. Но Мадж не слишком-то много знает о нем, и тот, кто послал Маджа, не приказывал, очевидно, обезоружить Ома. Если бы Мадж это сделал, Ом понял бы, что нужен совету не только для разговора.

«Эким я стал подозрительным, — подумал Ом. Однако причина для этого есть. Я наверняка теперь очень опасен для семьи».

— Не выходи из-под деревьев, — сказал ему Мадж. — Избегай открытого пространства.

Чарли как раз собрался выйти на солнце, ярко сиявшее между шеренгой дубов и домами на восточной стороне улицы.

— Виноват, — сказал он.

Рано или поздно, однако им придется выйти из-под древесных ветвей туда, где их могут увидеть «небесные глаза». Спутники отметят, что двое мужчин в шляпах такой-то формы и цвета и в таких-то кильтах зашли под деревья в таком-то месте, а вышли в таком-то. Это, конечно, ничего не значит, если у органиков нет причин следить за этими двумя мужчинами.

На углу Вуманвэй и Вэверли-плейс Мадж остановился. Он осмотрелся — Ом не знал, что он ищет — и сказал:

— Пережди минуту, а потом следуй за мной. — Он достал из сумки короткий пластиковый стерженек, нажал на его конец, и раскрылся зонтик. Держа его над головой, Мадж перешел через тротуар в продуктовый магазин на углу. Лучше бы он взял с собой такой зонтик, который мог бы укрыть их двоих. Тогда, если бы они ускользнули от бокового «небесного глаза», вертикальный заснял бы только зонтик, под которым могли быть и двое мужчин, и двое женщин, и смешанная пара.

Конечно, если бы органики взялись изучать снимки, то отметили бы, что зонтик возник из-под деревьев, куда никто с зонтиком не входил. Хотя уверенности в этом у них бы не было. По меньшей мере дюжина людей с зонтиками за это время вошла в тень или вышла на солнце. Четыре зонтика были желтые, как у Маджа. И как тот сложенный зонтик, который сунула в руку Ома какая-то женщина, прошедшая мимо как ни в чем не бывало. Она тоже держала над головой желтый зонтик.

Ом раскрыл свой и пошел к магазину, но какой-то мужчина преградил ему дорогу, дал ему своего игрушечного мишку, сказав «Держи», и проследовал дальше. В нескольких шагах он, однако, остановился и прислонился к тумбе с полосками новостей. Чарли заметил, что шляпа и кильт у этого человека такие же, как у него. Итак, из-под деревьев вышел мужчина сходного сложения, в такой же одежде и без мишки. Если только органики не подвергнут его походку компьютерному анализу, они сочтут, что это тот самый, кто входил без мишки под деревья.

За эти две минуты Чарли увидел больше иммеров, чем когда-либо раньше.

Он вошел в магазин и сложил зонтик. Стоявший в глубине Мадж повернулся и пошел в туалет. Кроме Маджа и Ома, там находилось пятеро мужчин и две женщины. Среднего роста человек с очень широкими плечами вручил им комок пластиковой одежды и поспешно вышел.

— Иди в кабинку и переоденься, — тихо сказал Мадж.

Через несколько минут они вышли из магазина. Мадж — в широкополой алой шляпе и зеленом кильте. Ом, шедший чуть позади — в черном сомбреро с багровыми перьями и в зеленом же кильте. Он последовал за Маджем по эскалатору на пешеходный мостик через Вуманвэй, перешел на ту сторону и спустился по другому эскалатору на Вэверли-плейс. Они прошли на запад до Пятой авеню и повернули по ней на север. Ом окинул взглядом Вашингтон-сквер по левую руку от себя, но Янкева Гриля не обнаружил. Возможно, он играет в шахматы где-то в глубине площади. А может, остался дома из-за жары. Вероятнее же всего, его забрали органики. Ому было любопытно, какие мотивы могли толкнуть такого человека на дневальничество, хотя и не настолько любопытно, как Джеффу Кэрду.

Мадж поднялся на мост перед квадратным зданием, называемом Вашингтон Мьюз. Ом перешел за ним на западную сторону Пятой авеню. И вспомнил, что Сник теперь живет в этом доме. Сейчас она, возможно, где-то на улице и высматривает его. Весьма вероятно. Пятничные органики могли успеть получить данные на Реппа из банка данных и передать их субботе. А если пятница этого не сделала, то сделает суббота.

Потом предпримут одно из двух. Один вариант — субботние органики будут искать похожего на Реппа дневального, обыкновенного, заурядного дневального. А второй вариант — они догадаются сравнить удостоверение Реппа с аналогичными удостоверениями других дней. Тут может возникнуть задержка, поскольку органикам потребуется получить разрешение субботнего Североамериканского Суперорганического Совета. Но что, если они уже получили его и теперь идут по следу Ома?

И если это случилось, то что ему делать? Что придумал для него совет иммеров?

Мадж шел на север по Пятой под деревьями. Ом, идущий следом, вдруг остановился. Слева от него был старый дом, построенный еще в «докорабельную эпоху». Здесь жили — во всяком случае, по субботам — верующие евреи, которые использовали домовой спортзал под синагогу и поклонялись своему богу в запахе потных носков и маек. Из окна второго этажа смотрел человек — Янкев Гриль.

Сильное красивое лицо мелькнуло в окне только на секунду. Ом не сумел разгадать его выражения. Может быть, Гриль узнал его и не хочет этого показать? Не его, Чарли Ома, а Джима Дунского, который некоторое время стоял у столика на Вашингтон-сквер и наблюдал за игрой Гриля? Или Гриль просто заподозрил, что Ом — органик, который его ищет?